Архитектура сюжета - [35]
2. Тема. Центральное место в истории всегда занимает тема. У истории есть сюжет и персонажи, но тема – это то, о чем на самом деле рассказывает история. Поэтому абсолютно уместно в заключительном предложении сделать на ней акцент в последний раз. Возможно, это не совсем заметно из контекста, но во всех приведенных выше примерах последними строками подчеркивается тема книги – война, любовь, доверие, надежда и всепрощение.
3. Темп повествования. Темп финальной строки и предшествующих ей строк должен вызывать у читателей подсознательное ощущение, что история вот-вот завершится. Подобно тому, как песня достигает кульминации, а затем сходит на нет и оставляет слушателей в тишине, окончание книги должно иметь размеренный темп, чтобы читатель спокойно закрыл книгу и расслабился в своем уютном кресле. Приведенные выше последние строки разные по длине, но в большинстве своем они состоят из коротких, эффектных предложений, которым предшествовали более пространные абзацы лиричного, порой почти убаюкивающего текста, используемые авторами для того, чтобы отойти от бурных событий истории, а затем донести до читателей финальную мысль и отпустить их.
4. Прощание. Не всегда в заключительных строках появляется главный герой. Подчас автор как бы отводит камеру назад, чтобы показать общую панораму истории, а не самого героя крупным планом. Однако чаще всего заключительная строка – это последний шанс попрощаться с персонажами, как для автора, так и для читателей. В романах «Длинный список», «Рожденный туманом» и «Путь тени» в последнем предложении присутствует главный герой. В романе «После Дюнкерка», где повествование ведется от первого лица, читателю представлены последние размышления протагониста. А в романе «Оборотная сторона медали» сравнительно резкий финал включает реплику, которую главному герою очень хочется услышать, и читателям об этом известно.
5. Продолжение. Наконец, как мы уже говорили, заключительная строка должна также показывать, что история не окончена и вообще, после того как читатели закроют книгу, главные герои проживут еще долгую жизнь.
Хорошая заключительная строка должна оставить у читателя чувство, что вы сказали все, что необходимо сказать. В то же время она должна служить стартовой площадкой – запустить полет читательских фантазий о том, что случится дальше[43].
Роман «Длинный список» оставляет нас в размышлениях о будущем, о неминуемой битве при Геттисберге. «Рожденный туманом» заверяет, что главную героиню впереди ждет большая любовь. «Оборотная сторона медали» закрывает все сюжетные линии, и мы жадно хватаемся за сиквел. Роман «После Дюнкерка» обещает, что после всего пережитого война все же закончится. А «Путь теней» дает ощущение некой незавершенности (а следовательно, и скорого продолжения) и возможного окончательного разрыва отношений между двумя персонажами.
Концовка в большой степени зависит от того, что за история ей предшествует: от ее тональности, темпа повествования, а также от того, какое настроение вы хотите создать в финале. Но если в заключительных строках вы задействуете все эти элементы или большую их часть, то вполне возможно, вы на правильном пути к такому финалу, который навсегда останется в памяти читателей.
Примеры из кино и литературы
Как же мастера выстраивают финальные сцены, чтобы закрыть все необходимые сюжетные линии и тронуть читателей до глубины души? Давайте в последний раз посмотрим на четыре взятые для примера истории.
● «Гордость и предубеждение». После того как в кульминации Дарси и Элизабет признаются друг другу в любви, Остин закрывает сюжетные линии несколькими лаконичными сценами, среди которых реакция семейства Беннет на помолвку. Как всеведущий и бесстрастный рассказчик Остин завершает историю продуманной сценой, в которой упоминает о двух долгожданных свадьбах, а затем вкратце повествует о том, как жили в дальнейшем мистер и миссис Дарси и мистер и миссис Бингли. Выполненная ею развязка – прекрасный пример точного попадания в цель: она подводит общий итог истории и оставляет читателей именно с тем чувством, которого и добивалась автор.
