Археология Месопотамии - [16]
Среди находок этого могильника выделяется уникальная серия целых расписных горшков, с которыми сходны черепки, обнаруженные при шурфовке на территории храма (слои VI и VII). Форма, рисунок и техника выполнения убейдской керамики этого периода имеют важное археологическое значение, поскольку именно в это время или чуть позже убейдская культура распространилась далеко за пределы Месопотамии в восточном и северо-западном направлениях. Это лепная посуда, на поверхность которой черной или темно-коричневой краской наносился рисунок: растительный орнамент, реже — стилизованные изображения зверей или птиц. В Эреду рисунок обычно наносился поверх лощения или ангоба кремового цвета. В других местах ангоб чаще отсутствовал и сосуды подвергались обжигу при столь высокой температуре, что глина приобретала темно-зеленый цвет, а черная краска при росписи глубоко въедалась в нее. Тот факт, что подобные сосуды часто страдают от чрезмерно сильного обжига, едва не превращаются в стекло и в результате нередко деформируются, наводит на мысль, что убейдские гончары еще плохо регулировали температуру своих печей.
Сосуды, фрагменты которых были найдены Вулли в «тростниковых хижинах» самого Убейда, были несовершенны также и в ряде других отношений и отражают, вероятно, фазу упадка, непосредственно предшествовавшую концу убейдского периода. По характерным признакам можно заключить, что они, подобно некоторым образцам из слоя VI в Эреду, изготовлялись уже на гончарном круге, приводимом в движение рукой, и, таким образом, являлись предшественниками гончарной керамики периода Урука [146, с. 32–50]. Характер подъемного материала позволяет предположить, что при более глубокой шурфовке здесь могут быть обнаружены и ранние убейдские слои.
Помимо характерной для убейдского периода керамики другие найденные предметы также представляют определенный интерес. Прежде всего, следует отметить раскрашенные терракотовые статуэтки, которые трактовались как изображения «богини-матери», пока в одном из женских погребений в Эреду не был найден их мужской аналог. Их «рептильнообразные» головы и битумные «прически», вызвавшие столь большой интерес, когда Вулли нашел первые образцы, были характерны, как мы теперь знаем, для религиозного искусства древнего Ближнего Востока. Некоторых ранних стадий в эволюции их облика мы коснемся позже в связи с находками в Северном Ираке. Не меньший интерес вызывают орудия из обожженной глины, такие, как серпы и проушные топоры. Их изготовление обусловливалось возможностью получения в печах весьма высоких температур (серпы, очевидно, обжигались связками, так как их нередко находят спекшимися в стекловидную массу). Сюда же относятся большие глиняные гвозди с загнутыми концами, использовавшиеся, вероятно, для крепления тростниковых циновок к кирпичным стенам. Остальные находки — простые изделия (например, кремневые ножи и мотыги, орудия из кости с битумными рукоятками) могли бы относиться и к любой другой фазе додинастической эпохи.
Период Урука
Наиболее полную информацию об этом периоде дала работа немецких археологов в самом Уруке, продолжавшаяся с перерывами почти полвека, в последнее время — под руководством X. И. Ленцена. Урук, называющийся ныне Варкой, — это также Эрех Ветхого Завета. В шумерской литературе он связывается с именем Гильгамеша, одного из древнейших правителей династического периода, которого теперь считают реальным историческим лицом. Однако уже и в додинастическое время город, как полагают, занимал площадь около 200 акров, примерно треть которой была застроена храмами и другими общественными зданиями, а две трети-жилищами горожан. Шурфы, заложенные в разных, далеко отстоящих друг от друга частях городища, показали, что даже в убейдский период поселение имело внушительные размеры. Знаменитая эпическая поэма, героем которой является Гильгамеш, говорит о нем так:
Стеною обнес Урук огражденный
Светлый амбар Эанны священной.
Осмотри стену, чьи зубцы как из меди,
Погляди на вал, что не знает подобья,
Прикоснись к порогам, что там издревле,
И вступи в Эанну, жилище Иштар…
(Пер. И. М. Дьяконова)
Когда немецкие ученые начали раскопки на территории храмовой застройки в центре города, работа сосредоточилась на двух основных комплексах зданий, которые они назвали соответственно храмом Ану и комплексом Эанны. На их счастье, в обоих случаях развалины додинастического периода оказались залегающими не слишком глубоко.
Реконструкция «Колонного зала» в Варке
(«Урук IVс,», ок. 3200 г. до н. э.).
На торце центральной сдвоенной лестницы
изображен миниатюрный храм
(И. Маккензи-Керр, по данным Гейнриха, 1932 г.)
Понять значение первых открытий в храме Ану сегодня легче, чем когда они были сделаны. Здание, названное археологами Белым храмом за стены, выкрашенные снаружи в белый цвет, покоилось на неправильной в плане кирпичной платформе. Оно оказалось позднейшей перестройкой святилища, чье происхождение, подобно аналогичному сооружению в Эреду, удалось проследить до убейдского периода («Ирак», [34, pt 2, с. 149]). Тем не менее планировка и характер этой последней перестройки, датируемой периодом Джемдет-Наср (3200–2900 гг. до н. э.), представляют особый интерес, поскольку в ней сохранены все основные черты убейдских храмов, лишь площадь платформы, на которой стоит храм, значительно увеличилась. К храму, облицованные фасады которого наклонены внутрь под небольшим углом, ведет величественная тройная лестница. Поскольку ни одного подобного «храма на платформе» от более поздних времен до нас не дошло, этот приобретает особое значение, являясь, как мы вскоре увидим, непосредственным прототипом шумерского зиккурата.
