Ардан. Войско света. Книга вторая - [3]

.

— Стараюсь, — также равнодушно ответил я и пожал плечами. Она, в отличие от меня, стояла расслабленно. Но я знал, что это лишь обманчивое впечатление.

— Лайдна освободила твоего брата?

— Да, — Адари кивнула. — Королеве больше не нужен мой брат, чтобы управлять мной.

— Довольна?

Жрица кадирров безразлично пожала плечами:

— Мне уже всё равно.

— Зачем ты пришла? Хочешь убить?

— Пока нет.

Будь не ладна её способность проникать в чужие сны! Если умру здесь, то уже не проснусь.

— Мне клещами вытягивать из тебя слова? — разозлился я. — Что тебе надо?

— Не кипятись, мальчик. Уже забыл уроки Талгаса? Всему своё время.

Как ни прискорбно признавать — она права.

— Что тебе нужно, Адари? — уже спокойно спросил я.

— А я уже подумала, что ты никогда не назовёшь меня по имени, — усмехнулась она.

«Да прикончи ты её уже!» — воскликнул встрепенувшийся во мне гэрнит.

«Тихо, Виорил! Твоя одержимость поглощением начинает меня пугать».

«Не забывай, что это прекрасный способ становиться сильнее».

«Я помню. Но надо выяснить, что ей нужно».

«Разве не видно? Она убить тебя хочет! Посмотри, даже когти не убрала».

Я вздохнул и не стал спорить. Гэрнит, пусть и союзник, пусть и делает меня сильнее, как всегда, себе на уме.

— Говори, что тебе нужно, и проваливай.

— Какой грубый! — Адари обиженно надула губы. — Раньше ты таким не был.

Окончательно потеряв терпение, я обнажил кинжал и Агихар13. Гэрнит, открыв дверь к вирадису хаоса14, нетерпеливо заворочался и хищно заурчал. Я мысленно приструнил его — и так разберусь. Виорил, хоть и с неохотой, подчинился.

— Ты уже готов меня убить? — в её голосе вновь прорезалось холодное равнодушие, на лицо легла маска безразличия. — Это хорошо.

Я ринулся к жрице кадирров. Моё оружие и её когти, лязгнув друг о друга, сцепились. Мы оказались лицом к лицу. В ноздри ударил исходящий от её волос нежный запах арайлен15. Встретившись с Адари взглядом, я уставился в её налитые багрянцем глаза, изо всех сил стараясь оттеснить её и заставить отступить. Руки дрожали от напряжения, по щеке с виска скатилась капелька пота.

— Ты помнишь наш первый поцелуй? — внезапно спросила она, и я чуть не оступился.

Адари не отводила взгляда, ожидая ответа. Конечно, я помню! И хотел бы забыть навсегда.

— Молчишь? — спросила Адари, и на её губах заиграла ехидная ухмылка. Она вдруг ослабила давление и отскочила. — Скоро Талгас тебя вновь посетит. Будь готов.

— К чему? — спросил я, не скрывая удивления.

Вот уж неожиданная весть! Хохотун вернётся? Сказать, что я обрадовался её словам, — ничего не сказать. Даже несмотря на то, что услышал их из уст врага.

— К новым испытаниям, — ответила она и растворилась в дымке тумана.

* * *

Я очнулся посреди ночи. Столкновение с Адари во сне оставило на душе неприятный осадок. А ведь раньше мы были союзниками…

Вьюга всё также протяжно и заунывно исполняла скорбную песню. Еловый лес, скрипя стволами, раскачивался под порывами ледяного, несущего с гор снег и стужу ветра. Я невольно поёжился, хоть и под защитным пологом не ощущал холода.

Я привычно прислушался к миру: Агисиран — высший огненный элементаль — молчала. Трено заворочался под одеялом, повернулся с бока на бок, но по-прежнему крепко спал. Нехорошее предчувствие заставило подняться, навострить уши, ощутить ровные колыхания ауры. Я перевёл зрение в иное видение и почувствовал, что где-то у дороги тёмное нечто, от которого так и несло безудержной яростью, посмотрело в нашу сторону. Моя аура предупреждающе заколебалась.

«Вставай, Трено!» — воскликнул я.

Хранитель всполошился и рывком встал с уже обнажёнными кинжалами, готовый к бою. Но драться пока не с кем.

Не сговариваясь, мы принялись спешно собирать спальные матрасы.

«В чём дело?» — скатывая одеяло, спросил он.

«Он уже здесь!»

«Кто?!» — Трено озирался по сторонам.

«Райнорский охотник. Нужно уходить. Времени у нас мало».

«Ты же не использовал ваирагию тьмы! Как он нас нашёл?»

«А я знаю? Пошевеливайся!»

Стоило отвязать коней, как рядом грохнул удар молнии — кто-то ворвался в кольцо защиты! Но для даркана атака магической ловушки будет всё равно, что комариный укус. Мы вскочили в сёдла, и тут мерцающий над нами огненный полог со стеклянным звоном лопнул. Стылый ветер нещадно стегнул по коже, тысячи ледяных ос вонзили в лицо, шею, руки острые жала. Стараясь не обращать внимания на невидимые объятия холода, мы пришпорили коней, а те, словно взбесившись, встали на дыбы. Я напрягся, вцепился в гриву, сдавил коленями бока скакуна, дабы не вывалиться из седла. Прижался к телу жеребца, пытаясь слиться с ним в одно целое. Трено, слава Риданис, тоже удержался. Лошади галопом рванули по крутой дуге к тракту. Я старался не думать, что произойдёт, если конь поскользнется на льду.

«Не останавливайся!» — приказал я.

Трено дважды упрашивать не пришлось.

Сзади зазвучали топот и тяжёлое дыхание. Я оглянулся, и сердце сковал ужас. Тёмное расплывчатое облако, взрывая сугробы, взметая тысячи снежинок, огромными скачками неслось за нами. После каждого приземления грузного зверя, земля ощутимо содрогалась. В черном размазанном силуэте прорезались длинные косые щёлки злобных, отсвечивающих красным глаз, распахнулась хищная, полная острейших зубов пасть.