● «Эта замечательная жизнь». Финальная сцена этого классического фильма каждое Рождество заставляет плакать буквально всех зрителей. Развязка в нем происходит в одной сцене с кульминацией. В фильме не теряют времени на переключение с кульминации, в которой друзья Джорджа приносят ему деньги в сумме, достаточной, чтобы с лихвой покрыть украденные Поттером восемь тысяч долларов. Развязка заполняет оставшиеся сюжетные пробелы: на экране появляются все персонажи (за исключением антагониста), чтобы в последний раз исполнить «Старую дружбу»[44], и делается намек на то, что ангел Клэренс получил крылья. Эта в высшей степени эмоциональная заключительная сцена заставляет зрителей жаждать продолжения и в то же время дает персонажам все, чего они желали.
● «Игра Эндера». На развязку у Карда уходит довольно много времени (подозреваю, основная причина в том, что он добавил ее уже после того, как книга была впервые издана). По сути, развязка одновременно представляет собой послесловие, вкратце описывающее жизнь Эндера после победы над жукерами (он покидает Землю, чтобы попытаться привыкнуть к своему статусу суперзвезды, а также примириться с мыслью о том, что он виновен в ксеноциде инопланетной расы), и предисловие к последующим книгам серии (в которых Эндер берет на себя задачу найти новый дом единственному оставшемуся кокону жукера).
Писательница Кэти Мари (К.М.) Уэйланд известна не только своими популярными романами, но и пособиями по литературному мастерству. Лауреат престижных премий, она прекрасно чувствует динамику текста и знает, как заставить читателя сопереживать героям и следить за развитием сюжета. Свою новую книгу она посвятила теме разработки арок персонажей. Почему именно арка персонажа? Потому что, если ваш герой на протяжении всей истории никак не меняется, не развивается и ничему не учится, а топчется на одном месте, он никому не интересен.
В 1831 году состоялась первая публикация статьи Н. В. Гоголя «Несколько мыслей о преподавании детям географии». Поднятая в ней тема много значила для автора «Мертвых душ» – известно, что он задумывал написать целую книгу о географии России. Подробные географические описания, выдержанные в духе научных трудов первой половины XIX века, встречаются и в художественных произведениях Гоголя. Именно на годы жизни писателя пришлось зарождение географии как науки, причем она подпитывалась идеями немецкого романтизма, а ее методология строилась по образцам художественного пейзажа.
Как наследие русского символизма отразилось в поэтике Мандельштама? Как он сам прописывал и переписывал свои отношения с ним? Как эволюционировало отношение Мандельштама к Александру Блоку? Американский славист Стюарт Голдберг анализирует стихи Мандельштама, их интонацию и прагматику, контексты и интертексты, а также, отталкиваясь от знаменитой концепции Гарольда Блума о страхе влияния, исследует напряженные отношения поэта с символизмом и одним из его мощнейших поэтических голосов — Александром Блоком. Автор уделяет особое внимание процессу преодоления Мандельштамом символистской поэтики, нашедшему выражение в своеобразной игре с амбивалентной иронией.
В книге, посвященной теме взаимоотношений Антона Чехова с евреями, его биография впервые представлена в контексте русско-еврейских культурных связей второй половины XIX — начала ХХ в. Показано, что писатель, как никто другой из классиков русской литературы XIX в., с ранних лет находился в еврейском окружении. При этом его позиция в отношении активного участия евреев в русской культурно-общественной жизни носила сложный, изменчивый характер. Тем не менее, Чехов всегда дистанцировался от любых публичных проявлений ксенофобии, в т. ч.
Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.
Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.
«Лишний человек», «луч света в темном царстве», «среда заела», «декабристы разбудили Герцена»… Унылые литературные штампы. Многие из нас оставили знакомство с русской классикой в школьных годах – натянутое, неприятное и прохладное знакомство. Взрослые возвращаются к произведениям школьной программы лишь через много лет. И удивляются, и радуются, и влюбляются в то, что когда-то казалось невыносимой, неимоверной ерундой.Перед вами – история человека, который намного счастливее нас. Американка Элиф Батуман не ходила в русскую школу – она сама взялась за нашу классику и постепенно поняла, что обрела смысл жизни.