Аргонавт - [93]
– Стой!
В тонких колготках по холодному полу. Едкое солнце, отражаясь в плитках, дробит решеткой твои глаза. Ты щуришься. Из глаз бегут слезы. Снимаешь очки.
– Кроха!
С закрытыми глазами идешь наугад в направлении мрачного тоннеля игровой комнаты. Твой мальчик убегает в лабиринт. Что это? Хижина Робинзона. Надувная комната. Батут. Дети едут на крошечных велосипедах: береги ноги! Отходишь в сторону. Тебя качает.
– Надень босоножки! Кроха?
Не слышит. Бежит по луже света. Ты видишь его хрупкое тело. Легкие ножки – оттопыренные носки. Тебе кажется, что ты видишь, как развеваются его светло-каштановые, как у жены, волосы (у Аэлиты твой цвет волос, и жесткость твоя, и угловатость кости, и характер твой, колючий, даже твой взгляд, Семенов, у нее твой взгляд, а Кроха весь в меня), и понимаешь, что дорисовываешь это в воображении, обещаешь себе, что именно таким – убегающим по намазанному на плитки солнцу, легким, хрупким и отчасти воображаемым – ты его и запомнишь (приберегу этот образ на последний вздох!). Ты пытаешься за ним бежать. И ударяешься обо что-то металлическое. Очки падают. Наклоняешься и видишь кровь. Твои глаза заливает горячее. В ушах гул. Дыхание останавливается и – будто передумав – движется в обратном направлении, разрывая тебе горло сгустками. Ты слышишь крик.
«Папака, ты где?!»
И провалившись в темноту. Чувствуешь, что-то покачивает. Крутит. Вертит. Бросает. Ты поднимаешься. Откашливая обморок. Хочется пить. Духота. Где дверь из каюты? Все спят. В темноте стукаешься о верхнюю полку с новой настойчивостью.
Черт.
В этом лабиринте заблудиться проще простого. Мир – это аттракцион, Луна-парк, комнаты страха, пыток и напрасных надежд.
Ты входишь в кабинет, а тебя уже ждут, смотрят на тебя поверх очков, вздыхают, готовы сообщить. Где-то есть эта дверь. Ты однажды ее откроешь. Есть число дверей, которые ты должен открыть, прежде чем найти ту, заветную. И тогда. Что?
Помимо вчерашних проблем, оказывается, в рукаве припасено нечто такое, такое, о чем ты никак не подозревал.
Сюрприз!
Сколько неурядиц! Сколько тоски и духоты! Ты всего-то хотел прокатиться на карусели. Что, думал, жизнь – это загадка, которую ты можешь решить, как кроссворд? Бесконечность на каждом шагу, на каждой ступеньке поджидает бездна, которую нельзя вычислить на калькуляторе, – можно зашифровать Энигмой, затянуть сонетом или упаковать в роман, но это не значит, что ты ее постиг. Даже малой доли ее. Наимельчайшей части ее. Ни за что. Все гораздо сложней. Протягивая руку в направлении сновидения, ты утыкаешься в стену: «А за ней, что там за ней?» – спрашиваешь ты и пробуждаешься, испугавшись собственного голоса. Каждое мгновение – это мышеловка, из которой надо успеть выскочить. Не успел – пропал, как муха в янтаре. Не зевай! Заговорив со случайным прохожим, тут же оказался в западне, в которой тебя тихо душат фактами, мумифицируют, заворачивая в газетные листы, превращают в миф. Человек – существо доверчивое, мягкое, как моллюск… помню мальчика, который пытался вернуть волнам выброшенную на берег медузу, ковырял палочкой, рвал нежное тельце и плакал: мама, я хочу ее обратно… в воду столкнуть… а она рвется… Так и получается: убивали, например, политика, заодно прихватили и человека, – не научились еще отделять, сколько лингвисты ни старались, все как дети: палочкой… обратно в воду…
