Арабески ботаники - [62]
По отзыву одного из биографов, Бунге принадлежал к числу тех немногих учёных, которые счастливо прожили до глубокой старости, сохраняя довольство своим существованием и усиленно работая всю жизнь.
Продолжая традиции своего учителя Карла Ледебура, Александр Андреевич воспитал достойных ботаников, которые своими судьбами добавили к бесконечному орнаменту ботаники свои неповторимые узоры. Среди его учеников был легендарный русский ботаник К.И. Максимович (1827–1891) — исследователь флоры Дальнего Востока и Японии, один из крупнейших представителей эволюционного учения в русской науке, а также известный русский геолог, палеонтолог, ботаник и путешественник Ф.Б. Шмидт (1832–1908).
Судьба была благосклонна и к другому участнику экспедиции и ученику Ледебура — Карлу Андреевичу Мейеру (1795–1855). Он прожил удивительную жизнь. Родившись в Витебске, он воспитывался в доме отца, местного аптекаря. После смерти родителя, он наследовал аптеку и некоторое время работал в ней. В возрасте 18-ти лет Мейер поступил в Дерптский университет, где и произошло его знакомство с Ледебуром, полностью изменившее его мировоззрение: из местечкового аптекаря он становится ботаником. В 1818 году вместе с Ледебуром, успевшим оценить способности молодого человека, Мейер совершил своё первое путешествие в Крым. Там, в живописных горах у юноши созрело окончательное решение покончить с фамильным делом. По возвращению он продал свою аптеку и переселился в Дерпт, где Ледебур устроил его в ботанический сад, предоставив место приватного помощника.
Когда в 1826 году Ледебур отправился на Алтай, Мейер снова был с ним. Территория, которую исследовал Мейер, занимала восточную часть нынешнего Казахстана, а именно: Восточно–Казахстанскую область, северную половину Семипалатинской области и северо-восточный угол Карагандинской области. В то время это была terra incognita — земля доселе не известная, чрезвычайно богатая растениями, ещё не открытыми для науки. Честь их описания выпала на долю Мейера. Эта территория только за 4 года до путешествия Мейера стала собственностью Российской Империи.
После добровольного присоединения казахов к России, согласно «Уставу о сибирских киргизах» 22 июля 1822 года, разработанному М.М. Сперанским, ханская власть здесь была упразднена, а территория поделена на округа. Мейеру посчастливилось первым из ботаников посетить эти удивительные места.
Конечно, к 20-м годам XIX века здесь уже побывало немало русских людей. По казахской степи странствовали, прежде всего, служивые люди, среди которых имена капитана И.Г. Андреева (1785), атамана Телятникова (1796), горных чиновников Михаила Поспелова и Тимофея Бурнашова (1800), переводчика Сибирского корпуса Филиппа Назарова (1813) и других. Путешествовал здесь и маркшейдер Алтайского горного округа И.П. Шангин. В 1816 году он обнаружил немало древних выработок по добыче свинцовых и медных руд в урочищах Корпетай и Бесчоку, вблизи Каркаралинских гор. Благодаря его путешествию, примерно с 1816 года начинается освоение подземных богатств центральной части Казахстана.
В связи с тем, что золотопромышленники собирались вести здесь изыскательские работы, а затем и добычу руды, Правительство решило вопрос о территориальном устройстве казахских кочевых хозяйств. Было выбрано место для будущего окружного приказа — урочища Кент и Каркаралы. 8 апреля 1824 года состоялось торжественное открытие Каркаралинского округа и приказа, а указ об этом событии был одобрен правительствующим Сенатом и утверждён 24 июля того же года. Первым, кто осел в казахской степи, был русский заседатель сотник Д. Карбышев. Он отвечал за порядок в степи, для чего ему выделялась команда в составе 250 линейных казаков. На долю этого казахского сотника выпала ответственная миссия обустройства этой территории. Возможно, что его ежегодные рапорты и послужили основой поездки Мейера в эти ещё совершенно не изученные места.
Карбышев встретил Мейера 25 августа 1826 года и показал дорогу к горам, далеко виднеющимся в выжженной степи. Впервые могучий гранитный вал Каркаралинской гряды — жемчужины казахской степи — предстал взору натуралиста. Горы эти древние, они возникли в середине мезозойской эры. Однако в начале кайнозоя, миллионы лет спустя, их постигло полное разрушение. А во время четвертичного периода горы пережили второе рождение и стали такими, как сейчас: остроконечные вершины, глубокие долины, крутые склоны. Самое удивительное, что эти горы поросли сосновым лесом. В условиях казахстанского засушливого климата сосна находится на пределе своих экологических возможностей существования. Тем не менее, здесь она чувствует себя хорошо. Причина кроется в том, что горы сложены матрацевидными гранитами, в трещинах которых скапливается достаточное количество влаги для существования леса. Горы, как гигантская губка, впитывают влагу из окружающего воздуха, и часть территории сосновый лес успешно отвоевал у степи.
