Архивы Дрездена: Доказательства вины. Белая ночь - [286]

Мёрфи с Марконе дали мне достаточно времени, чтобы заклятие, сложившееся в моем мозгу, наполнилось моей волей и отлилось в огонь. Я взмахнул посохом над головой и, резко опустив его, с силой ударил его концом в каменный пол.

— Flammamurus! — выкрикнул я.

Послышались треск, скрежет, и из каменного пола пещеры вырвался огонь. Он разбежался прямой линией на тридцать или сорок ярдов в обе стороны от точки удара, и фонтаны расплавленного камня выстроили огненную завесу высотой в десять или двенадцать футов, наклоненную в сторону нападавших на нас вурдалаков. Брызги расплава окатили их, и волна наступавших разбилась об эту стену камня и огня, наполнив пещеру воплями боли и — в первый раз за весь вечер — страха.

Стена отрезала от нас половину находившихся в пещере вурдалаков и скрыла нас от взгляда Витторио. И света теперь хватало, чтобы ориентироваться.

— Адские погремушки, а все-таки я молодец, — прохрипел я.

Заклятие отняло у меня изрядно сил — даже с учетом помогавшего мне Адского Огня, — и я пошатнулся, а руны на моем посохе погасли.

— Гарри, слева! — крикнула Мёрфи.

Я повернул голову налево как раз вовремя, чтобы увидеть, как наполовину обгоревший вурдалак, оттолкнув Хендрикса словно тряпичную куклу, бросился на меня, а еще двое, вынырнув из темноты, готовились последовать его примеру.

Я совершенно не сомневался, что совладаю с первым вурдалаком — с учетом того, что из огня он выбрался ненамного тяжелее ломтя хлеба и еще не вспомнил, как пользоваться клыками и когтями. Впрочем, на тот случай, если на самом деле он все-таки весил больше, чем на вид, я изготовил браслет-оберег.

На секунду передо мной распустился невидимый купол защитного поля, и вурдалак отлетел от него, но усилие, которого потребовало от меня это действие, почти оглушило меня. Я упал.

Вурдалак вскочил и снова бросился на меня. Из-за группы вампиров и невольников вынырнул Томас и напал на двух его сородичей с тыла. Бледное лицо моего брата почти светилось, глаза расширились от страха, и я ни разу еще не видел, чтобы он двигался с такой скоростью. Он перерубил обоим ноги — легко сказать «перерубил», учитывая толщину мышц и костей, — и оставил их валяться на земле, где их тут же растерзали другие Рейты. Томас тем временем прыгнул на первого вурдалака.

Он опоздал на какую-то секунду.

Вурдалак с жутким воем навалился на меня. Моих сил не хватало, я не мог оторваться от пола и встретить своего убийцу на ногах.

К счастью, у меня было достаточно сил на то, чтобы достать из кармана плаща револьвер. Я с удовольствием сказал бы вам, что ждал до последнего мгновения, чтобы стрелять наверняка, мол, вот какие у меня стальные нервы. Но по правде говоря, нервы мои изрядно расшатались, и я просто слишком устал, чтобы бояться. Я едва успел прицелиться, прежде чем эта тварь распахнула пасть достаточно широко, чтобы разом откусить мне голову.

Я не помню, как нажимал на курок, но пистолет рявкнул, и голова вурдалака дернулась назад, прежде чем он успел сомкнуть челюсти. А потом меня больно придавило, и я вдруг не смог вздохнуть.

— Гарри! — крикнул Томас.

Сдавливавший мне грудь вес куда-то исчез, и я жадно глотнул воздуха. Потом высвободил левую руку и врезал вурдалаку рукоятью револьвера.

— Полегче! — крикнула Мёрфи. — Полегче, Гарри!

Ее маленькие сильные пальцы перехватили мое запястье и осторожно отобрали у меня пистолет. До меня дошло: мне еще сильно повезло, что он не выстрелил еще раз, пока я мутузил им вурдалака.

Томас отшвырнул от меня труп, и тот приземлился бесформенной грудой. Верхняя часть его головы исчезла, словно ее и не было.

— Славный выстрел, — отметил Марконе. Я оглянулся и увидел, что он поднимает с пола бледного, в испарине Хендрикса, подхватив того под мышки, и перекидывает руку здоровяка через плечо, поддерживая того. — Не пора ли двигаться?

Томас рывком поднял меня на ноги:

— Вперед. Некогда отдыхать.

— Верно, — согласился я. И повысил голос: — Лара, гоните их дальше!

Мы двинулись к проходу, прикрытые с одного фланга огненным занавесом. Я с трудом просто переставлял ноги. До меня даже не сразу дошло, что с одного бока меня поддерживает Жюстина и что я иду в толпе невольников, рядом с Белым Королем и его охраной.

Вампиры растянулись полукругом, прикрывая наше бегство. Правда, мы не бежали. Мы двигались шагом, и нас окружали безумные, адские краски, тени и отчаяние. Автомат Мёрфи огрызнулся огнем еще несколько раз и смолк. Я услышал басовитые хлопки моего револьвера, покосился на свою руку и, ясное дело, пистолета в ней не обнаружил.

— Бросьте их! — услышал я команду Лары, и ее холодный серебристый голос прозвучал в моих ушах почти музыкой. — Не задерживайтесь. Держитесь плотнее. Не давайте им найти брешь.

Мы шли, и с каждой секундой вампиры все больше отчаивались и все меньше походили на людей. Вурдалаки ревели, вопили и умирали. Рейты тоже. Прохладный средиземноморский воздух пещеры сменился парниковой жарой, и у меня складывалось впечатление, что в воздухе чего-то не хватает… похоже, воздуха. Я тяжело дышал, но в легкие попадало его слишком мало.

Я продолжал поднимать ногу, ставить ее и поднимать другую. До меня смутно доходило, что Марконе за моей спиной делает то же самое, помогая при этом Хендриксу.