Архипелаг мореплавателей - [27]

— Послушай, он, наверное, все понял.

— Не может быть. Откуда здесь… Может быть, он пытался выяснить, на каком языке мы говорим?

Прошло несколько дней. Закончился визит герцогской четы. К нам пришла знакомая англичанка и сказала:

— В «Касино» живет какой-то чех. Он будет работать несколько месяцев в лаборатории переработки пищевых продуктов в Алафуа.

Большая радость охватила нашу семью. Всех нас закрутил вихрь приготовлений к встрече брата-славянина. Збышек побежал в гараж за машиной, я лихорадочно бросилась на кухню искать рецепт кнедличек моей бабки-чешки, Магда с безумной решимостью начала одевать кота Лацио в… костюм краковянина.

Через минуту Збышек привел… незнакомца, того самого, который стоял с нами у витрины. Владимир Стеклы оказался австралийцем чешского происхождения и, к нашей великой радости, неплохо говорил по-польски. По сей день я помню тот первый вечер с кнедличками и свининой в тридцатиградусную жару, а также разговоры и воспоминания о Кракове, где Владимир провел раннее детство…

Стеклы был отличным специалистом в области переработки пищевых продуктов. Никто и оглянуться не успел, как он установил в Алафуа диковинные кухонные аппараты и начал выпускать экспериментальную продукцию. Манго в маринаде и сиропе, ломтики ананаса, компоты из папайи — все эти консервы, как оказалось, ничем не уступали разрекламированным продуктам Гавайских островов.

Однако, как только первые банки покинули лабораторию, предприимчивый самоучка Джим Карри с Прибрежной улицы открыл конкурирующее производство. Джима нельзя обойти молчанием. Он — живая история хозяйственного развития Самоа. Как бы ни оценивали его деятельность, нужно признать, что это человек незаурядный. Его характерная черта — импонирующая оборотистость. В зависимости от перспектив сбыта он легко переключался с одного производства на другое, с лесопилки на фруктовые соки, с жареного хрустящего картофеля на консервированные фрукты. Наполовину кустарное производство Карри может производить около двух тысяч банок в день, идущих на внутренний рынок и на экспорт. В беспокойных снах Джим уже видел, вероятно, трюмы кораблей, забитые его товарами, полки больших магазинов в Новой Зеландии и Австралии, прогибающиеся под тяжестью банок с манго и ломтиками ананаса в сиропе, изготовленные на маленькой фабрике на Прибрежной улице, видел консервированных червей палоло о Западного Самоа на столах фешенебельных ресторанов обеих Америк… И кто знает?

Кроме размаха и энергии Джим Карри отличался еще находчивостью и расторопностью. Он не только хозяин, но и создатель большинства приспособлений на своей фабрике. Все машины для очистки и нарезки таро и плодов хлебного дерева, все котлы и устройства для наполнения банок консервами могут смело получить наклейку «made by Curry».

— Я привез из Австралии только котел высокого давления. Остальное увидел в Алафуа и подумал, что могу это сделать сам, — сказал он в интервью для печати, — Сделал, запустил, произвожу и экспортирую.

Однако самоанцам нужны не джемы, компоты и маринады, а продукты с высоким содержанием белка. Исследования в Алафуа показали, что на Самоа есть все условия для развития скотоводства и рыболовства, позволяющие производить продукты как для внутреннего, так и для внешнего рынка. Или, другими словами, есть местный научный центр, способный дать правильное направление развитию животноводства и технологическим процессам, а также территории, пригодные для пастбищ. В океане много рыбы. И, наконец, в Самоа есть гордые и талантливые люди, которым некуда приложить свои способности. С помощью специализированных агентств ООН и других международных организаций можно пригласить любых специалистов, пока будут создаваться собственные кадры, которые смогут полностью взять на себя производство и административное управление.

Но жизнь полна неожиданностей. В один прекрасный день выяснилось, что «спасение» страны совсем не в этом. Нужно, как говорят эксперты из Соединенных Штатов, приглашенные самоанским правительством и пользующиеся его доверием, широко открыть двери иностранному (в первую очередь — американскому) капиталу, чтобы Самоа оставалось только производителем сырья, а использование и экспорт его поручить иностранным фирмам. Таков «истинный путь». Самоанские матаи могут спать спокойно и получать проценты от сданной в аренду земли, а население… Ну что ж, у населения нет права голоса. До сих пор за него думали вожди, а сейчас в этой тяжелой работе их охотно заменят «добрые дяди».

Как это ни удивительно, но ключиком к самоанскому замку оказалась кока-кола. Пенистый напиток должен был приобщить отсталые острова к беззаботной жизни цивилизованных стран. Поэтому в Апиа заложили разливочный завод.

«Западное Самоа присоединилось к дружной семье народов из 130 стран, которые пьют кока-колу!» — бросался в глаза лозунг «Апиа Боттлинг Компани». Специалисты по рекламе вмиг объяснили самоанцам, что новый напиток — синоним прогресса, а пить кока-колу просто их патриотический долг! Так что это не только дешевое удовольствие, но и помощь развитию национальной промышленности (которую представлял местный разливочный заводик), призванная обеспечить работой быстро растущее население… Никто при этом, разумеется, не занимался «мелочным» подсчетом. А ведь если средний самоанец заплатит за бутылку кока-колы пять сене, что соответствует примерно пяти американским центам, то ему не хватит денег на еду (средний ежедневный доход на душу населения составляет девять сене).