Арина - [85]

— Да ну тебя, все глупости, — оборвала ее Катя. — К чему ты себя с матерью сравниваешь? Что у вас общего, в судьбе вашей? Сама знаешь, жених Татьяны Николаевны с войны не вернулся, оттого она и вышла за кого попало. А теперь не война, ты в институте…

В это время где-то сзади них, со стороны сберкассы, раздался страшный женский крик:

— Кассиршу-у-у убили!.. Держите бандита, держите его!..

Они в испуге вскочили со скамейки и сразу увидели, как от сберкассы в зелень бульвара убегал, сильно пригибаясь к земле и подпрыгивая, человек в сером комбинезоне. И, будто подброшенная пружиной, Катя тут же ринулась ему наперерез. Опешившая Оля пока сообразила, что произошло, пока кинулась вслед за подругой, крича на помощь людей, Катя уже мелькала далеко меж деревьев.

Легкая на ногу Катя бежала по кратчайшей прямой, делая порой резкие зигзаги то влево, то вправо, огибая оказавшиеся на пути деревья, кусты жасмина и сирени, ни на миг не выпуская из глаз человека в сером. Неожиданно она сильно ушибла ногу о затаившийся в траве камень, но в горячем порыве и желании во что бы то ни стало догнать и задержать бандита совсем не ощутила боли. Расстояние между ними с каждой секундой сокращалось, и это придавало Кате силы, теперь она была почти уверена, что его настигнет. «Нет, ты не уйдешь, нет, ты все равно от меня не уйдешь!» — подбадривала она себя, но тут вдруг боковым зрением приметила, что на другой стороне бульвара стоял зеленый грузовик, из выхлопной трубы которого толчками вылетал черный дым. Грузовик с работающим мотором, поняла она, как раз и дожидался бандита, и тот сейчас его достигнет, и тогда машина рванет, и все пропало…

От такой мысли у Кати больно сжало в груди, заклинило в горле. И в это время ее дух и тело, будто слившись воедино, с какой-то новой силой бросили ее вперед. Через секунду-другую она уже отчетливо видела большие квадратные уши бандита, кирзовые сапоги на его вывернутых дугами ногах, а спустя еще какое-то мгновенье ее руки коснулись серого комбинезона. Цепко ухватившись одной рукой за рукав, а другой за воротник, Катя чуть подпрыгнула и повисла на спине бандита, пытаясь сдавить своими ногами его короткие кривые ноги. Но тот неожиданно присел, резко рванулся всем телом назад, и она упала на землю. Тут же проворно вскочив на ноги, Катя снова кинулась к нему, на этот раз спереди, и успела увидеть его сизое, широкое лицо с остановившимися в злобе черно-мутными глазами. Тогда он страшно скрипнул зубами и быстро выбросил вперед руку, рассчитывая ударить ее в лицо, но промахнулся: Катя моментально пригнулась, отринула чуть влево, а затем сама с правой ударила его в подбородок. Он закачался, однако на ногах устоял и, кажется, несколько растерялся, не ожидая от хрупкой с виду девушки такой прыти. Но его замешательство длилось доли секунды, после чего он с новой яростью бросился на Катю и неожиданным и сильным пинком в живот свалил ее на землю.

Боль горячей волной обдала Катю, она стиснула зубы, скорчилась и тут услышала голоса бегущих к ней на помощь людей. «Мне хотя бы задержать его еще на минуту, всего на одну минуту… — пронеслось в ее голове. — Иначе они могут опоздать, грузовик уже близко…» И, собрав последние силы, она поднялась на колени, снова вцепилась в его комбинезон. Бандит тут отчаянно рванулся вперед, чуть проволок ее за собой, но потом вдруг резко пригнулся к ней, и тотчас жгучая боль захлестнула грудь Кати, а ее руки ослабли, выпустили комбинезон.

Но в следующую минуту она уже не чувствовала боли, напротив, в ее груди зародилось какое-то сладостное замирание, словно она раскачивалась на качелях. А дышать стало труднее, ей не хватало уже воздуха. Неужели это… конец?.. Неужели она так и уйдет с этой земли, не успев ничего сделать ни для себя, ни для людей?.. Неужели у нее не состоится свадьба, а Дмитрий будет мужем другой женщины?.. Неужели она никогда больше не увидит свою мать и Иван Иванович умрет теперь в одиночестве?..

Ей вспомнилась теплая ночь на берегу залива, когда они лежали под звездами, а потом Дмитрий сказал: «Ты не думай, теперь я тебя еще больше люблю». Ей вспомнилось Светлое озеро, шлепанье о песок раков и впервые после гибели сына небывалое сияние глаз Ивана Ивановича. Ей вспомнилось доброе лицо Тимофея Поликарповича и пестрый лопоухий Никишка, который неожиданно ее напугал… И все это было совсем-совсем недавно, нынешним летом. Какое у нее было удивительное, красное лето!..

Солнце светило ей прямо в лицо, но уже не жгло, как днем, а лишь сеяло ровный ласковый свет на дома, деревья; играло золотом на обелиске космонавтам. От этого его ракета, казалось, вздрагивала, рассыпала во все стороны искры-вспышки и была готова в любую минуту сорваться в бесконечность…

Катя глядела на эту ракету и не понимала, отчего вдруг та удалялась и становилась меньше, а веки у нее тяжелели и слипались. Это было даже странно, спать она не хотела, но веки неумолимо закрывались, и с ними уже трудно было сладить. А синее небо почему-то опускалось над ней все ниже и ниже, пока не слилось совсем с землей. «Куда же девалось небо?» — спросила она вслух и впервые не услышала своего голоса.