Аркадий Рылов - [3]

Шрифт
Интервал

Пока часть мастерской писала этюды в Крыму, другие ученики Куинджи разъехались по всей России: Борисов работал на Севере, Константин Вроблевский - в Карпатах, Фердинанд Рущиц привез этюды из Виленской губернии, Бондаренко - с острова Валаам, Пурвит - из Латвии, а Зарубин - с Украины. Осенью 1895 года выставка летних работ мастерской стала первым крупным педагогическим успехом Куинджи.

«Архип Иванович не давал нам увлекаться каким-нибудь модным направлением или отдельным художником. Только на природе надо черпать впечатления, только на этюдах с натуры - учиться живописи», - вспоминал Рылов[1 А.А. Рылов. Воспоминания, с. 73. ].

Главные принципы, преподанные Куинджи ученикам и обобщившие его собственный творческий опыт, Рылов запомнил и положил в основу своего творчества: «Этюд надо писать с таким вниманием, чтобы потом все осталось в памяти... Картину следует писать “от себя”, не связывая свободное творчество с этюдами. Писать наизусть, на основании знаний, приобретенных на этюде. В картине должно быть “внутреннее” - любил говорить он, то есть мысль, художественное содержание. Композиция и техника должны быть подчинены этому внутреннему. Ничто не должно отвлекать зрителя от главной мысли»[>2 Там же, с. 74.].

В лодке (Смельчаки). 1914

Томский художественный музей

Весна в Финляндии. 1905

Государственная Третьяковская галерея, Москва


Куинджи укрепил в Рылове врожденную любовь к природе и к животному миру, передав ему эту привязанность как профессиональное качество. Благодаря Куинджи в творчестве Рылова утвердилась романтико-поэтическая трактовка природы, эмоциональность образов, интерес к выразительности состояний природы в разное время года и дня.

Куинджи как член Совета Академии постоянно защищал интересы студентов. Он критиковал финансовую политику Академии и ее выставочную политику, в которой молодым не оставалось места. Ежегодная академическая выставка была рассчитана на интересы академиков и профессоров, и начинающему художнику попасть на нее было невозможно.

В противовес этой выставке Куинджи организовал при Академии новую, «Весеннюю выставку», хозяевами которой стали выпускники, получившие звание художников: они имели право выбирать жюри и сами быть избраны в его состав. Почетным председателем комитета выставки был Куинджи. «Мы, куинджисты, тогдашняя молодежь, были задорны и, не стесняясь, вели борьбу с тривиальностью, рутиной и пошлостью в искусстве, стараясь не пропустить их на выставку», - вспоминал Рылов[1 А.А. Рылов. Воспоминания, с. 114.]. В жюри чаще всего избирались ученики Куинджи и Репина.

Новая выставка сразу завоевала популярность, ее посещало огромное количество людей, и картины с выставки охотно приобретали музеи и публика. Участники получали доход с выставки и могли позволить себе путешествовать в летние месяцы.

Общественный характер педагогической деятельности Куинджи оказывал существенное воздействие на учеников. Он был человеком с идеалами, и это их в нем привлекало, заставляло быть похожими на него и остро чувствовать свою принадлежность к группе «куинджистов». В особенности это относится к Рылову, который ощущал себя его учеником очень долго.

В марте 1897 года Куинджи был уволен из Академии за причастность к студенческим волнениям, что нанесло ему большую обиду. Его ученики, в том числе Рылов, решили писать дипломные работы вне стен Академии.

Дипломная картина Рылова, изображавшая набег печенегов на славянскую деревню, была определена двумя обстоятельствами: влиянием его друга Рериха, который увлек его интересом к славянской истории, фольклору, русской музыке, и желанием попробовать себя в большой сюжетной картине. Так появилась картина Набежали злые татаровья - название ей придумал Рерих. Зарисовки головных уборов, костюмов, оружия монгольских народов для картины Рылов делал в Историческом музее.

Аллея в ветер. Этюд к картине Зеленый шум. 1904

Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Березы над рекой. Этюд к картине Зеленый шум. 1902

Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Зеленый шум. 1904

Первоначальный вариант картины Государственная Третьяковская галерея, Москва


Бурный день. 1912

Ярославский художественный музей


В ноябре 1897 года Рылов и его товарищи по мастерской получили звание «художник». Куинджи был героем - успех его мастерской (хотя формально он уже не был ее руководителем) был полный. По своему уровню выставка дипломных работ его учеников была значительнее всех остальных.

Из всех выпускников мастерской Куинджи только Пурвит получил право на пенсионерскую командировку от Академии. Но гордость за учеников побудила Архипа Ивановича на свой счет повезти мастерскую за границу в качестве награды всем им. И в мае 1898 года четырнадцать молодых художников во главе со своим учителем отправились в Европу - в Германию, Австрию, Францию. Об этой заграничной поездке профессора со своими учениками много говорили в художественной среде Петербурга как о редком случае, удивлявшем современников.

Дома, в родной Вятке, Рылов долго переживал европейские впечатления: «Моя голова, как чемодан, туго набита заграничным багажом. Трудно приняться за работу с этой тяжестью, писать этюды, но понемногу родная природа вытеснила все чужое, и я снова с увлечением отдался живописи в деревне»[1 А.А. Рылов. Воспоминания, с. 103.].

