Ардан. Войско света. Книга вторая - [4]

«Что это за тварь?!» — воскликнул Трено, уловив мой мыслеобраз.

«Тьма её разберёт! Ударим по ней светом!»

Мы оба протянули руки назад, и кромешную ночь озарила двойная яркая вспышка ваирагии. Тварь, взвизгнув, споткнулась и покатилась по земле.

«Надеюсь, отстанет», — с облегчением вздохнул Трено.

«Только расслабляться пока рано», — заметил я.

Выскочив на дорогу и не щадя скакунов, мы устремились в ночь. В этот раз, вопреки гордости, я, дабы не околеть от холода, окружил нас огненным пологом.

Только ближе к утру мы остановились. Прежде чем снять полог, взмыленным коням надо бы передохнуть, остыть. Ни к чему разгорячённым и взмокшим животным щеголять на морозе. Поэтому, сойдя с торгового тракта и углубившись в лес, мы с Трено первым делом принялись растирать скакунов жёсткими сухими полотенцами. Покончив с этим, устроили привал. Нам повезло — преследователь отстал и вроде не собирался за нами гнаться.

Рассветало. Тёмное, унылое из-за клубящихся туч небо постепенно серело и светлело. Ветер решил нас пощадить и окончательно стих. Крупные снежные хлопья падали на землю мягко и непринуждённо. Где-то в лесу заухала сова. И чего ей не спится?

«Кто-то идёт», — прозвучал в голове голос Трено.

Так и есть. Со стороны тракта, утопая по колено в сугробах, шёл к нам высокий человек, одетый в чёрный плащ с нахлобученным на голову капюшоном. Точнее, не человек. Этого здоровяка я ни с кем никогда не спутаю. Наконец-то, Талгас решил объявиться.

Трено, уловив мои мысли, успокоился и убрал кинжалы в ножны.

Пройдя под огненный полог, Талгас стянул капюшон и обнажил лысую голову. На его губах, как всегда, красовалась самодовольная ухмылка. В сплошь чёрных без белков дарканьих глазах, которыми он нас придирчиво разглядывал, угадывалась внимательность.

— Не хочешь меня обнять? — прозвучал глубокий зычный бас.

— Хохотун, неужто за время отсутствия ты весь изнежился?

В окружающей тишине грянул хохот даркана. Как же я соскучился по этому громогласному смеху.

— А ты, я погляжу, стал более осторожным, — отсмеявшись, сказал Талгас.

— Я всего лишь помню твои уроки, наставник. Ты до сих пор мне друг? Или мы уже враги?

Талгас одобрительно хмыкнул:

— Только соображаешь ты всё ещё туговато.

Ну вот. Началось! Без издёвок хохотун не может.

— Будь я врагом, ты бы уже лежал… мёртвым.

— Ну, тут я бы поспорил…

— И умер бы. Болвана от тугодумия только смерть избавит, — произнёс даркан и вновь расхохотался.

Что ж, некоторые вещи в мире никогда не меняются. Я облегчённо выдохнул, подошёл к наставнику и, обняв, хлопнул его по могучей, широкой спине.

— Я рад видеть тебя, Талгас.

Даркан отстранился, усмехнулся и ответил:

— А ещё бурчит, что я изнежился, — он от души ткнул меня кулаком в плечо, так что я еле удержался на ногах.

«Так вот каков Талгас, — произнёс Трено. — Рассказы Дэнджена оказались правдой».

«Ещё успеешь пожалеть о встрече с ним», — я мысленно хмыкнул.

— Где ты пропадал всё это время?

— Некоторые вещи лучше не знать.

Опять нагнетает таинственность! Меня постоянно бесило, когда он и Адари что-либо не договаривали.

— Расскажи, — произнёс даркан, — как тебе неожиданная встреча с охотником?

Риданис! Я только сейчас заметил, что у ночной твари и у Талгаса — одинаковая аура! Трено, услышав мои мысли, невольно напрягся.

— Тебе стоит объясниться, — отступив на шаг, сказал я и недовольно нахмурился.

— Уже понял? Ай, молодец! — скрестив на груди могучие руки, усмехнулся даркан. — Хорошо. Но прежде, чем я отвечу, скажи, для чего, по-твоему, я на вас напал?

Я помню, наставник. Ты ничего не говоришь и не делаешь просто так.

— Очередная дурацкая тренировка? — огрызнулся я.

— Ха! Конечно. Ты увидел меня в истинном дарканском обличии. Теперь ты понимаешь, каким чудовищем я могу быть?

Чудовищем… значит, сказки о дарканах, описывающие их ужасными тварями, отчасти оказались правдивы. Но я и представить не мог, что Талгас в истинном обличии столь ужасен. Вспомнив ночную жуть, я вздрогнул.

— И, что, все дарканы в истинном обличии такие же? — подал голос Трено.

— Нет, — наставник покачал головой. — Неспособных управлять собой берсерков единицы. Остальные самообладания не теряют. Но вам от этого легче не будет.

— И в чём заключается тренировка? — спросил я. — Мы должны избить тебя до полусмерти, пока ты изображаешь перед нами тварь из бездны?

Талгас по-доброму хохотнул.

— Ты умрёшь раньше. Ты знаешь, как я тебя учуял?

— Тёмная аура.

— Вот именно. Тебе надо научиться её скрывать. А я поспособствую тому, чтобы ты освоил это как можно скорее. Буду нападать на вас каждую ночь.

Да он издевается! И что нам теперь передвигаться по ночам, а отсыпаться днём?

«Невесёлое будущее мне видится в этом случае», — согласился Трено.

Зиалец предпочитал молчать и слушать. Влезать без нужды в наш разговор собрат-хранитель не стремился. Он, сосредоточившись, внимал словам даркана, не желая упустить ничего, что бы тот ни сказал. По моим и Дэнджена рассказам Трено отчётливо уяснил, что к наставнику из Райнора следует относиться со всей серьёзностью.

И, конечно же, Талгас не скажет, каким образом я научусь скрывать свою ауру. Ибо знаю, что он ответит на дурацкий, по его мнению, вопрос: ваирагия тьмы должна осваиваться самостоятельно. Но, как всегда, я придержал возмущённые мысли при себе и спросил иное: