Аргентинское танго - [6]
— Слушай меня внимательно и запоминай. Я дам тебе нечто, что ты должна будешь передать в Монреале людям, которые встретят тебя в аэропорту. Ты будешь держать сумочку в руках. Держи крепко, не вырони. Ты отойдешь к стойке бара в зале ожидания. Там барменша будет баба, негритянка. Ты попросишь у нее сто грамм кальвадоса. Не твоего занюханного сока, а хорошего крепкого кальвадоса, слышишь?! Сто грамм кальвадоса и ломтик лимона на закуску. Один ломтик лимона. Тебя узнают. Черная даст знак. К тебе подойдут двое. Они оба будут в черных очках. Не говори с ними. Молча открывай сумку, доставай, что я дам тебе, и передавай. Ни одного слова. Ни взгляда, ни кивка. Не пялься на них. Может смотреть в сторону. Косить, как заяц. Но чтобы рта не раскрыть. Поняла?!
Я смотрела на него, как если бы он был весь из чистого золота, как его антикварный портсигар, купленный, должно быть, на Кристи за идиотские, фантастические деньги.
— Если запомнила — повтори! Если не запомнила…
Я разлепила пересохшие губы.
— А если не запомнила?
— Монреаль, аэропорт, стойка бара. Барменша-негритянка. Сто грамм кальвадоса, — как неграмотной, как дефективной, снова, по слогам стал он говорить мне. Я оглянулась на Ивана. Он складывал коробки с соками в огромный пакет, держа открытую коробку в зубах. Боже, до чего он ловок, подумала я с восторгом, смешанным со страхом, ловок и любим и единствен. Другого такого в мире нет.
— Ломтик лимона. Подойдут двое в темных очках. Отдать то, что ты мне сейчас дашь. — Холодный пот потек у меня по спине, между лопатками. — А если я это — у тебя — не возьму?
Я старалась выговорить это спокойно. Так же, как говорил он, медленно, чеканя слоги.
Господин Станкевич так же медленно, даже чуть с ленцой, ответил, и его локти сильнее впились мне в плечо:
— А если ты это — у меня — не возьмешь, то я тебе закрою все твои контракты, деточка. Все. До единого. На пять лет вперед. И вдобавок лишу тебя права найти себе другого продюсера. Я знаю способы, как выбить у артиста табурет из-под ног. Много лет этим, Марочка, занимаюсь.
Толстые пальцы так вдавились мне в руку, что я вскрикнула.
— Ты наставишь мне синяков!
— Не кричи, Ванька подумает, я тебя тут насилую на глазах у всего аэропорта. Где твоя сумочка?
Он, не спрашивая меня, раскрыл замок черной маленькой сумки, болтавшейся на тонком ремешке у меня на голом плече. В зале ожидания было невыразимо душно. Молнии мелькали, как экран осциллографа. Буря стояла за окном в полный рост, белыми безумными глазами глядела на нас. Маленький сверток, с виду такой безобидный и безопасный, перекочевал из кармана его необъятного светлого пиджака внутрь моей сумки.
— А самолет не подорвется? — сухими, как наждак, губами спросила я. Мне безумно хотелось пить. За черным окном внезапно вспыхнул смертной белизной сгустившийся мрак, послышался резкий грохот, жуткий гул заполнил все вокруг. Где-то далеко, как одинокая волчица в лесу, тоскливо завыла сирена. К вою подключился еще вой, еще. Белые, с красными полосами, машины заскользили по черному дождевому зеркалу асфальта. Куда-то бежали, размахивая руками, люди. Зарево за окном полыхало все сильнее. Станкевич выпустил мое плечо из цепких пальцев. Он беспощадно дымил сигарой, не выпуская ее из зубов, чуть оскалившись.
— Самолетик упал, — процедил он надменно, не вынимая сигару изо рта. — Третий раз в жизни наблюдаю такое. Блажен, кто посетил сей мир в его минуты, сама понимаешь, крошка, роковые.
Дым обволакивал его жирное, с двумя — или даже тремя? — противными подбородками, холеное лицо. Он ведь был еще молод, наш с Ванькой продюсер Станкевич. Ему от силы стукнуло тридцать пять. Он просто колоссально разжирел на продюсерских харчах. До меня все еще не доходил смысл сказанного.
— Упал? — глупо переспросила я. — Самолет?
