Апокриф - [27]

Хорошо… Все же что хорошо, то хорошо… Я мог бы развивать этот тезис минут сорок. Но был прерван на взлете телефонным звонком. К счастью, аппарат располагался на расстоянии вытянутой руки.

– Пронто, – лингвистически безупречно начал я.

– Здравствуйте, Владимир Рудольфович! Вас беспокоят из администрации президента. С вами хотел бы переговорить Александр Стальевич Волошин.

С главой администрации я лично знаком не был, но знал о нем премного интересного. Судя по рассказам, он по меньшей мере реинкарнация кардинала Ришелье. Появившийся на этой должности еще при Борисе Демократизаторе, он перешел к преемнику вместе с прочими атрибутами власти – такими, как скипетр, держава, шапка Мономаха, конституция, вечно нуждающаяся в поправках, и ядерный чемоданчик, коим все меньше что можно было запустить.

– Я готов.

– Приветствую вас, Владимир Рудольфович. – Голос звучал тихо, но уверенно. – Мы наслышаны о ваших путешествиях и очень хотели бы с вами встретиться.

– Кто «мы»?

После паузы последовал ответ:

– Для начала давайте скажем так – я. А в зависимости от развития ситуации, может быть, нам придется встретиться и с руководством страны. – Небольшой вздох, потом очередная пауза, и, так как я не прервал ее радостными возгласами согласия, Волошин договорил: – Я имею в виду президента.

– Звучит неожиданно… Такая честь для простого российского журналиста…

– При этом, заметьте, в формате дружеской беседы, без согласования вопросов с пресс-службой.

– Я могу подумать?

– Можете. Вас заберут в гостинице через два часа сорок минут. Об остальном не беспокойтесь. С нетерпением жду личной встречи. Всего вам самого доброго.

– Спасибо, до встречи.

Я положил трубку, выдохнул и опустился под воду. Вынырнув, принялся в срочном темпе намыливать себя без свойственной этой процедуре мечтательности. Намылил голову и, теребя волосы, поймал себя на том, что думаю о Данииле.

Он ведь знал, все знал – и про звонок, и про необходимость поездки в Москву. Ну почему не сказать по-простому? К чему эти семитские штучки – прости Господи, от семита и слышишь! Я что, меньше буду верить, если мне правду рубить прямо в глаза? А то все экивоками, мол, НЕ ГОВОРИ ДОЛГО ПО ТЕЛЕФОНУ… Дальше, Владимир Рудольфович, извольте сами домысливать.

Я был готов пыхтеть еще некоторое время, но услышал голос Даниила: «Спускайся в ресторан, орехами и ворчанием сыт не будешь».

Назло всем я не стал вытираться наспех, а еще и высушил голову феном.

Не торопясь оделся.

Ужаснулся себе в зеркале.

И лишь затем отправился в ресторацию.

Глава 21

Несмотря на небольшие размеры гостиницы, ресторан оказался почти полон. В зале царило роскошное движение, создающее глубокий низкий гул хорошо отлаженной машины, каждый агрегат которой находится в гармонии с соседями и прекрасно знает, чего от него ждут. Официанты двигались уверенно и незаметно, материализуясь практически из воздуха. Присутствие кухни читалось лишь по появлению из ниоткуда блюд. Всем великолепием заправлял мэтр, чья улыбка могла затмить северное сияние.

– Синьор Владимир, какая честь! Ваши друзья в нетерпении! Надеюсь, у вас был прекрасный день. – Он продолжал речь, сопровождая меня к угловому столику, отделенному от основного зала подиумом и аркадой, декорированной вьющимися вечнозелеными растениями, названия которых мне неизвестны. Признаюсь, ген Мичурина – не из моего набора. Элегантно отодвинув кресло и усадив меня, мэтр бросил дежурную фразу: – Могу ли я вам предложить аперитив?

Я посмотрел на стол и увидел, что Даниил и Билл уже заказали красное вино.

– Если только воды с газом – без газа у меня течет из крана дома, – неудачно пошутил я. Потом сказал Даниилу и Биллу: – Простите, что заставил себя ждать.

– Ты уже собрал вещи? – Даниил посмотрел на меня, и мне показалось, что я прочитал легкую усмешку.

Меня буквально подбросило. Я и так завожусь с пол-оборота, как мопед «Верховина», а тут сказалось недосыпание и нервное напряжение… Я чуть не сорвался на крик, не стесняясь ни Билла, ни Божественного присутствия.

– Даниил, что за игры?! Сколько можно?! Ты нас держишь за слепых котят! И Твои намеки – совершенно хамское тыканье нас мордой в наше небожественное… Я…

Да, я не знаю, что случится в следующие полчаса, и да, может быть, Аннушка пролила масло, но Ты-то что не скажешь прямым текстом?! Нам уже ничего не надо доказывать, мы в Тебя верим безусловно и жизнь свою готовы за Тебя положить… Так нельзя ли попроще, в самом деле?

Эта мысль, может быть, Тебя удивит, но мы тут тоже не пальцем деланные и в своих областях преуспели – Билл, конечно, поболее, но вот в блатных песнях он ни звука. Но сейчас не об этом речь…

Зачем? Почему просто не щелкнуть пальцами, произнести заклинание – скажем, эники-беники, бумки-бурумки, – и все верят, все правильные, все сразу всё осознали и поползли на коленях в сторону Иерусалима… Вид сверху такой картины впечатлил бы. Муравьи, возвращающиеся в муравейник, сиречь в Иерусалим. Братская любовь и покаяние гарантированы.

И чтобы не нарушать принципа свободы выбора, пожалуйста, давай предоставим выбор. Пусть ползут как хотят, хоть на карачках, хоть по-пластунски, хоть по часовой стрелке, хоть против, земля ведь круглая, с этим же никто не спорит… Твоя хваленая свобода выбора ничем не отличается от моей. Как вся свобода индивидуального человеческого выбора ограничивается смертью, так и свобода всего человечества – Твоим пришествием.