«Апокалипсис»: тайны раскрываются - [80]

Новый папа-маг получил доступ к миллионам «поверхностных христиан», продолжавших очаровываться антихристом. Он очень активно развращал их своими чудесами, «отворил двери между земным и загробным миром». Он насаждал оккультно-мистическую «духовность», организуя сеансы общения живых и умерших, людей и демонов. А остатки верных христиан ушли куда-то в пустыни Аравии.

Кое-что сказано и о евреях. Поначалу они с восторгом восприняли императора, полагая, что он и есть тот долгожданный мессия (машиах), которого ждали еще две тысячи лет назад их предки. И поначалу еще более утвердились в мнении тех вождей иудаизма, которые на протяжении двух тысяч лет считали Христа в лучшем случае обычным пророком, а чаще – лжемессией. И вдруг отношение евреев к вселенскому правителю развернулось на 180 градусов. И вроде бы причина была не столь уж принципиальной: выяснилось, что император не обрезан. Но небольшая часть фанатичных евреев назвала его лжецом и самозванцем. Дальше – больше.

Император издает указ о предании смертной казни непокорных евреев и христиан. Скоро фанатичным евреям удается сколотить миллионную армию. Кончается тем, что эта армия захватывает Иерусалим, а антихрист оказывается запертым в Харам-эш-Шерифе (территория храмовой горы). Императору благодаря помощи своего мага Аполлония удается выскользнуть из окружения, и он оказывается где-то в Сирии, собирает армию для того, чтобы идти на Иерусалим.

И вот, когда две армии стали сближаться, неожиданно в районе Мертвого моря происходит сильнейшее землетрясение, а около того места, где расположилась армия императора, неожиданно стал извергаться вулкан. Пламенные потоки накрыли императора, его полки и Аполлония (несмотря на неимоверные усилия последнего с помощью своей магии остановить бедствие). Далее рассказчик говорит о втором пришествии Христа, сходящего с небес, и о воскрешении казненных императором евреев и христиан. «Они, – как говорит рассказчик, – ожили и воцарились с Христом на тысячу лет». В конце своего рассказа господин Z говорит: «На этом отец Пансофий хотел и кончить свою повесть, которая имела предметом не всеобщую катастрофу мироздания, а лишь развязку нашего исторического процесса, состоящую в явлении, прославлении и крушении антихриста».

Один из участников разговора, выступающий под названием «политик», задает господину Z вопрос: «И вы думаете, что эта развязка так близка?» Ответ был следующим: «Ну, еще много будет болтовни и суетни на сцене, но драма-то уже давно написана вся до конца, и ни зрителям, ни актерам ничего в ней переменять не позволено». После этого следует еще несколько не очень значимых фраз от участников разговора. На этом кончается «Краткая повесть об антихристе», а вместе с ней и все произведение «Три разговора».

Часть III. «Краткая повесть…» в контексте мировой литературы об антихристе

«Краткая повесть…» Владимира Соловьева. Обзор предшествующей литературы об антихристе

Появление «Краткой повести об антихристе» было очень важным событием не только в российской, но и мировой литературе. Я сейчас говорю не о богословской или философской литературе, а о той, которую принято называть художественной.

Впрочем, если почитать то, что написано за более чем вековую историю жизни «Краткой повести…», то мы увидим, что большинство авторов, комментировавших произведение Владимира Соловьева, считали его одновременно и художественным, и философским, и даже богословским. Но если смотреть на «Краткую повесть…» как на произведение художественной литературы, то мы с удивлением вынуждены будем сделать вывод, что рассматриваемый труд Соловьева – чуть ли не первый, в котором центральным героем является антихрист. Я неоднократно говорил о том, что в русской литературе за двадцать лет до «Краткой повести…» появилось такое гениальное произведение, как «Великий инквизитор» – вставная притча (поэма, легенда) в романе «Братья Карамазовы». Но в легенде ни разу не используется слово «антихрист». И никаких внешних, формальных признаков антихриста в Великом инквизиторе не просматривается (хотя бы такой признак, как возраст: Великий инквизитор – 90-летний старик, а антихрист должен явиться человечеству в расцвете своих сил. Да, Великий инквизитор является символом, образом антихриста, но по внутреннему духу, по своей философии. Прямых ассоциаций с событиями Апокалипсиса мы тут не просматриваем. Более того, события, описанные в легенде, относятся к прошлому (Севилья XVI века). А явление реального антихриста, того, который описан в Откровении Иоанна Богослова, – событие будущего. Можно сказать, что с точки зрения христианской эсхатологии Великий инквизитор – предтеча антихриста, но не сам антихрист.

Может быть, что-то подобное «Краткой повести…» Соловьева было в зарубежной литературе? У Алигьери Данте в его «Божественной комедии» обнаружить прямых аналогов антихриста мне не удалось. Равно как, например, у Гете в «Фаусте» или у Уильяма Шекспира. Я, правда, не литературовед и мог что-то не заметить. Но литераторы, с которыми я общался, ничего на этот счет вспомнить не смогли. Единственное, что мне удалось найти в мировой литературе – пьесу