Арена - [44]

Шрифт
Интервал

— Бабушка, а ты знаешь, что в городе, в музее, есть портрет Рене Дюрана де Моранжа? — они ужинали, бабушка сидела у камина в своём любимом кресле — огромном, белом, мягком, как снежная гора, ноги на скамеечке из красного дерева, на коленях одновременно кот, книга и чашка с какао.

— Конечно. Мы даже пытались её купить с Евгением, — то есть с дедушкой Макса, — но нам отказали: мол, народное наследие, музей не торгуется…

— В смысле они заломили цену?

— Невероятную. Как на сахар во Вторую мировую. Спекулянты. Картина даже четверти суммы не стоит. На неё даже никто не смотрит в этом музее. Художник неизвестен — какое же это народное достояние? Если бы это был Делакруа хотя бы… — бабушка фыркнула в чашку. Романтиков она не ценила. Вот Вермеер… Максу тоже стало жалко, что музей не продал картины — и что бабушка с дедушкой не купили, не постояли до конца за своё наследие. Макс бы сейчас ходил в портретную галерею и смотрел на Рене, набирался сил и вдохновения, и жизнь не казалась бы такой невыносимой.


Когда-то у Дюранов де Моранжа было всё: богатство, и власть, и слава, и милость королей. Потом случилась революция; они воевали на стороне монархии и спасались в других странах, где тоже случались революции и где Моранжа опять выступали на стороне монархии; пока прапрадед и прапрабабушка Макса не уехали в страну, где монархии не было никогда, а только демократия и деньги; деньги, по счастью, у них водились; Дюранам разрешили построить замок на вершине горы — точь-в-точь по планам их родного, но разрушенного; милая причуда, загородное поместье: чёрный камень, красный кирпич, гаргульи под окнами, колонны, арки; огромный сад, множество лестниц, башни и залы, в которых никто не танцевал; камины, которые никто не разжигал; огромная иллюзия, сказка, замок для двоих. Правда, инженеры осмелились на новшества, канализацию например. Дюраны не возражали. У подножия горы через несколько лет вырос посёлок — недалеко нашли золото. Золото закончилось, нашли уголь, провели железную дорогу; посёлок рос и превратился в небольшой городок. Замок возвышался над городком, как феодальный, со старинного часослова. Прадед — Ги Дюран — обожал охоту; вокруг замка стоял лес Спящей красавицы, диких зверей там водилось много, поэтому замок стал его постоянным местом жительства. И пришлось покровительствовать городку — прадед дал денег на капитальный ремонт школы и детского отделения в больнице. Дедушка и бабушка Макса — двоюродные брат и сестра, Евгений и Мария Евгения, — родились и выросли уже в замке. В часовне замка они и повенчались. В замке у них появились дети: Макс, не сам Макс, а его дядя, и мама Макса — Марианна.

На роды акушерку и врача вызывали из городка. Часто в городок спускались слуги — за покупками и на танцы, да и дети прислуги учились в городской школе. Но сами Дюраны в городке почти не бывали. Дюраны де Моранжа были красивыми и надменными. В городке шептались, что и сумасшедшими к тому же, — ещё бы, столько веков не работать, а лишь воевать, развлекаться и жениться только друг на дружке. Они словно жили в своем измерении, где ценности были другие и грехи другие; они маги, колдуны, а правила смертных — не для них, не по размеру. Макс, который дядя, и его сестра Марианна учились в дорогой частной школе, а потом в дорогом университете; Марианна — на искусствоведа, Макс — на математика; слухи о них ходили по всему студенческому городку. О том, что они любовники, хоть и брат с сестрой, «Мечтатели»; одна половина университета, женская, была влюблена в Макса, другая, мужская, — в Марианну, но они встречались только друг с другом, друг с другом ходили в кино, в кафе, в клубы, носили одну одежду и сидели в библиотеке рядом. И за руки держались. Гадость…

А после университета случилась трагедия — Макс разбирал ружьё; он, как его дедушка, любил охоту; ружьё было новое, тугое и выстрелило ему прямо в лицо — прекрасное, тонкое, белое, светившееся в темноте, словно перламутр. В соседней комнате был знакомый Макса, он собирал рюкзаки, вбежал, перекрестился и держал дверь, чтобы мать Макса не увидела этого ужаса багровых рек. От горя по сыну через год скончался отец Макса — что-то с сердцем, а ещё через год случилась совершенно странная история — словно из Диккенса или Бальзака. Марианна куда-то уехала, потом за ней последовала её мать, но вскоре вернулась; да не одна, а со свёртком, коляской, роскошными игрушками; в свёртке лежал Макс, названный в честь дяди. А Марианна так и не вернулась.


Первое воспоминание Макса — это зеркало и свечи возле него, оплывающие, бледно-жёлтые. Макс не удивлялся воспоминанию: в замке был газ, а потом и электричество, но бабушка предпочитала свечи и камин. В этом было что-то театральное, Максу казалось, он живёт в Шекспире, только действие ещё не началось. Второе воспоминание — бабушкина собака, белая, кудрявая болонка по кличке Герда, настоящее чудо с розовым бантом, пахнущая чудесно жасмином и шоколадом — от бабушки. Макс помнил, как они бегали по газону: лето, всё вокруг в цветах, садовник так старался, посадил цветы в форме герба Дюранов, а они с Гердой разрушили всю красоту. Потом Макс — правда, сначала получив от бабушки подзатыльник, а рука у неё была тяжёлая, в перчатке и кольцах, — извинился перед садовником, помог высадить заново все цветы, но они не взошли уже… Третье — балдахин над кроватью. У Макса не было отца и матери, он сразу спал один; бабушка читала на ночь молитву с ним и немножко сказки, а потом гасила свет и уходила; и Макс оставался один в огромной кровати — огромной, как поле битвы, как поле, полное васильков, среди сотни подушек, атласных одеял, в роскошной французской пижаме, лежал и смотрел в балдахин: тяжёлый красный бархат, золотые кисти, мерцавшие, как чьи-то глаза, в темноте; и сочинял: стихи, истории, сам для себя, чтобы не бояться темноты, огромной жизни за стенами замка, — прекрасные, как звон колокольчиков; маленький наследник Тутти, ребёнок королевских кровей. «Ты — Дюран де Моранжа, — отвечала бабушка на все его попытки капризничать, — а не какой-то пролетарский пащенок; веди себя соответственно». Макс вёл: боялся плакать, терпел молча боль, ел аккуратно, рано научился ходить, рисовать и читать. И вдруг шок — бабушка отдала его в школу в городке. Сказала: «собирайся»; а Макс рисовал одну из своих фантазий — человечка с ножницами вместо рук; но всё оставил, оделся — голубая рубашка, синий комбинезончик с красной бархатной машинкой на нагрудном кармашке, крошечные синие кроссовки; бабушка была вся в белом, в перчатках, в шляпе кружевной, жемчужное ожерелье в пять рядов; они сели в бабушкин коллекционный кадиллак, ажурные чёрные ворота с гербом Дюранов скрипнули, отворились — и они спустились с горы. «Бабушка, а мы куда?» — до этого Макс был в городке только раз — в супермаркете с кухаркой; он не бегал там, как все дети, в поисках сладкого и яркого, а жался к юбке: мир напугал его своими размерами, а ведь это был всего лишь супермаркет… «В школу, Макс, тебе пора в школу осенью». Макс знал, что такое школа, но так же, как про любовь, — из книг.


Еще от автора Никки Каллен
Рассказы о Розе. Side A

Добро пожаловать в мир Никки Кален, красивых и сложных историй о героях, которые в очередной раз пытаются изменить мир к лучшему. Готовьтесь: будет – полуразрушенный замок на берегу моря, он назван в честь красивой женщины и полон витражей, где сражаются рыцари во имя Розы – Девы Марии и славы Христовой, много лекций по истории искусства, еды, драк – и целая толпа испорченных одарённых мальчишек, которые повзрослеют на ваших глазах и разобьют вам сердце.Например, Тео Адорно. Тео всего четырнадцать, а он уже известный художник комиксов, денди, нравится девочкам, но Тео этого мало: ведь где-то там, за рассветным туманом, всегда есть то, от чего болит и расцветает душа – небо, огромное, золотое – и до неба не доехать на велосипеде…Или Дэмьен Оуэн – у него тёмные волосы и карие глаза, и чудесная улыбка с ямочками; все, что любит Дэмьен, – это книги и Церковь.


Гель-Грин, центр земли

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.


Упадальщики. Отторжение

Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.