Выпутавшись из коридоров, захожу в парфюмерный. Жена хотела помаду. Тут дешевле. Она знает лучше. Выбираю помаду. Смешно: как я могу выбирать то, в чем ни черта не смыслю? Спрашиваю девушку. Название, номер, цвет. Все есть. Вот эсэмэс. Посмотрите. Не понимает. Спрашиваю другую, третью. Наконец-то толковая. Ах. Такого цвета нет. Такой марки совсем. Ладно. Ясно. Иду в винный. Покупаю бутылку вина. «Она с крышечкой или с пробкой?» Не знает. Беру наугад. Красное. Чилийское. Недорого. Буду пить из горлышка. Один. На улице. Надо выйти. Где-нибудь. Всюду люди. Яркий свет. Выхожу из супермаркета. Еще дверь. Еще. Оказываюсь в полной черноте. Наконец-то. Море ревет. Полный мрак. Хоть глаз выколи. Как повешенный. Покачиваюсь. Откручиваю крышечку, пью. В кромешной темноте. Хорошо. Захмелею скорей. Проступают огоньки. Ночь цветет как кактус. Это, наверное, тоже паром. Кто-то возвращается, а кто-то нет. Звезды, как сквозь промокашку. Мы движемся в том направлении. Однажды ты выйдешь из какой-нибудь двери и окажешься в черноте, такой же, как эта, только куда более непроницаемой. Навсегда. Ничего не будет. Ни рук, ни ног. Ты будешь абсолютно рыжий человек, о котором некому и нечего будет сказать.
Да, ездил в Швецию. Может быть, на этом же пароме. Куда еще я мог поехать? Где еще сегодня живет надежда на спасение? Нашел? Нет. И там нету. Ни одной надежды. Ни свежей, ни поношенной. Хоть ты тресни. Даже Швеция с Эдвином, его папой и всеми блаженными идиотами, которых я там повидал, – никто и ничто не убедило меня в том, что надежда на спасение есть. Не о своей личной речь. Не для себя искал. Да, были такие, кто говорил: это возможно, возможно, да, но… Увы, ни один из них не внушил мне веры, что эта возможность осуществима. Поэтому ничто не изменится. Так все и будут барахтаться в оковах. Всему конец. Но я хотя бы попробовал. Бросался на мельницы, как Дон Кихот. Символ, самый прекрасный во всей мировой литературе. Ехал бороться со спрутом, левиафаном, колесом рабства, а оказалось – мельницы, все те же мельницы, на которых мелют человеческие кости, медленно, неумолимо, обращая усилия и страсти в муку… dough… то есть деньги. И конца этому нет и не будет. Я возвращаюсь с поражением и пустыми руками. Через бездну, беззвездную ночь, вино и бурлящие воды. Что мне осталось? Понюшка будущего. Бессонница. Моя жизнь сплошная бессонница. В каюте храп, перегар и бормотание. Что? Nej, nej, jeg vil ikke…
Эксцентричный – причудливый – странный. «Бизар» (англ). Новый роман Андрея Иванова – строчка лонг-листа «НацБеста» еще до выхода «в свет».Абсолютно русский роман совсем с иной (не русской) географией. «Бизар» – современный вариант горьковского «На дне», только с другой глубиной погружения. Погружения в реальность Европы, которой как бы нет. Герои романа – маргиналы и юродивые, совсем не святые поселенцы европейского лагеря для нелегалов. Люди, которых нет, ни с одной, ни с другой стороны границы. Заграничье для них везде.
Харбинские мотыльки — это 20 лет жизни художника Бориса Реброва, который вместе с армией Юденича семнадцатилетним юношей покидает Россию. По пути в Ревель он теряет семью, пытается найти себя в чужой стране, работает в фотоателье, ведет дневник, пишет картины и незаметно оказывается вовлеченным в деятельность русской фашистской партии.
Сборник «Копенгага» — это галерея портретов. Русский художник, который никак не может приступить к работе над своими картинами; музыкант-гомосексуалист играет в барах и пьет до невменяемости; старый священник, одержимый религиозным проектом; беженцы, хиппи, маргиналы… Каждый из них заперт в комнате своего отдельного одиночества. Невероятные проделки героев новелл можно сравнить с шалостями детей, которых бросили, толком не объяснив зачем дана жизнь; и чем абсурдней их поступки, тем явственней опустошительное отчаяние, которое толкает их на это.Как и роман «Путешествие Ханумана на Лолланд», сборник написан в жанре псевдоавтобиографии и связан с романом не только сквозными персонажами — Хануман, Непалино, Михаил Потапов, но и мотивом нелегального проживания, который в романе «Зола» обретает поэтико-метафизическое значение.«…вселенная создается ежесекундно, рождается здесь и сейчас, и никогда не умирает; бесконечность воссоздает себя волевым усилием, обращая мгновение бытия в вечность.