— Ну не сноуборд же, — так же спокойно, с улыбкой процедил сквозь сигару, сквозь дым Родион Станкевич. — Хочешь, пойдем поглядим? Не думаю, что ваш с Иваном рейс отменят. Его просто отодвинут. Да, отодвинут, скорей всего. Буря скоро кончится. Такие бури быстро кончаются. Вы полетите при ясном небе. И даже звезды увидите.
Он улыбнулся мне, оскалившись, переложив языком из угла в угол рта белемнит сигары. Протянул мне руку.
— Иван, не ходи! Будь здесь! — на ходу крикнул он Метелице, и его подбородки затряслись, как студень. — Я пойду, покажу девочке отпадный ужастик! Она же еще ни разу не видела!
Он волок меня за руку. Похоже, ему совершенно все равно было, испугаюсь я или нет. Ему было интересно. Он хотел, чтобы я увидела рухнувший на летное поле самолет. Услышала крики людей, еще живых. Увидела расплющенные тела — или то, что осталось от них.
Я слышала за нашими спинами крики Ивана: «Эй, Родя, не сходи с ума! Там такая гроза!.. Лучше побудем здесь!..» Родион волок меня за собой, как козленка на веревке. Я еле поспевала за ним, бежала, наступая ему на пятки, задыхалась. Мы вылетели из двери аэропорта в ночь, под хлещущие струи ливня, и ветер сорвал с меня легкий шелковый шарф, обмотанный вокруг шеи, белой призрачной поземкой, метелицей унес вдаль, в черноту. Людской поток подхватил нас, понес. Мы бежали, машины гудели, обгоняя нас, а ливень, спринтер, обгонял нас всех, бросая струи впереди нас, перед нашими лицами.
Что это — странная игрушка, магический талисман, тайное оружие?Таинственный железный цветок — это все, что осталось у молоденькой дешевой московской проститутки Аллы Сычевой в память о прекрасной и страшной ночи с суперпопулярной эстрадной дивой Любой Башкирцевой.В ту ночь Люба, давно потерявшая счет любовникам и любовницам, подобрала Аллочку в привокзальном ресторане «Парадиз», накормила и привезла к себе, в роскошную квартиру в Раменском. И, натешившись девочкой, уснула, чтобы не проснуться уже никогда.
Где проходит грань между сумасшествием и гениальностью? Пациенты психиатрической больницы в одном из городов Советского Союза. Они имеют право на жизнь, любовь, свободу – или навек лишены его, потому, что они не такие, как все? А на дворе 1960-е годы. Еще у власти Никита Хрущев. И советская психиатрия каждый день встает перед сложностями, которым не может дать объяснения, лечения и оправдания.Роман Елены Крюковой о советской психбольнице – это крик души и тишина сердца, невыносимая боль и неубитая вера.
Это книга о бароне Унгерне, о казаках и солдатах его трагически знаменитой Азиатской дивизии, о Катерине Терсицкой-Семеновой, аристократической жене атамана Семенова. Разветвленный интересный сюжет, связанный с восточной мистикой смерти – тибетской религией бон-по и ее жрецами. Грохочут выстрелы – а рядом любовь, и ей нипочем ужасы времени и преграды братоубийственной войны…Портрет Унгерна в романе – не вполне документальный, хотя и достаточно убедительный. Казаки, простые жители Урги, правитель Халхи Богдо-гэгэн, русские офицеры – вот подлинные герои этого восточносибирского русского эпоса.Роман впервые опубликован в Праге в 2004 году.
Судьба Алены – героини романа Елены Крюковой «Царские врата» – удивительна. Этой женщине приходится пройти путь от нежности к жесткости, от улыбок к слезам, от любви к ненависти и… прощению.Крюкова изображает внутренний мир героини, показывая нам, что в одном человеке могут уживаться и Божья благодать, и демоническая ярость. Мятежная и одновременно ранимая Алена переходит грань Добра и Зла, чтобы спасти того, кого любит больше всех на свете…
«Яркая, страстная книга о любви» («Литературная газета», Москва, 2008).Простая русская девушка, волею судеб попавшая в Японию, в портовый иокогамский бордель, и моряк русского флота Василий встречаются, чтобы соединить сердца на всю жизнь, изобилующую драматизмом и приключениями.Они оба странствуют, бедствуют, страдают. Василий покидает возлюбленную — жизнь слишком тяжела, ее жестокость разрубает, казалось, безраздельно слившиеся судьбы.Лесико Фудзивара становится знаменитой певицей в Шанхае. Трагизм и обреченность русской эмиграции на Востоке, непростые судьбы русских людей на чужбине показаны в живописном соприкосновении с утонченной сакральной тайной Востока, с древними обрядами и традициями.Лесико Фудзивара становится носительницей одной из таких тайн.
