Апостол Павел - [33]

Филиппы были для миссии очень удобным полем действия. Мы видели уже, что в Галатии римские колонии, как Антиохия Писидийская, Икония очень благоприятно отнеслись к истинному учению; тоже мы будем наблюдать в Коринфе, в Александрии, Троаде. Население, давно уже осевшее, имеющее свои местные предания, выказывало мало склонности к новшествам. Еврейство в Филиппах, если там таковое было, не было многочисленным; возможно, что оно ограничивалось какими-нибудь женщинами, справлявшими шабаш: даже в тех городах, где не было евреев, всегда имелось несколько лиц, которые справляли шабаш. Во всяком случае здесь, по-видимому, не было синагоги. Когда апостольская группа вошла в город, были первые дни недели. Павел, Сила, Тимофей и Лука в течение нескольких дней оставались взаперти у себя дома, ожидая, по обыкновению, дня шабаша. Лука, знакомый с местностью, вспомнил, что приверженцы еврейских обрядов и обычаев в этот день собирались обыкновенно за пригородами, на берегу маленькой речки с очень крутыми берегами, которая в полутора милях от города выходит из земли обильным кипящим источником, и которая называлась Гангac или Гангитес. Возможно, что это было древнеарийское название священных рек (Ganga). Достоверно, что мирная сцена, рассказанная в Деяниях и отметившая первый случай введения христианства в Македонии, произошла на том самом месте, где на сто лет раньше решалась судьба мира. В великой битве 42 г. до Р. Хр. Гангитес послужил знаменной линией Бруту и Кассию.

В городах, где не было синагог, собрания присоединенных к еврейству происходили в небольших постройках без крыши, а иногда и прямо на вольном воздухе, на слегка лишь огороженных площадях, называвшихся proseuchae. Молельни эти старались устраивать у моря или реки, для большего удобства при омовениях. Апостолы пошли, куда им было указано. Действительно, туда пришло несколько женщин помолиться. Апостолы обратились к ним с речью и возвестили им таинство Иисусово. Их слушали со вниманием. Особенно растрогалась одна женщина: "Господь, говорит рассказчик Деяний, отверз ее сердце". Ее звали Лидией или "Лидиянкой", т. к. она происходила из Фиатир; она торговала одним из главных произведений лидийской промышленности, пурпуром. Это была особа благочестивая, из тех, которых называли "богобоязненными", т. е. язычница по рождению, но соблюдавшая, т. наз., правила Ноя. Она приняла крещение со всем своим домом, и не успокоилась до тех пор, пока не добилась, с помощью неотступных убеждений, от всех четырех миссионеров согласия поселиться у нее. Там оставались они несколько недель, каждую субботу проповедуя на месте молитвы, на берегу Гангитеса.

Образовалась небольшая церковь, почти целиком из женщин, очень благочестивая, крайне покорная, в высшей степени преданная Павлу. Кроме Лидии, церковь эта насчитывала в лоне своем Еводию и Синтихию, доблестно боровшихся вместе с апостолом за Евангелие, но иногда препиравшихся между собой за свои обязанности диаконисс; Епафродита, смелого человека, которого Павел называет братом, сотрудником и сподвижником, Климента и еще других, о которых Павел говорит, как о своих "сотрудниках, и имена которых, по словам его, записаны в книгу жизни". Тимофея Филиппийцы также очень любили, и он со своей стороны был очень им предан. Это была единственная церковь, от которой Павел принял денежную помощь, т. к. она была богата и необременена бедными евреями. Дары эти, вероятно, шли главным образом от Лидии; от нее он брал, зная, как она к нему привязана. Женщина дает от сердца; от нее нечего опасаться ни попреков, ни заинтересованного сожаления о сделанном. Павел, вероятно, предпочитал быть в долгу у женщины (по-видимому вдовы), в которой он был уверен, чем у людей, по отношению к которым он уже не чувствовал бы себя таким независимым, если бы был чем-нибудь обязан им.

Абсолютная чистота христианских нравов устраняла всякие подозрения. Впрочем, возможно, что не будет из лишней смелости в предположении, что Павел в послании к Филиппийцам именно Лидию зовет "своей дорогой супругой". Выражение это, при желании, можно объяснить, как простую метафору. Но действительно ли так невозможно, чтобы Павел заключил с этой сестрой более тесный союз? Этого утверждать нельзя. Достоверно только, что Павел в поездках своих не брал с собой ни одной из сестер. Несмотря на это, целый ряд церковных преданий считал его женатым.

Облик женщины-христианки обрисовывался все определеннее. На место еврейской женщины, иногда такой сильной, такой самоотверженной, на место сирийской женщины, которая обязана слабости и томности болезненной организации взрывами энтузиазма и любви, на место Табифы, Марии Магдалины, выступает греческая женщина, Лидия, Геба, Хлоя, живые, веселые, деятельные, мягкие, тонкие, открытые и в то же время не болтливые, предоставляющие действовать своему господину и подчиняющиеся ему, способные на все самое великое, так как они довольствовались положением сотрудниц мужчин и сестер их, помощниц их в добрых и прекрасных делах. Эти греческие женщины из племени тонкого и сильного на склоне лет подвергаются перемене, совершенно преобразующей их. Они бледнеют, глаза их начинают слегка блуждать; тогда, покрыв черным покрывалом плоско уложенные на голове волосы, обрамляющие лицо их, они отдаются серьезным заботам; и в них они вкладывают свой живой и пылкий ум. Греческая "слуга" или диаконисса стойкостью превзошла даже сирийскую и палестинскую. Женщины эти, владевшие тайнами церкви, подвергались величайшим опасностям, выносили всевозможные мучения скорее, нежели в чем-нибудь проговориться. Они создали достоинство своего пола, именно потому, что не говорили о своих правах; ограничиваясь с виду тем, что служили мужчинам, они в действительности сделали больше них.