Герои плутовского романа Андрея Иванова, индус Хануман и русский эстонец Юдж, живут нелегально в Дании и мечтают поехать на Лолланд – датскую Ибицу, где свобода, девочки и трава. А пока ютятся в лагере для беженцев, втридорога продают продукты, найденные на помойке, взламывают телефонные коды и изображают русских мафиози… Но ловко обманывая других, они сами постоянно попадают впросак, и ясно, что путешествие на Лолланд никогда не закончится.Роман вошел в шортлист премии «РУССКИЙ БУКЕР».
Новая книга Андрея Иванова погружает читателя в послевоенный Париж, в мир русской эмиграции. Сопротивление и коллаборационисты, знаменитые философы и художники, разведка и убийства… Но перед нами не историческое повествование. Это роман, такой же, как «Роман с кокаином», «Дар» или «Улисс» (только русский), рассказывающий о неизбежности трагического выбора, любви, ненависти – о вопросах, которые волнуют во все времена.
Андрей Иванов – русский прозаик, живущий в Таллине, лауреат премии «НОС», финалист премии «Русский Букер». Главная его тема – быт и бытие эмигрантов: как современных нелегалов, пытающихся закрепиться всеми правдами и неправдами в Скандинавии, так и вынужденных бежать от революции в 20–30-х годах в Эстонию («Харбинские мотыльки»).Новый роман «Исповедь лунатика», завершающий его «скандинавскую трилогию» («Путешествие Ханумана на Лолланд», «Бизар»), – метафизическая одиссея тел и душ, чье добровольное сошествие в ад затянулось, а найти путь обратно все сложнее.Главный герой – Евгений, Юджин – сумел вырваться из лабиринта датских лагерей для беженцев, прошел через несколько тюрем, сбежал из психиатрической клиники – и теперь пытается освободиться от навязчивых мороков прошлого…
Популярный современный венгерский драматург — автор пьесы «Проснись и пой», сценария к известному фильму «История моей глупости» — предстает перед советскими читателями как прозаик. В книге три повести, объединенные темой театра: «Роль» — о судьбе актера в обстановке хортистского режима в Венгрии; «История моей глупости» — непритязательный на первый взгляд, но глубокий по своей сути рассказ актрисы о ее театральной карьере и семейной жизни (одноименный фильм с талантливой венгерской актрисой Евой Рутткаи в главной роли шел на советских экранах) и, наконец, «Был однажды такой театр» — автобиографическое повествование об актере, по недоразумению попавшем в лагерь для военнопленных в дни взятия Советской Армией Будапешта и организовавшем там антивоенный театр.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На самом деле, я НЕ знаю, как тебе помочь. И надо ли помогать вообще. Поэтому просто читай — посмеемся вместе. Тут нет рецептов, советов и откровений. Текст не претендует на трансформацию личности читателя. Это просто забавная повесть о человеке, которому пришлось нелегко. Стало ли ему по итогу лучше, не понял даже сам автор. Если ты нырнул в какие-нибудь эзотерические практики — читай. Если ты ни во что подобное не веришь — тем более читай. Или НЕ читай.
Макс жил безмятежной жизнью домашнего пса. Но внезапно оказался брошенным в трущобах. Его спасительницей и надеждой стала одноглазая собака по имени Рана. Они были знакомы раньше, в прошлых жизнях. Вместе совершили зло, которому нет прощения. И теперь раз за разом эти двое встречаются, чтобы полюбить друг друга и погибнуть от руки таинственной женщины. Так же как ее жертвы, она возрождается снова и снова. Вот только ведет ее по жизни не любовь, а слепая ненависть и невыносимая боль утраты. Но похоже, в этот раз что-то пошло не так… Неужели нескончаемый цикл страданий удастся наконец прервать?