Продолжить чтение
Еще от автора Наталья Мамонтова
Игорь Грабарь

Игорь Эммануилович Грабарь - одно из самых известных имен в истории русской культуры XX века. Пожалуй, не было в ней человека более многогранного, проявившего себя в самых разных ее сферах, оказавшего личное творческое воздействие на формирование целых ее направлений. Человек искусства, науки, музейного и реставрационного дела, Грабарь в своей очень долгой жизни проявлял чудеса трудолюбия, вкладывая всего себя в то дело, которым в данный момент занимался.

Рекомендуем почитать
55 книг для искусствоведа. Главные идеи в истории искусств

«Искусство создает великие архетипы, по отношению к которым все сущее есть лишь незавершенная копия» – Оскар Уайльд. Эта книга – не только об искусстве, но и о том, как его понимать. История искусства – это увлекательная наука, позволяющая проникнуть в тайны и узнать секреты главных произведений, созданных человеком. В этой книге собраны основные идеи и самые главные авторы, размышлявшие об искусстве, его роли в культуре, его возможностях и целях, а также о том, как это искусство понять. Имена, находящиеся под обложкой этой книги, – ключевые фигуры отечественного и зарубежного искусствознания от Аристотеля до Д.

«Митьки» и искусство постмодернистского протеста в России

Группа «Митьки» — важная и до сих пор недостаточно изученная страница из бурной истории русского нонконформистского искусства 1980-х. В своих сатирических стихах и прозе, поп-музыке, кино и перформансе «Митьки» сформировали политически поливалентное диссидентское искусство, близкое к европейскому авангарду и американской контркультуре. Без митьковского опыта не было бы современного российского протестного акционизма — вплоть до акций Петра Павленского и «Pussy Riot». Автор книги опирается не только на литературу, публицистику и искусствоведческие работы, но и на собственные обширные интервью с «митьками» (Дмитрий Шагин, Владимир Шинкарёв, Ольга и Александр Флоренские, Виктор Тихомиров и другие), затрагивающие проблемы государственного авторитаризма, милитаризма и социальных ограничений с брежневских времен до наших дней. Александр Михаилович — почетный профессор компаративистики и русистики в Университете Хофстра и приглашенный профессор литературы в Беннингтонском колледже. Publisher’s edition of The Mitki and the Art of Post Modern Protest in Russia by Alexandar Mihailovic is published by arrangement with the University of Wisconsin Press.

Польский театр Катастрофы

Трагедия Холокоста была крайне болезненной темой для Польши после Второй мировой войны. Несмотря на известные факты помощи поляков евреям, большинство польского населения, по мнению автора этой книги, занимало позицию «сторонних наблюдателей» Катастрофы. Такой постыдный опыт было трудно осознать современникам войны и их потомкам, которые охотнее мыслили себя в категориях жертв и героев. Усугубляли проблему и цензурные ограничения, введенные властями коммунистической Польши. Книга Гжегожа Низёлека посвящена истории напряженных отношений, которые связывали тему Катастрофы и польский театр.

Дневник театрального чиновника (1966—1970)

От автора Окончив в 1959 году ГИТИС как ученица доктора искусствоведческих наук, профессора Бориса Владимировича Алперса, я поступила редактором в Репертуарный отдел «Союзгосцирка», где работала до 1964 года. В том же году была переведена на должность инспектора в Управление театров Министерства культуры СССР, где и вела свой дневник, а с 1973 по 1988 год в «Союзконцерте» занималась планированием гастролей театров по стране и их творческих отчетов в Москве. И мне бы не хотелось, чтобы читатель моего «Дневника» подумал, что я противопоставляю себя основным его персонажам. Я тоже была «винтиком» бюрократической машины и до сих пор не решила для себя — полезным или вредным. Может быть, полезным результатом моего пребывания в этом качестве и является этот «Дневник», отразивший в какой-то степени не только театральную атмосферу, но и приметы конца «оттепели» и перехода к закручиванию идеологических гаек.

Амедео Модильяни

Есть в искусстве Модильяни - совсем негромком, не броском и не слишком эффектном - какая-то особая нота, нежная, трепетная и манящая, которая с первых же мгновений выделяет его из толпы собратьев- художников и притягивает взгляд, заставляя снова и снова вглядываться в чуть поникшие лики его исповедальных портретов, в скорбно заломленные брови его тоскующих женщин и в пустые глазницы его притихших мальчиков и мужчин, обращенные куда-то вглубь и одновременно внутрь себя. Модильяни принадлежит к счастливой породе художников: его искусство очень стильно, изысканно и красиво, но при этом лишено и тени высокомерия и снобизма, оно трепетно и человечно и созвучно биению простого человечьего сердца.

Драматургия буржуазного телевидения

Наркотизирующий мир буржуазного телевидения при всей своей кажущейся пестроте и хаотичности строится по определенной, хорошо продуманной системе, фундаментом которой является совокупность и сочетание определенных идеологических мифов. Утвердившись в прессе, в бульварной литературе, в радио- и кинопродукции, они нашли затем свое воплощение и на телеэкране.