Аригато - [5]

На кухне, у старинной печи, говоря на своем безукоризненном французском, капитан заключил контракт сроком на 15 лет с Хуаном Франкохогаром. Контракт предусматривал, что он в течение двух недель переедет в Лондон, чтобы готовить исключительно для фирмы «Хантингтон, марочные вина». Капитан, подписывая контракт, поежился от мысли, что будет, когда Битси узнает о причитающихся Хуану Франкохогару 9800 фунтах в год, не считая суточных и дорожных расходов, которые полагалось переводить на его счет в Женеве.

Когда это случилось, после роскошного обеда на Фарм-стрит, потрясшего Битси, она заявила, что все эти шедевры кулинарного искусства должны быть как можно скорее продемонстрированы ее родственникам. С тех пор Папочка, дядюшка Джим, дядюшка Пит, Гарри и Ларри зачастили из Вашингтона в Лондон, где каждый устраивал деловой обед на Фарм-стрит с помощью Хуана Франкохогара, причем все эти обеды весьма способствовали их бизнесу. Косвенно это шло на пользу и капитану Хантингтону, поскольку приглашенные на обед впоследствии покупали много вина у его фирмы, а это способствовало его росту в глазах Папочки и остальных, а также процветанию дела.

Но капитан имел на своего повара гораздо большие виды. День за днем он втолковывал Хуану, что его место – среди пэров французской кулинарии, и добился того, что через дом (и обеденный стол) на Фарм-стрит прошли лучшие из ценителей и знатоков утонченной кухни. Он вывернулся наизнанку, но добился внимания лучших французских журналистов, пишущих о кулинарии – такая категория журналистов не может существовать нигде, кроме Франции, разве что в Бельгии и еще чуть-чуть в Швейцарии, где их заметки носят, к сожалению, коммерческо-деловой оттенок. Те, кто пишет о кулинарии во Франции, скорее похожи на литературно-поэтических критиков и не чета тем, кто пишет об этом где-нибудь в занюханных Штатах или в Австралии. В некотором роде они стоят даже выше драматургов и писателей. Чем чаще они приезжали в Лондон и чем дольше гостили у Хантингтона, тем громче раздавался хор их славословий в адрес Хуана Франкохогора по ту сторону Ла-Манша, и скоро вся Франция знала о нем. Миллионы французских гурманов уже истекали слюной.

Прошло три года, прежде, чем капитан решился представить своего повара на ежегодный конкурс Академии Кулинаров Франции в Бордо. В нее могли входить только десять лучших, прославленных мастеров. Они были гордостью Франции точно так же, как Пикассо – Испании, а Бернард Шоу – Ирландии (что, впрочем, не помешало последнему завещать все свое состояние на создание «Комиссии по улучшению ирландских манер и речи»).

Великое кулинарное празднество состоялось в «Ша-Отарди», Бордо, всего за сутки перед тем, как капитан предстал перед лицом Битси и ее семьи. Он вложил так много сил в это дело, что едва был в состоянии реагировать на их ультиматум.

3

Все началось так обыденно. Он приехал в Бордо, потому что у него были дела с фирмой «Крюз и сыновья» – его основными поставщиками. Поселив Франкохогара в «Отель-Сплендид», он велел ему пару часов поспать. Было два часа пополудни. Сначала нужно было решить деловые вопросы, а уже потом везти Хуана в «Ша-Отарди».

Он вел свой «Роллс-Ройс» шоколадного цвета (с гонконгскими номерами) по Ка-де-Шартрон, размышляя о том, что еще одна его честолюбивая мечта близка к осуществлению, и его повар получит, наконец, ранг, сравнимый с саном кардинала в католической церкви, а до окончания контракта с ним еще 12 лет.

По дороге он подумал еще и о том, что картину Ватто, пожалуй, продавать не следовало. Но он не представлял себе, что хоть кто-нибудь в наше время, а тем более Битси, может знать, кто такой Ватто. Конечно, картина была ее собственностью, и он в этом не сомневался. Но ведь не мог же настоящий джентльмен идти и просить денег у своей жены, если в них возникла срочная необходимость? Проще было одолжить картину Ватто на время. И ему было совершенно непонятно, из-за чего она подняла вселенский шум – звонки через Атлантику, пересчеты на калькуляторе (во время приема у косметички) и прочее – ради чего? Ради какой-то жалкой картинки, которая исчезла со стены их загородной виллы.

Он развернулся на Ка-де-Шартрон и припарковал машину у здания фирмы «Крюз и сыновья».

В холле капитан поздоровался с секретаршей (назвав ее по имени) и спросил месье Шафрана.

Вдвоем с Шафраном они прошли через лабиринт коридоров к задней лестнице, ведущей в подвалы, где хранились несметные запасы вин, одни названия которых заставляли благоговейно замолкнуть при их упоминании. Шафран спросил о здоровье Франкохогара – как интересуются здоровьем лошади перед скачками. Они прошли между рядами бетонных емкостей, где бродило вино. Все емкости были оборудованы системой труб и насосов, перекачивающих вино по семи каналам на расстояние 420 футов в цех разлива. Это было самое большое хранилище вин во Франции. Его общая площадь составляла почти триста тысяч квадратных футов, на которых размещались один миллион двести тысяч галлонов вина. Всего это составляло два миллиона семьсот тысяч бутылок самых лучших, изысканных вин Франции.