Анжелика живет налегке, готовая в любой момент сорваться с места и уехать. Есть только одно место на земле, где она чувствует себя как дома, – в тихом саду среди ульев и их обитателей. Здесь, обволакиваемая тихой вибраций пчелиных крыльев и ароматом цветов, она по-настоящему счастлива и свободна. Анжелика умеет общаться с пчелами на их языке и знает все их секреты. Этот дар она переняла от женщины, заменившей ей мать. Девушка может подобрать для любого человека особенный, подходящий только ему состав мёда.
В сборник "Ковчег Лит" вошли произведения выпускников, студентов и сотрудников Литературного института имени А. М. Горького. Опыт и мастерство за одной партой с талантливой молодостью. Размеренное, классическое повествование сменяется неожиданными оборотами и рваным синтаксисом. Такой разный язык, но такой один. Наш, русский, живой. Журнал заполнен, группа набрана, список составлен. И не столь важно, на каком ты курсе, главное, что курс — верный… Авторы: В. Лебедева, О. Лисковая, Е. Мамонтов, И. Оснач, Е.
Мир охватила новая неизлечимая болезнь. Она поражает только детей. Больных становится все больше, и хосписы, где пытаются облегчить их муки, начинают закрывать. Врачи, священник, дети и их родители запираются там, как в крепости… Надежда победить страшный недуг приходит с неожиданной стороны, а вот вечные вопросы – зачем нужны страдания и в человеческих ли силах уменьшить их – остаются с каждым. «Только показав всё честно, без щадящей ретуши, имеешь право утверждать – из любой бездны всегда есть путь к свету». Руслан Козлов «Получилась мощная проза, которую автору жизненно важно было написать.
Новый роман Марины Москвиной – автора «Романа с Луной», финалиста премии «Ясная Поляна», лауреата Международного Почетного диплома IBBY – словно сундук главного героя, полон достоверных документов, любовных писем и семейных преданий. Войны и революция, Москва, старый Витебск, бродячие музыканты, Крымская эпопея, авантюристы всех мастей, странствующий цирк-шапито, Америка двадцатых годов, горячий джаз и метели в северных колымских краях, ученый-криолог, придумавший, как остановить Время, и пламенный революционер Макар Стожаров – герой, который был рожден, чтобы спасти этот мир, но у него не получилось…
Эта книга Василия Аксёнова похожа на разговор с умершим по волшебному телефону: помехи не дают расслышать детали, но порой прорывается чистейший голос давно ушедшего автора, и ты от души улыбаешься его искрометным воспоминаниям о прошлом. Мы благодаря наследникам Василия Павловича собрали лекции писателя, которые он читал студентам в George Washington University (Вашингтон, округ Колумбия) в 1982 году. Героями лекций стали Белла Ахмадуллина, Георгий Владимов, Валентин Распутин, Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский, Борис Пастернак, Александр Солженицын, Владимир Войнович и многие-многие известные (и уже забытые) писатели XX века. Ну и, конечно, одним из главных героев этой книги стал сам Аксёнов. Неунывающий оптимист, авантюрист и человек, открытый миру во всех его проявлениях. Не стоит искать в этих заметках исторической и научной точности – это слепок живой речи писателя, его вдохновенный Table-talk – в лучших традициях русской и западной литературы.
Михаил Гиголашвили – автор романов “Толмач”, “Чёртово колесо” (шорт-лист и приз читательского голосования премии “Большая книга”), “Захват Московии” (шорт-лист премии “НОС”), “Тайный год” (“Русская премия”). В новом романе “Кока” узнаваемый молодой герой из “Чёртова колеса” продолжает свою психоделическую эпопею. Амстердам, Париж, Россия и – конечно же – Тбилиси. Везде – искусительная свобода… но от чего? Социальное и криминальное дно, нежнейшая ностальгия, непреодолимые соблазны и трагические случайности, острая сатира и евангельские мотивы соединяются в единое полотно, где Босх конкурирует с лирикой самой высокой пробы и сопровождает героя то в немецкий дурдом, то в российскую тюрьму.Содержит нецензурную брань!