Архитектор Сталина: документальная повесть - [47]

Эти изменения, до неузнаваемости меняющие строение, называются обычно реконструкцией; определение, которое не так режет ухо, но все-таки, если заглянуть в словарь, означает коренное переустройство, перестройку по новым принципам.

Вот и в наши дни, в конце июля 2003 года, началась реконструкция гостиницы «Москва», о чем тут же поведали средства массовой информации. В частности газета «Аргументы и факты» сообщила с сожалением: «Министерству культуры России так и не удалось убедить городские власти, что многоэтажное здание в традиционном духе сталинского ампира в ста десяти шагах от Красной площади представляет историческую ценность».

В общем, проинформировали журналисты радиослушателей, телезрителей и читателей, посетовали — и все. А в то время, когда строилась суперсовременная, по тогдашним представлениям, гостиница, публично сокрушаться по поводу того, что сносятся ценнейшие памятники архитектуры, что эта утрата невосполнимая, было небезопасно.

Посетовал тогда неосмотрительный молодой искусствовед Георгий Карлович Вагнер (впоследствии академик, лауреат Государственной премии, почетный гражданин Рязани): напрасно снесли в Москве ценнейшие памятники архитектуры — и был отправлен на пять лет долбить мерзлую землю на Колыме.

Для справки — данные, приведенные протоиереем Владимиром Соловьевым в статье «Москва православная»: «С 1932 года в Москве уничтожено более 426 памятников мирового значения, среди которых были храмы дивной архитектуры. Снесен всемирно известный памятник XVII века — церковь Успения на Покровке (зодчий Потапов; над входом в храм была надпись: „Входящий удивись — дело рук человеческих“). Снесен и не менее известный храм XVII века — Святителя Николая Большой Крест».

Годы строительства гостиницы «Москва» (1932–1938) совпали со звездными часами Мержанова. Он в этот период был главным архитектором ЦИКа, и, видимо, по долгу службы принимал участие в разрешении конфликта, возникшего между маститым архитектором А. Щусевым и его молодыми коллегами Л. Савельевым и О. Стапраном, чей совместный проект был признан лучшим на конкурсе. Хотя молодые архитекторы и одержали победу в соревновании с видными мастерами, вести авторский надзор за осуществление проекта им не позволили. Определили все того же Щусева в качестве куратора, затем главного инспектора строительства и, наконец, его главного архитектора. Амбициозные молодые люди решили сражаться за творческую самостоятельность в духе времени: написали в газету «Правда» письмо-донос. (Удивительно, как только его опубликовали!) В письме они уличали академика, автора проекта советской святыни — Мавзолея в контрреволюционных настроениях, называли его единомышленником уже арестованных врагов народа. Для достижения цели — все средства хороши! Щусев был временно отстранен от руководства строительством, а потом опять восстановлен в той же должности и продолжал работать с доносчиками. Донос соответствующие органы оставили без внимания: было ясно — архитекторы сражаются за место в истории, за всемирную известность. «Москва» должна была стать главной гостиницей Советского Союза, одним из символов социалистического строя. И стала.

Как зодчий Мержанов не мог не огорчаться, что здание в самом центре Москвы возводится не по его проекту. Полагал, что оно архитектурный памятник на века. Что его популярность у народа будет сопоставима с популярностью Кремля, Мавзолея и метро. И едва ли предполагал, что и над этим символом социалистического градостроительства повиснет со временем дамоклов меч реконструкции.

Его же творения подверглись реконструкции гораздо раньше, и некоторые из них по воле хозяев (хозяина!) перестроил сам Мержанов. Рассмотрим, как менялись те из них, речь о которых шла в предыдущих главах.

Что стало с ранними постройками Мержанова, которых он насчитал более десятка, неизвестно. Судьба их — предмет предстоящих исследований историков архитектуры.

Санатория РККА имени К. Е. Ворошилова в Сочи перестройки не коснулись. Ежегодно в нем улучшают здоровье около десяти тысяч военнослужащих и членов их семей. В довоенные годы среди отдыхающих были участники боев на Халхин-Голе, озере Хасан, финской кампании. В начале Великой Отечественной войны здравница принимала на лечение раненых бойцов и командиров. В 1942 году ее медицинский персонал и некоторая лечебно-диагностическая аппаратура были эвакуированы в город Алма-Ату, где она преобразовалась в военный госпиталь № 2063.

И все-таки санаторий не избежал перемен: изменился его статус, изменилось название. (Теперь это Центральный клинический военный санаторий.) Исчезло из названия «имени К. Е. Ворошилова». Есть ли документ о снятии посвящения этого сооружения Ворошилову, никто не знает.

Была ли необходимость отменять это посвящение? Сам санаторий, его название — это вехи истории нашей страны, истории, известной всему миру. Что было, то было. Люди не властны над прошлым, а соскабливать, подтасовывать — действия безнравственные. К тому же, К. Е. Ворошилов — Маршал Советского Союза, дважды Герой Советского Союза, Герой Социалистического труда. Этих званий и множества высоких правительственных наград его никто не лишал и вряд ли решится на это.