Аристотель. Идеи и интерпретации - [132]

Видным деятелем медицины II в. до н. э. считается Деметрий Апомейский. Деметрия определенно принято относить к числу врачей-рационалистов — последователей Герофила в силу его интереса к общей патологии. Известно, что он был автором трактатов «О заболеваниях», «Симптомы», «Семиотика» [3]. Деметрий Апомейский интересовался природой умственных расстройств, приапизма, сатириаза, гидрофобии, сонливости, кровотечениях, пытался разобраться в причинах возникновения отеков, нарушения работы сердца, понять развитие сахарной болезни, пневмонии и плеврита. Г. фон Штаден сомневается в возможности относить Деметрия к числу врачей-рационалистов, исходя из отсутствия в источниках ясных на то указаний. На наш взгляд, достоверные свидетельства о том, что Деметрий исходил из наличия общих принципов протекания патологических процессов и пытался разобраться в этиологии конкретных заболеваний, позволяют отнести его к числу апологетов «теоретической медицины». Деметрий был известным и успешным практическим врачом. Его интересовали причины осложнения беременности. Причины осложненных родов он делил на три группы — связанные со здоровьем матери, обусловленные заболеванием плода, относящиеся к проблемам с «проходом, через который происходят роды» [15]. Его интересовали причины развития эндометрита, в частности он описывал шесть видов патологических вагинальных выделений, обусловленных этим заболеванием. Очевидно, что Деметрий, вслед за Герофилом, уделял особое внимание патофизиологии репродуктивной системы. Труды Деметрия высоко оценивал Соран Эфесский, чьи работы по вопросам акушерства и гинекологии считаются классическими [15].

Видным представителем александрийской медицины II в. до н. э. является уже упоминавшийся нами врач Гегетор, считающийся рационалистом и последователем Герофила. Гегетором был написан трактат «О причинах», фрагменты которого известны нам по сочинению известного александрийского врача-эмпирика Аполлония Цитийского [1]. Аполлоний резко критикует Гегетора, однако его критика позволяет прояснить собственные взгляды знаменитого герофилейца. Очевидно, что Гегетор развивал учение об этиологии болезней, видел практическую медицину сквозь призму научного метода и полагал, что результаты хирургического лечения могут быть существенно улучшены благодаря знаниям анатомии. По мнению же эмпирика Аполлония, врачу только необходимо знать, какое лечение является эффективным в конкретной ситуации, а какое нет. Вопрос о том, почему это лечение является эффективным, совершенно не важен, попытки разобраться в том, что стало причиной болезни, по мнению Аполлония, также бесперспективны. Д. Коллеш полагает, что Гегетор следовал классическому учению Герофила о пульсе и считал, что понимание причины болезни способствует успеху в ее лечении [33].

Гален называет врача Мантиаса, жившего в конце II — начале I в. до н. э., первым, кто записал состав очень многих лекарств, заслуживающих внимания [7]. Он считает Мантиаса последователем и сторонником Герофила в отличие от Гераклида Тарентского, который учился у Мантиаса, но впоследствии стал эмпириком. Перу Мантиаса принадлежат фундаментальные описания слабительных, «ветрогонных средств», клизм и терапевтических средств местного применения. Судя по всему, фармакологические работы Мантиаса не только содержали описание тех или иных препаратов, но носили клинический характер, рекомендуя, когда, как и, самое главное, почему следует использовать ту или иную рецептуру. Так, Гален указывает на объяснения Мантиасом природы воспалительного заболевания язычка неба. Нам известно также о работах Мантиаса в области гинекологии. Например, он описал синдром «истерического удушья» — затрудненное дыхание, утрата дара речи, обморочное состояние, судорожное стискивание зубов и сокращения конечностей, связывая его с аномальным состоянием матки (hystera), наступающим вследствие преждевременных родов, длительного полового воздержания и т. д. Крайне любопытным является следующий момент: в целях купирования синдрома истерического удушья Мантиас советовал в присутствии пациентки играть на флейте и бить в барабан. На наш взгляд, это свидетельствует об осмыслении данной болезни Мантиасом как психосоматического состояния и позволяет говорить о нем, как о последовательном платонике-рационалисте.

Довольно определенно можно датировать время жизни и деятельности еще одного видного последователя Герофила — Александрийского врача Диоскурида Факаса. Диоскурид был придворным врачом Птолемеев во времена царя Авлета и его знаменитых детей — Птолемея XIII и Клеопатры (середина I в. до н. э.). Диоскурида упоминает в своих дневниках Гай Юлий Цезарь и комплиментарно оценивает Гален. О Диоскуриде свидетельствуют и позднейшие источники — работы Павла Эгинского и «Суда»[685]. В «Суде» упоминаются двадцать четыре книги Диоскурида о медицине, а Эроциан, знаменитый составитель гиппократовского глоссария, живший во времена Нерона, разбирает полемическую работу Диоскурида о лексикографии Гиппократа в семи книгах. Принадлежность Диоскурида Факаса к какой-либо из философских школ трудно определить из-за недостаточной источниковой базы. Единственным ориентиром для нас может служить положительная оценка его работ Галеном. На этом основании, с определенной долей сомнения, мы можем отнести Диоскурида к числу последователей Герофила.