Апостол Павел в свете Посланий - [47]

Но повод для оптимизма неизменно сохраняется: «если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется» (4:16). Т. е. страдания плоти служат к переизбытку славы в Духе: «Ибо кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу, когда мы смотрим не на видимое, а на невидимое: ибо видимое временно, а невидимое вечно» (4:17). С последним трудно не согласиться. Ибо на вечности невидимого держатся все религии мира. Просто надо уметь его видеть. К тому же вера в вечность не обязывает.

Глава 5

Но проблема о невидимой вечной жизни продолжает волновать Павла и его собеседников, и он считает необходимым развить своё представление о небесном будущем верующих. Полный уверенности в своём знании, он утверждает: «Ибо знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворный, вечный» (5:1). Но к этому необходимо быть готовым, ибо, «желая облечься в небесное наше жилище», мы можем и «одетыми» оказаться «нагими». Очевидно, речь идёт об освобождении от «рабства плоти» и замене её иной одухотворённой плотью с тем, чтобы «смертное было поглощено жизнью». Напомним, что по иудейским представлениям, воскресение человека происходит как неделимое целое: и дух и тело. – «И на сие самое и создал нас Бог и дал в залог Духа» (5:5). И раскрывает вышесказанное: «Итак, мы всегда благодушествуем; и как знаем, что, водворясь в теле, мы устранены от Господа, – ибо мы ходим верою, а не видением, – то мы благодушествуем и желаем лучше выйти из тела и водвориться у Господа» (5:6–8). Так, изъясняясь несколько заумным, витиеватым, слогом Павел пытается разрешить, по-видимому, волнующие собеседников беспокойства. И, возможно, свои собственные, учитывая чрезмерно обобщенные словесные построения, Особенно в начале главы. Лишь к концу фрагмента он переходит к более конкретным утверждениям. И завершает его привычными сентенциями: «И потому ревностно стараемся, водворялись ли, выходя ли, быть Ему угодными; ибо всем нам должно явиться пред судилище Христово, чтобы каждому получить соответственно тому, что он делал, живя в теле, доброе или худое» (5:9). Почти дословно воспроизведя при этом картину посмертного суда Озириса. Плен египетский не прошёл для иудеев бесследно.

Вера всегда становится крепче, если, помимо любви, она укрепляется и некоторой долею страха, к которому с пониманием относятся и недавние язычники. И Павел это учитывает: «Итак, зная страх Господень, мы вразумляем людей». Не забывая ещё раз напомнить о своих добродетелях: «Богу же мы открыты; надеюсь, что открыты и вашим совестям»» (5:10). И подобно современным политикам, с нарочитой скромностью уточняет: «не слова представляем себя вам, но даем вам повод хвалиться нами, дабы имели вы что сказать тем, которые хвалятся лицем, а не сердцем» (5:12). Он соглашается, что у него есть недостатки, что бывает несдержан. Но, в отличие от своих оппонентов, «если мы выходим из себя, то для Бога; если же скромны, то для Вас». Т. е. с Богом мы разберёмся, а для вас – мы всегда благо.

И переходит к столь привычным общим рассуждениях о Христовом предназначении в рамках устоявшегося благовествования: «Ибо любовь Христова объемлет нас, рассуждающих так: если один умер за всех, то все умерли. А Христос за всех умер, чтобы живущие уже не себя жили, но для умершего за них и воскресшего». Т. е. искупление здесь выступает, по-прежнему, формой обмена. Но Павел приходит здесь к иному выводу: он отрицает все прошедшее, как произошедшее «по плоти»: Потому отныне мы никого не знаем по плоти; если же и знали Христа по плоти, то ныне уже не знаем. Итак, кто в Христе, тот новая тварь, древнее прошло, теперь всё новое» (5:16–17). Т. е. «отряхнём его прах с наших ног», даже, если это прах Иисуса, – мы знаем только Христа воскресшего. Впрочем, это вполне закономерный радикализм воссоздателя новой религии и нового человека в ней. Тем более, что преобразования санкционированы Богом, «Иисусом Христом примирившего нас с Собою и давшего нам служение примирения, потому что Бог во Христе примирил с Собою мир, не вменяя людям преступления их» (5:18–19). И заключает, обращаясь со словами примирения к своим собеседникам, наконец вспоминая об их существовании: «Итак, мы – посланники от имени Христова, и как бы Сам Бог увещевает через нас; от имени Христова просим: примиритесь с Богом» (5:29), тем самым определив свой исключительный статус посланника Христова.

И завершает главу стандартной формулой благовествования: «Ибо не знавшего греха Он сделал для нас жертвою за грех, чтобы мы сделались праведными пред Богом». Когда не знаешь, как закончить, лучше всего это сделать ни к чему не обязывающей общей фразой.

Глава 6

Но не надо спешить с окончаниями. Павел явно не готов к этому и продолжает свое «умоление» в адрес коринфян: «мы … умоляем вас, чтобы благодать Божия не тщетно была принята вами» (6:1). «Ибо время теперь благоприятное, вот теперь день спасения», – убеждает он, приводя соответствующую ссылку на Писание. И уже в который раз возвращается к отличным «от других» достоинствам своего служения: «Мы никому ни в чем не полагаем претыкания, чтобы не было порицаемо служение, но во всем являем себя, как служители Божие, в великом терпении…» и далее следует обширнейшее перечисление бедствий, претерпеваемых Павлом за время его служения, и добродетелей, при том проявляемых. Павел явно увлёкся, игнорируя терпение своей аудитории, ибо чтобы прослушать этот список, она должна проявить величайшее смирение в своей терпимости. Даже, при том, что этот список достоверен. Но он приводится явно не вовремя. И лишь к одиннадцатому стиху это перечисление заканчивается и Павел обращается к слушателям в уверенности своей убедительности: «Уста наши отверстны к вам, Коринфяне, сердце наше расширено. Вам не тесно в нас, но в сердцах ваших тесно. В равное возмездие – говорю как детям, – распространитесь и вы» (6:11–13). Насколько уместно обращение «как к детям» к своим строптивым слушателям, вызывает сомнение. Но, видимо, Павел уже свыкся с позицией родителя, более мудрого, что не способен перестроиться применительно к создавшейся ситуации. Тем более, что он говорит «От Бога».