Архитектор Сталина: документальная повесть - [3]
Придет пора, фантазировал мальчик, исполины воспрянут и с оглушительным грохотом обрушатся на несправедливость и зло.
Но пришло время, и Мирону наскучило их рисовать. Горы-исполины уступили на бумаге место причудливым строениям. Таких не было ни в Нахичевани, ни в Ростове, не дома — дворцы. Юный автор уверял заинтересованных родственников, что эти здания ему приснились. Родственников же поражала не причудливость домов-дворцов, а исполнение рисунков. Казалось, рисовал их не мальчишка, а специалист трудился над эскизами к настоящему проекту.
Стараясь скрыть свою растерянность, страшась признать исключительную одаренность сына, отец и мать задавали ему, как ребенку, по поводу странных рисунков шутливые вопросы. Как-то мать с лукавой улыбкой спросила:
— Для кого, сынок, ты проектируешь дома, для богатых или для бедных?
И получила серьезный, в духе нового неспокойного времени, ответ:
— Они и для богатых и для бедных. Бог хочет, чтобы люди были равны. На том свете ведь нет ни богатых, ни бедных.
Ответ младшего двенадцатилетнего сына смутил мать больше, чем его воплощенные на бумаге фантазии. Совсем недавно полыхала революция 905 года с ее ужасным «Кровавым воскресеньем», не забылись и ближайшие, ростовские, события: Ростовская стачка 902 года и Декабрьское вооруженное восстание 905. Если бы только рабочих касались они. Дети из благополучных, благонравных семей заражались революционными идеями, читали и распространяли нелегальную литературу, а то и покидали отчий дом, чтобы вести борьбу за светлое будущее человечества.
Господи, что мне человечество, думала Рипсимэ, разыскивая в потаенных уголках дома нелегальную литературу, своим бы детям обеспечить «светлое будущее», дать хорошее образование. Ничего не нашла, но не успокоилась: мальчики вполне могли держать запрещенные книжки в местах ей недоступных, в дупле старой шелковицы, например. Стала внимательнее наблюдать за ними и обнаружила еще одно странное увлечение Мирона. Он подолгу очень внимательно читал Священное Писание и, как многие подростки, спешил поделиться поразившими его сведениями. Порой выдавал их за свои мысли, иногда значительно и проникновенно читал отрывки из книг для находившихся рядом домочадцев. Однажды он прочитал матери из Евангелия от Луки (6:24–26) такую сентенцию: «…горе вам, богатые! ибо вы уже получили свое утешение.
Горе вам, пресыщенные ныне! Ибо взалчете. Горе вам, смеющиеся ныне! ибо восплачете и возрыдаете. Горе вам, когда все люди будут говорить о вас хорошо! ибо так поступали с лжепророками отцы их».
Рипсимэ успокоилась: мальчик на верном пути, придерживается в своих поступках Закона Божия, даст Бог, священником станет, священники спокойны, благонравны, отрешены от мирских страстей, от мирской суеты.
Но ошиблась мудрая, добрая Рипсимэ: не сделался Мирон священником и, всю жизнь следуя законам Священного Писания, не стал счастливым.
Глава II
На пути к ветчине
Заканчивая средние учебные заведения, молодые люди обычно мучаются, не зная, куда же пойти дальше учиться, какую выбрать профессию, выбор-то судьбоносный — зачастую на всю жизнь. Мирон его сделал задолго до окончания гимназии: будет сооружать здания по своим проектам. Архитекторов в то время в основном готовили художественные учебные заведения, тем самым невольно отстраняя будущих специалистов от строительных площадок. А Мирону хотелось и возводить созданные его воображением здания, то есть непосредственно участвовать в их строительстве, как говорится, от закладки первого кирпича.
