Апогей - [12]

— Нет. С вами все в порядке. Не беспокойтесь, пожалуйста. — Скупо ответила Франси, после чего скрылась за дверью, оставляя меня среди этой искусственной чистоты и тишины.

Но ненадолго. Вскоре пришла та самая лаборантка, лицо которой было закрыто стерильной маской, а волосы убраны под косынку. Она двигалась быстро и все делала четко, как отлаженный механизм. Славно, но тишина теперь не было неловкой, в виду невозможности иного варианта. Она не знала моего языка, я — ее. Мы были чужими друг другу, словно люди из разных миров. Хотя, думаю, «словно», можно и опустить.

* * *

Я чувствовала себя полной дурой рядом с ней, когда пыталась заговорить. Но когда мы молчали, было еще хуже.

Лежа на кровати, я повернула голову на подушке в сторону Франси, которая сидела за столом. Она казалась поглощенной книгой, которую читала, становясь похожей на античную статую грации. Недвижимая, холодная, красивая.

Откусив от шоколада очередной небольшой кусочек, я думала над тем, как именно следует начать наш разговор. Мне хотелось узнать так много, но все мои вопросы с большей вероятностью выдали бы мой страх и замешательство, чем показались бы ненавязчивым интересом.

— Знаешь, я никогда не любила шоколад. — Проговорила я, не придумав ничего лучше. Серебристая фольга шуршала в моих пальцах и блестела на солнце, контрастируя с темной плиткой. — Это какой-то ритуал, да? Ты дала мне шоколад сразу после того, как мы вышли оттуда.

— Вы потеряли порядочно крови, это поможет вам быстрее прийти в норму, госпожа. — Ответила она, даже не посмотрев в мою сторону.

Я думала, что все гораздо проще: вроде компенсации за страх и боль. Детская тактика, однако… Посмотрев на сгиб локтя, я представила, какой синяк будет на этом месте завтра. И мне придется это терпеть довольно часто, да?

— Если вы не любите шоколад, я буду варить вам какао. — Неожиданно заявила Франси все тем же траурным голосом.

Я подняла на нее свой удивленный взгляд.

— Вы любите какао? — Уточнила девушка.

— Угу. — Кивнула я, кладя шоколад на тумбочку. После чего зачем-то тихо добавила: — И сливочные пастилки.

— Хорошо. — Она вновь обратила все свое внимание к книге.

Я не собиралась так быстро сдаваться.

— Послушай, а ты не могла бы обращаться ко мне проще… по имени?

— Нет.

Вероятно, у такого поведения есть причины.

— Я просто дочь сельского священника.

В отличие от нее. Она ведь даже человеком не была, и это очевидно. Она являлась одной из Них, считающих себя превосходящими людей во всем. Вероятно, в этом и вся проблема, она ненавидела меня заранее, уже до того как увидела.

Ясное дело, быть нянькой такой как я — ее долю тоже завидной не назовешь.

— Ваше происхождение не играет никакой роли. — Проговорила Франси, не меняя голос и на полтона. — Дело не в вас, а во мне. Господин приказывает, я выполняю.

Святые угодники, и это я себя жалею?

— Знаешь, если ты не хочешь возиться со мной, я попытаюсь поговорить с…

Она бросила на меня магический взгляд… как еще объяснить то, что я так внезапно заткнулась, испытывая жуткий дискомфорт.

— Я чем-то не угодила вам?

— Не… нет, ты что?!

— Тогда почему вы так хотите, чтобы меня изгнали из клана? — По льду в ее голосе плакала Антарктида. Я закуталась в одеяло сильнее.

— Я ничего подобного не говорила. Мне показалось, что ты чувствуешь себя плохо рядом со мной…

— Нет. Простите, что дала повод так думать, госпожа.

Ну вот опять. Она не подпускала меня к себе осознано. Хотя с чего я взяла, что обязана всем нравиться?

— Хорошо. Я поняла. — Я вздохнула, поворачиваясь набок и кладя руку под голову. Что ж, видимо, друзьями нам не быть, будем… партнерами. А в таких отношениях вопросы в лоб приветствуются. — Я хотела бы узнать лучше это место и его обитателей.

— Если вам так угодно, мы посвятим этому завтрашний день. — Она видимо, была довольна тем, что наши статусы вновь вернули себе четкие границы: она хранитель, я — то, что она охраняет.

— Я хочу спать, и все же было бы неплохо, если ты успеешь до того момента, как я засну, рассказать мне хоть что-то о нашем хозяине. Я говорю о господине Каине.

— Как пожелаете. — Покорно ответила она, закрывая книгу и откладывая ее в сторону.

* * *

К вечеру мной были написаны два письма. Одно должно было попасть в руки отца, другое я адресовала Аги. Я спросила насчет обратного адреса, но Франси просто повторила свой девиз «вам не стоит об этом беспокоиться», и я решила полностью положиться на нее.

Мои послания были довольно короткими и весьма глуповатым, потому что я не затронула ни одну по-настоящему важную для меня тему.

Отцу я писала о погоде и серьезных, важных людях, которые меня окружают. О том, что я только прибыла и стараюсь привыкнуть, а это не просто. Что скоро приступлю к изучению итальянского языка, который кажется мне музыкальным и грубым одновременно. Что здесь очень красиво, но все же тоскливо и одиноко. Но я в полном порядке и мне ничто не угрожает… чтобы это ни значило.

Подруге я поведала о том, что города действительно такие, какими мы видели их на старых фотокарточках. Что я вскользь видела руины одного такого. Огромные железобетонные дома, асфальтированные дороги, забытая и теперь уже бесполезная техника, кладбище цивилизации. Мегаполис — довольно страшное и мрачное место, от которого я, однако, живу достаточно далеко. Что здесь почти всегда светит солнце, а воздух прозрачный, тонкий и сладкий. Что мне придется нелегко тут, но я вернусь через три года и все ей расскажу (какая ложь). И что здесь… полно красивых парней.