Аригато - [8]

– Кто бы мог вообразить, что баск будет готовить рыбу? – сокрушался Брайсон.

Капитан заработал еще тысячу фунтов, усомнившись, что «Дом-Периньон» и вправду 1959 года. Отарди признался, что, уже после того, как меню было отпечатано, фирма смогла поставить только вино 1961 года.

– Разницу, конечно, мог заметить любой, – добавил он, – но вы были первым.

Затем капитан выиграл две тысячи фунтов у Брайсона, который заявил, что ликер «Чин-Чин» – это смесь абрикосовой настойки с арманьяком. Он даже вроде пробовал такой во французском посольстве в 1934 году, когда этот сукин сын Рузвельт сидел в Белом Доме. Когда обед завершился, капитан почувствовал облегчение, стараясь не думать о том, чего хотят от него Битси и ее родственники. Капитана и Хуана Франкохогара снимали для телевидения и первых полос «Ле Монд», «Фигаро» и «Франс Суар». Капитан на своем безупречном французском произнес речь:

– Как сказал ваш великий президент Помпиду в 1971 году, французы – самая счастливая нация в мире. Правда, президент сказал это по поводу визитов в вашу страну китайского и советского лидеров. Но я заявляю: Франция – великая страна именно благодаря своему искусству, которое было продемонстрировано сегодня вечером!

После этого они уехали в казино в Аркансон, в сорока милях западнее, где капитан проиграл тридцать две тысячи фунтов – сумму, которой у него не было.

Он взмок – любая собака убежала бы от него, потому что собаки тонко чувствуют адреналин. От капитана пахло даже не адреналином, а отчаянием. Но он, стараясь не подавать виду, поднялся со своего места, небрежно протянул крупье пятьсот франков и вышел. Он благоразумно прошел через зал с рулеткой, где шла крупная игра, и подошел к закутку, в которой играли в кости. Народу там не было – сезон еще не начался. Капитан опустился в кресло и закрыл лицо руками. Не открывая глаз, он услышал, что в кресло напротив кто-то сел. Это был Джон Брайсон.

– Как самочувствие, капитан?

– Голова разболелась.

– Еще бы, при таком проигрыше!

– Да, конечно. Извините, Джон. Мне нужно принять пару таблеток аспирина, – он не трогался с места, ожидая, что Брайсон встанет и уйдет.

– Как насчет партии в кости? – спросил Брайсон.

– Нет, спасибо, Джон. Мне сегодня не везет.

Это было известно Брайсону, потому что он выиграл большую часть денег у капитана.

– Послушайте, – сказал американец, – я не предлагаю вам играть на деньги.

– А на что еще можно играть?

– Не хотели бы вы сыграть на вашего повара?

– Моего повара? – оскорбился капитан.

– Он чертовски хороший повар, кэп!

– Но это же дикость – играть на человека!

– Может, у вас там, в Англии, это и дикость, а у нас, в Штатах – нормальное дело, – Брайсон достал бумажник, в котором уместилась бы дюжина гамбургеров. Отсчитав несколько банкнот, он бросил их на игорный стол, – давайте представим это так: я даю вам кредит в две тысячи фунтов под залог вашего повара.

– Две тысячи? Он мой друг!

– Но ведь у вас с ним контракт?

Капитан кивнул. Затем он уставился на деньги, которые, в случае удачи, могли помочь ему избежать скандала с Битси и ее семейством. Подошел Шафран.

– Все в порядке, Колин? – спросил он.

– Да, спасибо. Но я боюсь, что проиграл слишком много, и казино обратится в банк раньше, чем вы получите деньги по чеку, который я вам дал сегодня.

– Я аннулирую заказ, Колин.

– Спасибо.

– Так как насчет игры, капитан? – не отставал Брайсон.

– То, что вы предлагаете – невозможно. Я готов поставить за пятьдесят тысяч фунтов дом на Фарм-стрит.

– На кой черт мне еще один дом?

– Честно говоря, Джон, я не думаю, что вам удастся выиграть.

Капитан никогда не начинал игру без этой ритуальной фразы.

– А вот сейчас и посмотрим, – усмехнулся Брайсон, встряхивая стаканчик с костями.

6

Когда без четверти три ночи игроки вернулись в «Отель-Сплендид», Хуан Франкохогар уже улетел вечерним рейсом в Лондон. Других рейсов из Бордо до десяти утра не было.

– Да черт с ними, кэп, – сказал Брайсон, – у меня здесь «Гольфстрим-II», принадлежащий банку, чтобы не связываться с аэропортом и багажом. Пошли, мы сейчас вытряхнем экипаж из постелей и сразу же махнем в Лондон. Мне просто не по себе, что вы так расстраиваетесь.

– Вы очень любезны, Джон, – сказал капитан.

Самолет был почти готов к вылету, когда они добрались до него и коротали оставшееся до вылета время за завтраком в салоне.

– Хорошая машина, – сказал капитан Хантингтон, жуя ирландский бекон с французской яичницей.

– Да, неплохая птичка. Размах крыльев – 68 футов, два реактивных двигателя Mk 511-8 фирмы «Роллс-Ройс», и в 5. 30 мы уже вылетим.

– А какова дальность полета?

– Около четырех тысяч миль. Так что мы еще залетим в Париж, я заскочу в бар «Холидей-Инн» – там готовят чертовски хорошие гамбургеры. Как насчет ужина сегодня вечером?

– У меня сегодня очень важная встреча.

– Вы говорите так, словно у вас неприятности. А как насчет ланча?

– Это меня устраивает.

– Где?

– Если вы не против, тогда – у «Тиберио» на Квин-стрит. Мне там удобнее.

– В час пятнадцать.

Капитан кивнул и признался:

– Битси и ее семья назначили мне встречу на Фарм-стрит в шесть часов вечера.

Брайсон заинтересовался: