Архивы Дрездена: Доказательства вины. Белая ночь - [287]

Я скосил глаза налево и увидел, что фонтаны расплавленного камня начинают слабеть. В общем-то, этого стоило ожидать: данное заклятие не из тех, которые надо поддерживать, подкачивая в них энергию. Вся прелесть магии, связанной с землей, в ее инерции. Стоит раз привести ее в действие — и ее хватает на некоторое время. Я накачал в эти чертовы камни уйму огненной магии, и она только сейчас начала иссякать.

Да, именно это сейчас и происходило. Заклятие начинало иссякать. Точно так же, как я сам.

Занавес опускался медленно, редея, остывая, и я уже мог разглядеть сквозь него готовых к атаке вурдалаков. Я вяло отметил про себя, что еще пара мгновений — и они смогут наброситься на нашу компанию оглушенных невольников, раненых гангстеров и изможденных чародеев, и помешать им, в общем-то, некому.

— О господи! — прошептала Жюстина. Она тоже это заметила. — О господи!

Вурдалаки, разумеется, тоже видели, как опускается занавес. Они подались вперед, к самой кромке слабеющей завесы, не обращая внимания на раскаленный пол. Несколько десятков тварей ждали первого шанса броситься вперед и выгрызть нам лица.

Что-то ослепительно-яркое, зеленое чиркнуло вдоль их ряда. Оно насквозь пронзило двух первых вампиров, оторвало третьему руку у самого плеча и продолжало полет прямо сквозь белый трон, оставив в его спинке дыру размером с хорошую бельевую корзину.

Рамирес ждал, когда они выстроятся вот так.

Он стоял всем весом на здоровой ноге, подбоченившись, — в дальнем конце опадающей огненной стены, только со стороны вурдалаков. Те повернулись в его сторону, но он движением стрелка из вестерна принялся попеременно выбрасывать руки вперед, и с каждым взмахом все новые заряды зеленого света косили вурдалаков одного за другим.

Те, кто был ближе к нему, сделали попытку атаковать его, но Рамирес уже знал, чего от них ожидать, и не собирался оставлять им ни малейшего шанса. Он швырял в них один заряд за другим, в результате чего перед ним выросла груда… нет, не вурдалаков, а их дергающихся клочьев. Тех, что стояли чуть подальше, постигла в точности такая же участь. Потоки черной крови катались по полу пещеры до тех пор, пока он не начал напоминать палубу корабля в разгар какого-то безумного шторма.

— Чего ждешь, Дрезден? — крикнул Рамирес. — Еще раз поиграешь в вулкан — и от тебя вообще ничего не останется! — Очередная, особенно удачная зеленая молния оторвала головы сразу двум вурдалакам. — А это как тебе нравится?

Мы немного ускорили шаг.

— Неплохо, — откликнулся я. — Тем более для девственника.

Темп его скорострельности уже начинал падать, но подначка явно добавила ему ярости, и он продолжал канонаду с удвоенной силой. Вурдалаки взвыли от досады и попятились от остатков огненной стены — и от Стража, чья магия рвала их на куски.

— Какая боль! — нараспев, как пьяный выкрикнул Рамирес, швыряя последнюю пару зарядов вслед бегущим вурдалакам. — О-ох! Ка-акая боль! Какая боль быть круче всех!

Что-то свистнуло, блеснула сталь, и один из ножей Витто ударил Рамиреса в живот с такой силой, что сбил его с ног и швырнул на пол.

— Раненый! — рявкнул Марконе.

Мы уже приблизились к проему настолько, что я видел струившийся из него голубой свет. Марконе махнул рукой и ткнул пальцем сначала в Рамиреса, потом в Хендрикса. Вооруженные мужчины — наверняка наемники, ибо у обычных гангстеров просто не может быть такой дисциплины, — ринулись вперед, подхватили Рамиреса и, бесцеремонно расталкивая невольников, потащили его к проходу.

Я оторвался от Жюстины и, шатаясь, подошел к Рамиресу. Нож попал ему в живот. Погано попал. На Рамиресе был кевларовый жилет, который плохо защищает от узких клинков, но, по крайней мере, он не дал ножу уйти в мягкие ткани с рукоятью. Я знал, что там проходят крупные кровеносные сосуды, но не мог определить по положению рукояти, задеты ли они. Лицо молодого Стража сделалось бледным как мел, и веки поднимались с видимым усилием. Повернувшись неловко, он случайно выставил на всеобщее обозрение нож.

— Черт меня подери, Гарри, — прохрипел он, — у меня в ноге нож. И когда это меня угораздило?

— Во время дуэли, — ответил я. — Ты что, не помнишь?

— Я решил, это ты со мной столкнулся и оцарапал, — отозвался Рамирес и снова моргнул. — Чтоб меня! Еще и в потрохах у меня нож. — Он опустил взгляд. — Причем такой же.

— Лежи и не дергайся, — предупредил я его. Вампиры, невольники и наемники лезли в проход. — Ты только не шевелись, ладно?

Он начал говорить что-то, но ударившийся в панику вампир, пробегая мимо, задел его больную ногу. Лицо Рамиреса перекосилось от боли, а потом он обмяк, и глаза его закрылись. Он выронил посох, и я подобрал его и сунул ребятам, затаскивавшим Стража в проем. Бой тем временем приблизился, и основной натиск наступавших вурдалаков пришелся на вампиров.

— Долго еще? — услышал я голос Марконе: он обращался к одному из своих людей.

Тот сверился с часами — дорогими, швейцарскими, с пружинами, колесиками и всеми прочими причиндалами.

— Три минуты одиннадцать секунд, — отозвался тот.

— Сколько зарядов?

— Шесть двойных.

— Эй! — окликнул я Марконе. — Не слишком ли торопитесь?