Аргонавт - [91]
– Да.
Павел встает. Подходит к окну. А. сидит в кресле. Перед ним аккуратный журнальный столик, на нем лежит толстая телефонная книга. А. листает желтые страницы и говорит:
– Сколько людей, какие списки… Людей не меньше, чем звезд на небе. А положиться не на кого. Лучше ни с кем не связываться. Никаких общих дел. Сами не заметят, как из любви подведут под монастырь. Особенно добрые. Вот кого надо бояться. Доброта ослепляет. Добрые люди все равно как дети или юродивые. Ради того, чтобы сохранять верность доброте: только бы никто про них не сказал, что они злые или подлые. У них все вывернуто. Я это проверил. – Захлопывает книгу. Откидывается в кресле. В его руке появляется дымящаяся сигарета. – Непременно нужно было вляпаться в человеческий фактор.
– Ты был доверчив.
– Нет, – усмехается А., чертит сигаретой минусы в воздухе, – я никогда не доверял ни-ко-му. Ни-ко-гда. Я испытывал людей. Я – коварен. Я проверял души на прочность: входил в человека, раскрывал перед ним сердце, давал ему поиграть с ним, доверял тайну, он хватал его, выжимал из него – кто спирт, кто бензин – жали до упора, и где мы теперь? Посмотри на эту дикость! Развалины старой крепости, обломки кораблей, по которым ползают дикари, ветхие коттеджи, в которых подыхают старые проститутки, обезьяны и змеи, пауки, мухи, ящеры ползают по скелетам… вот где мы теперь! – А. вскакивает на ноги. Подбегает к окну, распахивает его. – Посреди заброшенного пляжа, где наркоманы отчаливают в последний путь. А стоит влезть на дюну, и ты увидишь огни здоровенных отелей, рекламные щиты, переливающиеся всеми цветами перуанского флага, ты увидишь, как ползет над холмами гнусное облако цвета сурьмы… ты увидишь тление огоньков в заброшенных особняках, перелив автострады, вращающиеся фонари, гирлянды разноцветных фар, струйки света… костры пилигримов… каскады и джунгли… Это не галлюцинация. Это наш мир! Мир духов. Которых ты носишь в себе, как в темнице. Выпусти их на волю! Дай им взметнуться фейерверком! Выстлать мозаику в небе… расколоть горизонт и вывернуть раковиной океан… отпусти себя… выдохни все желания… брось свою плоть, как лягушачью шкуру, в огонь… разбегись разноцветной пульсирующей пряжей по джунглям… лети светляками над курящимися болотами… шевелись под мутной водой Амазонки… стань тенью… еще одной… голосами… воплями обезьян… трепетом птах… осторожным крокодилом… скользкой змеей… паутинкой… трещиной в стволе… соком… смолой… медленно пробирайся по сухим листьям… чур, над тобой взметнулась стая пестрых попугаев!.. а какие сумерки!.. газовые, маслянистые, вязкие, так и липнут к коже… одичавшие пальцы не чувствуют… ноги сами по себе… пальцы не слушаются рук… язык шевелится под покровом вод Амазонки… выискивает добычу слова… присоединяйся!.. ты и я говорим с ним, и он нам подсказывает… его губы скользкий моллюск… выпей меня из раковины… вытяни поцелуем на свободу… I am your oyster… You are my walrus… закуси меня… ощути, как пощипывает колючая проволока электрических слов… под покровом вод Амазонки… опусти глаза… брось их в воду… прими удар моего взгляда… чуешь, как дрожит твое тело… сквозь него летит ветер… и трещат древки… скрипят веревки… ты веришь… она тоже читала эту книгу… кто она?.. это обо мне… лови его!.. она мне снилась с мамой… ты бы не узнал этот дом… торопись!.. за нами очередь… из одного человека сразу несколько цепочек… а вы за чем стоите?.. не за чем, а за кем, девочка… и коридоры с дверями… и что там внутри?.. как обычно, внутренние органы… мама, ты папу любишь?.. она и я… радуга, радуга… ты снова маленькая… маленькая… маленькая радуга… из раковины моря… из корня дерева… я наклонилась над огнем… не пролей меня… летит сухая листва ветром подхваченная песня пряжей тянется из груди растопырь пальцы так легче резкость навести из меня выползают ящерица и сколопендра с умными глазами я видел лицо человека стало свирепой мордой ягуара в этом доме никто никогда не жил а нас здесь много иди за ними встань на свою пристань жди никакой это не сон за ним приехали забор куст сирени мостик под ним вода
она течет для тебя
иди по ней
она наклоняется над костром
кончиком языка дотрагивается до уголька
он не обжигает
огонь ласков
он горит для тебя
потанцуй с ним
потанцуй со мной
бескрайность надо мной и внутри меня танцуй
я тот кто видит
бескрайность в тебе
ты бесконечно больше чем всего лишь маленький мятущийся человек с невысказанными горестями и криком запертым в сердце… есть предел, за которым нет ничего человеческого, словно обрывается мост и больше ничего, никакой земли дальше нет, ни воды, ни моря, ни света, ни тьмы, ничего, nada
Да. А помнишь эпифанию? Это было давно. Так давно, что ты забыл, перестал верить. Ты работал в те дни в школе. Тебя изводили безумные ученики. Сколько им было? Не старше двенадцати. И вот, доведенный до отчаяния, переполненный гвалтом до дрожи в руках, будто кувшин, доверху заполненный бурным течением, ты ударил кулаком по столу и закричал – в первый и последний раз – и все они затихли, как пламя погасло. Стояла тишина, и вдруг завеса, легкая прозрачная ткань, колыхнулась и сдвинулась, точно ее кто-то рукой приподнял, и вместо учеников сидело двадцать пять странных существ, все они излучали на тебя жужжащий поток лучей, они прощупывали тебя и ждали – что будет дальше. А потом ты поспешил в университет – Зоя заканчивала в три. Там тебя это снова настигло. Что это был за день? Ты думал, что сходишь с ума. В университетском кафе ты пил кофе вместе с двумя пожилыми преподавателями (обоих уж нет). Они говорили об Эстонии, которая утонула. Они говорили о пароме. Ты не сразу понял. Это было через два года после катастрофы. Или три… Три года спустя. Они сидят, пьют кофе и скрипучими, полными тоски голосами пилят время, правительства, деканов, министров, говорят, что если кто-то действительно сам лично это сделал, то невозможно себе представить груз, который взваливает на себя человек. С этим жить невозможно, и умереть страшно. И вдруг опять – завеса приоткрывается, и мир кажется таким же хрупким, как ты сам, потому что ты понимаешь: ты создан по тем же законам, что и он, и – из тех же волокон. Мир умирает с каждой умирающей тварью вместе. Бессмертия нет. Все временно. Все смертно. Нет создателя, который пребывает в постоянстве. Его нет.
Герои плутовского романа Андрея Иванова, индус Хануман и русский эстонец Юдж, живут нелегально в Дании и мечтают поехать на Лолланд – датскую Ибицу, где свобода, девочки и трава. А пока ютятся в лагере для беженцев, втридорога продают продукты, найденные на помойке, взламывают телефонные коды и изображают русских мафиози… Но ловко обманывая других, они сами постоянно попадают впросак, и ясно, что путешествие на Лолланд никогда не закончится.Роман вошел в шортлист премии «РУССКИЙ БУКЕР».
Харбинские мотыльки — это 20 лет жизни художника Бориса Реброва, который вместе с армией Юденича семнадцатилетним юношей покидает Россию. По пути в Ревель он теряет семью, пытается найти себя в чужой стране, работает в фотоателье, ведет дневник, пишет картины и незаметно оказывается вовлеченным в деятельность русской фашистской партии.
Эксцентричный – причудливый – странный. «Бизар» (англ). Новый роман Андрея Иванова – строчка лонг-листа «НацБеста» еще до выхода «в свет».Абсолютно русский роман совсем с иной (не русской) географией. «Бизар» – современный вариант горьковского «На дне», только с другой глубиной погружения. Погружения в реальность Европы, которой как бы нет. Герои романа – маргиналы и юродивые, совсем не святые поселенцы европейского лагеря для нелегалов. Люди, которых нет, ни с одной, ни с другой стороны границы. Заграничье для них везде.
Сборник «Копенгага» — это галерея портретов. Русский художник, который никак не может приступить к работе над своими картинами; музыкант-гомосексуалист играет в барах и пьет до невменяемости; старый священник, одержимый религиозным проектом; беженцы, хиппи, маргиналы… Каждый из них заперт в комнате своего отдельного одиночества. Невероятные проделки героев новелл можно сравнить с шалостями детей, которых бросили, толком не объяснив зачем дана жизнь; и чем абсурдней их поступки, тем явственней опустошительное отчаяние, которое толкает их на это.Как и роман «Путешествие Ханумана на Лолланд», сборник написан в жанре псевдоавтобиографии и связан с романом не только сквозными персонажами — Хануман, Непалино, Михаил Потапов, но и мотивом нелегального проживания, который в романе «Зола» обретает поэтико-метафизическое значение.«…вселенная создается ежесекундно, рождается здесь и сейчас, и никогда не умирает; бесконечность воссоздает себя волевым усилием, обращая мгновение бытия в вечность.
Новая книга Андрея Иванова погружает читателя в послевоенный Париж, в мир русской эмиграции. Сопротивление и коллаборационисты, знаменитые философы и художники, разведка и убийства… Но перед нами не историческое повествование. Это роман, такой же, как «Роман с кокаином», «Дар» или «Улисс» (только русский), рассказывающий о неизбежности трагического выбора, любви, ненависти – о вопросах, которые волнуют во все времена.
Андрей Иванов – русский прозаик, живущий в Таллине, лауреат премии «НОС», финалист премии «Русский Букер». Главная его тема – быт и бытие эмигрантов: как современных нелегалов, пытающихся закрепиться всеми правдами и неправдами в Скандинавии, так и вынужденных бежать от революции в 20–30-х годах в Эстонию («Харбинские мотыльки»).Новый роман «Исповедь лунатика», завершающий его «скандинавскую трилогию» («Путешествие Ханумана на Лолланд», «Бизар»), – метафизическая одиссея тел и душ, чье добровольное сошествие в ад затянулось, а найти путь обратно все сложнее.Главный герой – Евгений, Юджин – сумел вырваться из лабиринта датских лагерей для беженцев, прошел через несколько тюрем, сбежал из психиатрической клиники – и теперь пытается освободиться от навязчивых мороков прошлого…
Издательская аннотация в книге отсутствует. Сборник рассказов. Хорошо (назван Добри) Александров Димитров (1921–1997). Добри Жотев — его литературный псевдоним пришли от имени своего деда по материнской линии Джордж — Zhota. Автор любовной поэзии, сатирических стихов, поэм, рассказов, книжек для детей и трех пьес.
20 июня на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены семь лауреатов премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Катерины Кожевиной, Ислама Ханипаева, Екатерины Макаровой, Таши Соколовой и поэтов Ивана Купреянова, Михаила Бордуновского, Сорина Брута. Тексты произведений печатаются в авторской редакции. Используется нецензурная брань.
Церемония объявления победителей премии «Лицей», традиционно случившаяся 6 июня, в день рождения Александра Пушкина, дала старт фестивалю «Красная площадь» — первому культурному событию после пандемии весны-2020. В книгу включены тексты победителей — прозаиков Рината Газизова, Сергея Кубрина, Екатерины Какуриной и поэтов Александры Шалашовой, Евгении Ульянкиной, Бориса Пейгина. Внимание! Содержит ненормативную лексику! В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
И снова 6 июня, в день рождения Пушкина, на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены шесть лауреатов премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Павла Пономарёва, Никиты Немцева, Анастасии Разумовой и поэтов Оксаны Васякиной, Александры Шалашовой, Антона Азаренкова. Предисловие Ким Тэ Хона, Владимира Григорьева, Александра Архангельского.
Иван Габай (род. в 1943 г.) — молодой словацкий прозаик. Герои его произведений — жители южнословацких деревень. Автор рассказывает об их нелегком труде, суровых и радостных буднях, о соперничестве старого и нового в сознании и быте. Рассказы писателя отличаются глубокой поэтичностью и сочным народным юмором.
Героиня романа – женщина, рожденная в 1977 году от брака советской гражданки и кубинца. Брак распадается. Небольшая семья, состоящая из женщин разного возраста, проживает в ленинградской коммунальной квартире с ее особенностями быта. Описан переход от коммунистического строя к капиталистическому в микросоциуме. Герои борются за выживание после распада Советского Союза, а также за право проживать на отдельной жилплощади в период приватизации жилья. Старшие члены семьи погибают. Действие разворачивается как чередование воспоминаний и дневниковых записей текущего времени.
Новый роман Марины Москвиной – автора «Романа с Луной», финалиста премии «Ясная Поляна», лауреата Международного Почетного диплома IBBY – словно сундук главного героя, полон достоверных документов, любовных писем и семейных преданий. Войны и революция, Москва, старый Витебск, бродячие музыканты, Крымская эпопея, авантюристы всех мастей, странствующий цирк-шапито, Америка двадцатых годов, горячий джаз и метели в северных колымских краях, ученый-криолог, придумавший, как остановить Время, и пламенный революционер Макар Стожаров – герой, который был рожден, чтобы спасти этот мир, но у него не получилось…
Мир охватила новая неизлечимая болезнь. Она поражает только детей. Больных становится все больше, и хосписы, где пытаются облегчить их муки, начинают закрывать. Врачи, священник, дети и их родители запираются там, как в крепости… Надежда победить страшный недуг приходит с неожиданной стороны, а вот вечные вопросы – зачем нужны страдания и в человеческих ли силах уменьшить их – остаются с каждым. «Только показав всё честно, без щадящей ретуши, имеешь право утверждать – из любой бездны всегда есть путь к свету». Руслан Козлов «Получилась мощная проза, которую автору жизненно важно было написать.
Эта книга Василия Аксёнова похожа на разговор с умершим по волшебному телефону: помехи не дают расслышать детали, но порой прорывается чистейший голос давно ушедшего автора, и ты от души улыбаешься его искрометным воспоминаниям о прошлом. Мы благодаря наследникам Василия Павловича собрали лекции писателя, которые он читал студентам в George Washington University (Вашингтон, округ Колумбия) в 1982 году. Героями лекций стали Белла Ахмадуллина, Георгий Владимов, Валентин Распутин, Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский, Борис Пастернак, Александр Солженицын, Владимир Войнович и многие-многие известные (и уже забытые) писатели XX века. Ну и, конечно, одним из главных героев этой книги стал сам Аксёнов. Неунывающий оптимист, авантюрист и человек, открытый миру во всех его проявлениях. Не стоит искать в этих заметках исторической и научной точности – это слепок живой речи писателя, его вдохновенный Table-talk – в лучших традициях русской и западной литературы.
Михаил Гиголашвили – автор романов “Толмач”, “Чёртово колесо” (шорт-лист и приз читательского голосования премии “Большая книга”), “Захват Московии” (шорт-лист премии “НОС”), “Тайный год” (“Русская премия”). В новом романе “Кока” узнаваемый молодой герой из “Чёртова колеса” продолжает свою психоделическую эпопею. Амстердам, Париж, Россия и – конечно же – Тбилиси. Везде – искусительная свобода… но от чего? Социальное и криминальное дно, нежнейшая ностальгия, непреодолимые соблазны и трагические случайности, острая сатира и евангельские мотивы соединяются в единое полотно, где Босх конкурирует с лирикой самой высокой пробы и сопровождает героя то в немецкий дурдом, то в российскую тюрьму.Содержит нецензурную брань!