Все началось как-то очень обыденно. Днем, когда Вовчик, еще немного позевывая, выполз на площадь, чтобы совершить уже давно ставший привычным инспекторский дежурный обход, к нему подошел Малек, заступивший на рабочую смену несколько раньше, и индифферентным голосом сообщил, что «на губе», которую образовывал проспект Энергетиков, заканчиваясь у метро, сегодня утром появились две новых торговых точки.
– Проспись, – посоветовал ему Вовчик. – С чего это вдруг?
– Да нет, точно, – сказал Малек. – Часов в восемь подъехал кран и, значит, поставили.
Вовчик повернулся и приложил руку к глазам. Действительно, на другой стороне площади поблескивали стеклянными гранями два новеньких с иголочки павильона.
– Ни хрена себе, – заключил он. – Кто такие?
Малек поднял и опустил тощие плечи.
– Откуда мне знать?
К тому времени уже подтянулись Бумба, Зозюра и Чайник. Все они тоже посмотрели сначала в сторону нахальных ларьков, а потом перевели ожидающие глаза на Вовчика.
Он был тут старший.
– Так, – сказал Вовчик.
Дело могло оказаться серьезным. Бумбу и Зозюру он поэтому отмел сразу. Чайник для нормального разговора тоже был пока слабоват. Вовчик посмотрел на Малька. Тот по-солдатски выпрямился и сглотнул, будто через горло прошел кусок дерева.
– Пойдешь со мной!
Малек поспешно кивнул.
Они неторопливо двинулись через площадь. Вовчик – вразвалочку, и машины, выскакивающие с проспекта, послушно огибали его. Малек – несколько сзади, вздрагивая и оглядываясь, когда у самого уха взвизгивали тормоза. Он еще не привык, что его должны объезжать.
– Держись слева, – посоветовал ему Вовчик.
Хлопцев, которые пасли эту точку, он вычислил сразу. Двое довольно крепких, хмурых с виду ребят перетаптывались у заборчика, обклеенного объявлениями. Оба – в спортивных костюмах, со стриженными круглыми бошками. Оба – старательно делали вид, что Вовчика, значит, они в упор не видят.
Вовчик приблизился к ним и остановился, оглядывая каждого по отдельности.
– Ну чё, в натуре? – спросил он наконец секунд через десять.
Парни вяло ответствовали, что в натуре они ничё. Поставили и стоят.
– Кто поставил? – поинтересовался Вовчик.
– Ну, кому надо, тот и поставил.
Не было никакого смысла разговаривать с ними. Вовчик обозрел окрестности, которые, надо сказать, глаз не радовали, и из ближайшей мусорной кучи вытащил увесистый железный прут. Хлопцы тут же присели и напряглись. Однако Вовчик отвернулся от них и шагнул к ларьку.
– Давай отсюда, – сказал он тетке, которая согнулась в окошечке.
Тетка сначала не поняла:
– Ты, парень, чего?
Но открывать с ней дискуссию Вовчик, конечно, не стал. Он поднял прут и с размаху двинул им по железным ребрам. Треснули стекла, посыпалась внутрь ларька мелко упакованная фасовка. Тетка сразу же выскочила наружу и завизжала, как недорезанная. На шум вывернулся откуда-то менток Чингачгук, но узрев, что здесь Вовчик, посуровел и грудью оттеснил тетку.
– Чего ты тут развопилась? Народ пугаешь.
– Так ведь – вот…
– Ну – работает человек. Тебе что за дело?
Тетка все поняла и отодвинулась в сторону. А Чингачгук замахал двум хмырям, которые остановились неподалеку.
– Проходите, граждане, проходите!.. Правоохранительные органы держат ситуацию под контролем…
Вовчик между тем двинул по ларьку еще пару раз. Стекла там провалились, и полочки обрушились внутрь, сталкиваясь друг с другом. Затем он без суеты обработал второй ларек. Тамошняя макуха лишь мелко вздрагивала и всплескивала ладонями. Хлопцы же в спортивных костюмах ковыряли землю кроссовками.
А потом Вовчик аккуратно положил прут в кучу мусора, отряхнул руки и кивком головы подозвал Чингачгука.
– Скажи, чтоб здесь подмели.
– Закончил?
– Ну, может, еще завтра наведаюсь.
Вовчик посмотрел на него сверху вниз.
Чингачгук истово покивал.
Вечером он доложил о происшествии Кабану. Дескать так и так, возникли какие-то чуваки отмороженные. Понаставили, блин, кругом своих точек.
– Ну и ты чего?
– Ну я им, блин, объяснил, что они не правы.
– Поняли? – спросил Кабан.
– Наверное, поняли.
– Кто такие?
– А хрен его знает, – сказал Вовчик.
– Ладно, – сказал Кабан. – Чувырлы всякие попадаются.
Тем не менее, сообщение это ему, по-видимому, не понравилось. Он без всякого удовольствия хряпнул полагающийся после смены традиционный стакан, громко втянул воздух носом и некоторое время сидел в глубокой задумчивости. Только через минуту двинул голыми, чуть выпирающими, тугими, как у поросенка, бровями.
– Ладно, проехали. Но ты там все-таки за ними присматривай…
Совет был хороший, однако, к сожалению, опоздал. На другой день у братков сгорели сразу две торговые точки. Сначала заполыхал ларек, в котором торговала Мормышка: повалил вдруг дым из угла, и почти сразу же вслед за этим пыхнуло жаркое пламя. Мормышка едва успела выкатиться наружу. Дергала головой и, как ребенка, прижимала к себе пакет с деньгами. Кто, чего и откуда объяснить, разумеется, не могла. Вовчик ее немного потряс, но толку от этого не было никакого.
А через час, когда тлеющие останки уже залили, точно также, ни с того ни с сего заполыхал ларек Демыча. Причем, Демыч, в отличие от Мормышки, был человек очень ответственный, и, пытаясь спасти товар от огня, слегка обгорел. Ничего вразумительного он тоже сказать не мог. Просто вдруг стало дымно, и полетели откуда-то жуткие искры.
