Апокалипсис - [62]

— Люди всегда чем-то напуганы, пока живы. — Луций опустил ногу, выпрямился и постучал по крыше грузовика. Колонна въехала в город.

Катя смотрела во все глаза. Проезжая по узкой улочке, она с неподдельным удивлением разглядывала огромные каменные глыбы — дома, в которых раньше жили люди. Тут и там, в окнах, в переулках и даже на крышах с опаской появлялись головы любопытных. По улицам ходили только вооруженные люди. При виде колонны местное население пряталось в развалинах, боялись даже своих, так как свой всегда мог стать врагом в отсутствие еды. Все это ей напоминало муравейник, огромный каменный муравейник. Она вспомнила, как Марс очищал веточку от коры, клал сверху домика муравьев и они с яростью кидались на нее. Потом он стряхивал насекомых и протягивал Кате лакомство. Кислое, с резким запахом, но такое необыкновенно вкусное. По крайней мере, раньше ей так казалось. Теперь и муравьев-то не встретишь, все умирало и исчезало. Мерзкие крысы и те исчезли.

Ехали относительно быстро, словно хотели проскочить это поселение поскорее и поскорей добраться до места назначения. Катя устала от дороги и от неопределенности. Вспомнились слова старого Виктора, который всегда говорил, что самое тягостное в жизни — это ожидание.

Колонна повернула в проулок и остановилась. Человек двадцать с криками двигались толпой, загородив улицу. Основную массу составляли оборванцы — местные обитатели с серыми от постоянного голода, почти одинаковыми лицами. Кроме того, имелось шесть охранников — так называемое ополчение «Огненных братьев». Бойцы набирались из местных и обеспечивали правопорядок, подчинялись кураторам. В середине толпы тащили женщину и двух плачущих мальчиков лет десяти. Женщину вел мужчина, намотав ее волосы себе на руку и согнув несчастную почти до земли. В грязных волосах запеклась кровь. Среди всей этой черни выделялся только один — в ярко-красном балахоне. Куратор шел впереди толпы, славя истинную веру и Млечный путь. При виде колонны с солдатами Черного легиона, да еще и во главе с самим генералом Луцием, толпа замерла и затихла, словно псы, на которых рявкнул хозяин. Луций ловко спрыгнул с грузовика и подошел почти вплотную к человеку в красном балахоне.

— Отступница! — внезапно заорал проповедник.

Такие проповедники были в каждом покоренном городе. Местная инквизиция. Святой отец, судья, адвокат и прокурор в одном лице. Только вот руки кровью они не пачкали, на это были другие, кто хотел угодить власть имущим.

— Отступница! — снова загорланил проповедник, и толпа поддержала его криками, улюлюканьем и свистом.

— Отступница! Отступница! Смерть ей! — в один голос заорали собравшиеся.

— А этих за что? — Луций заглянул за плечо куратора и указал на детей.

— Выродки этой ведьмы. Они внемлют ее учениям о ложных богах. Истинную веру несем только мы и наш великий учитель Александр. А она проповедовала то, что грядет второе пришествие спасителя. Ложного спасителя человечества. Но мы все знаем, что никто не спасет людей, кроме великого Александра и истинной веры в Млечный путь. На землю спустился зверь. Он прикинется спасителем, одурманит разум и испоганит душу, а потом уничтожит все оставшееся на нашей земле. Лживые верования довели наш мир до того состояния, в котором мы живем сейчас.

— Значит, говоришь, отступники? — Луций ухмыльнулся и непринужденно размял шею.

Толпа взорвалась воем и криком. Ополченцы оградили так называемых преступников, пытаясь не дать растерзать их раньше времени. Однако невооруженным глазом было видно, что они не особо сдерживали агрессию. Дай волю, и они сами поучаствовали бы в расправе.

Луций стоял неподвижно. Человек в красном нахмурил брови, в недоумении смотря на генерала и не понимая, почему тот не отойдет в сторону и не даст им дорогу. Генерал — их кулак, мощь которого «братья» обрушивают на непокорных. Он не должен влезать в дела общины, а должен только покорять и завоевывать земли неверных, оберегать от любой опасности «Огненных братьев» и их великого учителя Александра. Его великая задача — обратить всех в праведную веру. Почему он посмел встать на пути правосудия? Проповедник сорвал с осужденной серебряный крестик на бечевке и протянул Луцию. Христианский символ покачивался из стороны в сторону.

— Отступница! — что было силы выкрикнул проповедник, тряся перед лицом генерала доказательством.

«Ты не такой уж плохой человек, Луций», — раздался голос в голове генерала. Распятие замерло. Человек, приколоченный к кресту, открыл глаза. Маленькая серебряная фигурка ожила. Возникло ощущение, что генерал когда-то знал его. Перед закрытым взором Луция появилась улыбающаяся девушка в синеватой дымке. Темные густые блестящие волосы, шоколадного оттенка кожа и большие, почти черные глаза. Сейчас все бледные, серые, словно мертвецы, а эта, из видения, — будто из другого мира. Она протянула к нему руку. Сердце стало биться по-другому, кровь подступила к вискам. Ему захотелось к ней, туда, в синеватую пелену, чтобы остаться там навсегда.

— Отступница!

Мираж начал таять.

— Отступница!

Распятый на кресте закрыл глаза и продолжил качаться из стороны в сторону. Туда-сюда, туда-сюда.