Одна ночь греха… Он наблюдал за ней на склонах, в ресторане, а теперь еще и здесь, в тускло освещенном баре модного курорта Вейл, притворяясь, что вовсе не замечает ее из другого угла заполненного до отказа зала. Автору песен Грейс Райдер никогда не нравилось быть в центре внимания, но она чувствует покалывание всякий раз, как взгляд этого загадочного сексуального незнакомца останавливается на ней. Может его мускулистое тело и выглядит угрожающе, но соблазнительные губы буквально умоляют подарить сладостное облегчение.
В эзотерический центр «Здесь и сейчас» Лиза пришла с дерзкой просьбой. Она хочет выйти замуж за богатого человека. И плату за это она предложила немалую. Алексей Тимофеевич – эзотерик и белый колдун, берётся выполнить её заказ. И вначале всё идёт хорошо. Но, кандидаты в женихи, несмотря на своё богатство быстро разочаровывают Лизу. А тут ещё одного из женихов настигает пуля убийцы и подозреваемой оказывается Лиза. Теперь, чтобы не попасть за решётку, нужно найти настоящего убийцу. А между тем высшие силы ищут для Лизы подходящего мужчину, и у них получается.
Я пережила самое худшее. Я вышла из темноты, сохраняя здравый рассудок. Теперь мне предстоит познакомиться с монстром, который удерживал меня здесь. Я нахожусь в полном распоряжении Стоунхарта. Стоит ему пожелать, и я буду готова. Ошейник может туго затянуться на моей шее, но я не буду заключенной. У заключенных нет выбора. У заключенных нет цели. Как на счет наложницы? У нее всегда есть выбор. И сегодня я выбираю бой.
Феникс в жизни часто совершала ошибки. Но спустя восемь лет после трагической смерти её брата Адрика, она, наконец, смогла собрать воедино осколки своего разбитого сердца. У нее была прекрасная квартира, стабильная работа, не говоря уже о совершенно новых «отношениях» с ее другом детства, Кейдом Хейзем. Он - сексуальный соседский мальчик, в которого она раньше даже и не думала влюбляться, но не смогла воспротивиться тому притяжению, которое начала испытывать к нему. И только когда жизнь снова обрела смысл, и на горизонте появилась надежда на нормальные чувства, тщательно выстроенные Феникс стены рухнули. Однажды, идя в тату-салон, она неожиданно встретила Келлана Хейза, лучшего друга Адрика, которого никто не видел, и о котором ничего не было слышно с тех пор, как они обнаружили тело ее брата.
Роберта «Бобби» Роу — не из тех, кто верит в привидения. Отважиться в Хэллоуин на спор в ее нелепой и жуткой школе-интернате — не проблема. Особенно, если ее лучшая подруга Ная и симпатичный местный парень Кейн тоже соглашаются принять в этом участие. Им приказывают вызвать легендарный призрак «Кровавой Мэри»: произнеси ее имя пять раз перед освещенным свечами зеркалом, и она появится… Но, сюрприз-сюрприз, ничего не происходит. Или все же происходит? На следующее утро Бобби находит сообщение на зеркале в ванной… «Пять дней»… Что оно означает? И кто его там оставил? Для Бобби и Наи события начинают приобретать все более странный и жуткий характер, пока не становится ясно — «Кровавая Мэри» все-таки откликнулась на призыв из потустороннего мира в ту ночь, и она, определенно, недружелюбное привидение.
Аннотация Еще месяц назад Марго Скотт была продавщицей книг. У нее были друзья и семья. И вдруг теперь она никак не может вспомнить последние четыре недели своей жизни, близкие люди куда-то исчезают, а сама она становится главной подозреваемой в убийстве. Когда на нее нападают, она отбивает атаку с невесть откуда взявшейся сноровкой. Саму Марго не выпускает из виду агент под прикрытием, некий Джейк Уайз, который никак не может решить, кто эта таинственная женщина — убийца или орудие в чьих-то руках. Опираясь друг на друга, эти два одиночки понимают, что доверие — единственная их надежда на выживание.