Апокалипсис - [17]

Марс сделал шаг вперед, доска скрипнула под его ногой, длинный обернулся. Немая пауза длилась секунду. Марс одним рывком вырвал топор у изумленного мужика. Прямой удар ногой в грудь отправил человека Змея вниз с крыльца. Марс действовал так стремительно, что поверженный даже не успел подняться до того, как противник обрушил ему на голову топор и снес полчерепа. Марс поднял с земли обрез. Один патрон. Ну, тоже неплохо. Вытащил горящую палку из костра, поспешно направился внутрь дома. Ступени крыльца предательски скрипели от каждого шага.

Темнота — что может быть страшнее? Горящая палка еле освещала темный проход длинного коридора, больше давала дыма, чем света. Темный длинный коридор, как и много лет назад, отделял его от смерти. Он впитал это чувство беспомощности и все время боролся с ним, преодолевая оцепенение в ногах и дрожь во всем теле. Заставляя себя победить детский страх.

* * *

Марс запомнил тот день навсегда. Тогда они с матерью уже за полночь возвращались из больницы. Кристина всегда засиживалась около больничной койки мужа, держала его за руку, разговаривала с ним, смотрела на него, мечтая, что вот-вот он придет в себя и откроет глаза. Она могла проводить с ним дни напролет, а маленький Марс играл на подоконнике в солдатиков и особо не переживал за своего отца. Что было переживать, если он просто спал? Ну и что, что весь в бинтах? Так он же болеет. «Больной должен лежать в кровати» — так говорила ему мать. Это был обычный день, ночное возвращение. Марс дремал на заднем сиденье такси, положив голову на колени матери. Внутри нее кто-то шевелился. Она говорила, что это его сестра. Интересно, кто ее туда засунул и как она оттуда вылезет? Все было привычно: его разбудили, мама заплатила таксисту. Он нехотя поднялся. Оказавшись на улице спросонья, ощутил легкий озноб, хотя погода была теплая.

Яркая тихая ночь. Звездное небо стояло высоко; казалось, вот-вот оно заберет тебя к себе, в свою бесконечную темноту вселенной. Кристина взяла его за руку и направилась к подъезду. Марс вяло перебирал косолапыми ножками, зевая и еле поспевая за ней. Рядом с домом детская площадка. С лавочки поднялся человек, держа руки в карманах ветровки, и поспешно последовал за ними. Темный силуэт, больше ничего. Он что-то прокричал, когда Кристина открывала дверь, но это лишь испугало маму, и она поспешно вбежала в подъезд.

Темнота, длинный коридор до лифта, лампочка почему-то не горела. Она тащила сына вперед. Дверь подъезда открылась и закрылась. Марс выпустил руку матери. Какая-то возня, Кристина вскрикнула и упала. Сильный толчок отбросил его в сторону. Тяжелое мужское дыхание, снова возня, глухие удары, стоны и всхлипы. Это длилось минуты две, ему казалось — вечность. Тишина, лишь чьи-то шаги. Глаза привыкли к темноте. Можно было разглядеть силуэт мужчины, который подошел к нему и присел на корточки. Чиркнула зажигалка, освещая лицо присевшего. Это был тот дядя, который приходил в больницу и вернул ему кулончик. Сейчас у него были растрепаны волосы, красные брызги на лице, большая царапина на лбу. Сквозь тусклый свет виднелся лестничный проем. Два тела лежали по разные стороны площадки. Мама застыла в бесформенной позе возле лифта.

— Ты в порядке? — спросил дядя.

Марс смотрел на него огромными ошарашенными глазами. В пору было заплакать, но страх небывалой силы сковал все тело, не позволяя даже раскрыть рта. Мужчина подошел к Кристине и пощупал пульс.

— Плохо.

Марс рассмотрел голову матери, утопающую в черной луже. Он просто стоял статуей, боясь пошевелиться, теребил низ майки и хлопал глазенками, еще не понимая, что все… началось.

— Я должен был успеть. Должен был. Прости, потом все поймешь.

Странный дядя (Марс вспомнил его имя — Виктор) закрыл ему рот и нос платком и подхватил на руки. Снова темнота.

* * *

Еле горящая палка тускло освещала коридор. Детский страх накатил снова, от него не избавиться. Храбрость — это сделать первый шаг в темноту, когда только ты один знаешь, как тебе на самом деле страшно. Сделай его — и назад возврата не будет. Он крепче сжал обрез, выставил руку вперед и пошел вперед по скрипучему деревянному полу, толкнул ногой дверь. Она медленно открылась, проворачиваясь на ржавых петлях. Большая комната с отвалившимися от сырости обоями, на потолке черная плесень расползлась загадочно-жутким узором. В правом углу лежали вещи, наваленные горкой, инструменты: молоток, две пилы, отвертки, рубанок. Комната проходная, дальше зал. Посередине стол с грязной посудой, свечи, много стульев. Разваленная печь, на ее останках сложены дрова, точнее, обломки мебели. Плетеное обветшавшее кресло-качалка с наброшенным разноцветным покрывалом одиноко стояло напротив будущего костра. Скорее всего, место главаря. Все приготовлено, не хватало только обитателей. В углу раздался хрип. Марс резко навел оружие на звук. Дверь закрыта на шпингалет. Подошел ближе, открыл, обрез наготове. Тусклый свет осветил полуживого парня. Его голое тело привязано к трубе отопления. Бедолага даже не поднял взгляда. Он был настолько изможден, что ему, похоже, было все равно, что с ним станет. Смерть для него лучший выход. До утра он не дотянет.