И он решил стать инженером. Профессия инженер в то время считалась очень престижной во всем мире. Из года в год поражали инженеры своих соотечественников новыми открытиями и достижениями. Уже вошли в общественный обиход железнодорожный транспорт, трамваи, электрическое освещение. Известный писатель начала прошлого века В. Гиляровский вспоминал, что сад «Эрмитаж» в 1882 году еще, «впервые в Москве», был залит электрическим светом. Уже бегали по улицам больших городов первые автомобили, поднялись в небо первые самолеты. В год окончания Мироном гимназии в Петербурге на Русско-Балтийском машиностроительном заводе был построен «первый во всем мире многомоторный самолет… „Русский витязь“ с четырьмя моторами „Аргу“, по сто сил в каждом». Понятия «цивилизация», «цивилизованная страна» в конце XIX начале XX века стали связывать в основном с инженерными достижениями.
Одного выбора будущей профессии для поступления в институт, конечно, мало. Мирон хорошо учился и стал студентом Петербургского института гражданских инженеров. Тогда в институты принимали выпускников без экзаменов: медалистов — в первую очередь, все остальные должны были представить свои аттестаты на конкурс. И, конечно, нужно было платить за учебу и квартиру. Правда, деньги в семье уже в то время были: в городе Славянске на минеральных водах отец Мирона с 1912 года имел трехэтажный дом, который сдавал в аренду под гостиницу. К тому времени он был управляющим макаронной фабрикой и паровой мельницей братьев Унановых в Славянске, в торговом доме которых состоял на службе с 1905 года. До октября 1918 года семья жила в Славянске.
Борьба за власть в Кремле — это война тайных и явных кланов. Возникнув в глубокой древности, меняя свои формы, но сохраняя прочность связей, кланы благополучно дошли до наших дней. Фракции, партии, команды, союзы, группы — соратников, землячества — это всего лишь современные слова-маскировки, за которыми скрывается грозная мощь кланов. А основу клана всегда составляет семья. Неприступность цитадели российской власти, по мнению автора книги — это блеф всегда временных обитателей Кремля. На деле крепость Кремля напоминает проходной двор, через который непрерывной чередой проходят кланы властолюбцев. Среди страстей человеческих именно властолюбие занимает первое место.
Владимир Фромер — писатель, журналист, историк. Родился в Самаре. В 1965 году репатриировался в Израиль. Участвовал в войне Судного дня. Был ранен. Окончил исторический факультет Иерусалимского университета. В 2004 году совместно с Марком Зайчиком был удостоен премии Федерации союзов писателей Израиля. Автор книг «Кому нужны герои», «Реальность мифов», «Солнце в крови», «Чаша полыни», «Хроники времен Сервантеса». В книге «Ошибка Нострадамуса» несколько частей, не нарушающих ее целостности благодаря единству стиля, особой ритмической интонации, пронизывающей всю книгу, и ощутимому присутствию автора во всех описываемых событиях. В первую часть ЗЕРКАЛО ВРЕМЕНИ входят философские и биографические эссе о судьбах таких писателей и поэтов, как Ахматова, Газданов, Шаламов, Бродский, три Мандельштама и другие.
Маргарет Тэтчер смело можно назвать одной из самых сильных женщин ХХ века. Несмотря на все препятствия и сложности, она продержалась на посту премьер-министра Великобритании одиннадцать лет. Спустя годы не утихают споры о влиянии ее политических решений на окружающий мир. На страницах книги представлены факты, белые пятна биографии, анализ и критика ее политики, оценки современников и потомков — полная документальная разведка о жизни и политической деятельности железной леди Маргарет Тэтчер.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.
Граф Ф. Г. Головкин происходил из знатного рода Головкиных, возвышение которого было связано с Петром I. Благодаря знатному происхождению граф Федор оказался вблизи российского трона, при дворе европейских монархов. На страницах воспоминаний Головкина, написанных на основе дневниковых записей, встает панорама Европы и России рубежа XVII–XIX веков, персонифицированная знаковыми фигурами того времени. Настоящая публикация отличается от первых изданий, поскольку к основному тексту приобщены те фрагменты мемуаров, которые не вошли в предыдущие.