Апановский инцидент - [7]

За полчаса Глеб не вернулся. Вместо этого со стороны поселка вновь донеслись выстрелы. И это стало последней каплей. Бежать! Немедленно бежать на станцию, там – на поезд, и домой. Потом будет видно, что делать дальше.

Сразу же за сквером стояла школа. Гулкие коридоры, пустые классы. Главное, дверь в школе была не заперта, и они проскользнули в нее незамеченными. И еще очень важное – в школе был медкабинет. Рану Коляна залили йодом, забинтовали, как смогли. Рана, судя по всему, была не страшная, – пуля выдрала кусок мякоти из бедра, не задев ни кость, ни артерию. Часик отлежался – полегчало.

Еще в школе, в кабинете директора, они нашли телефон. Глеб обрадовался, кинулся к нему… Рано обрадовался – телефон не работал. Оставалось сидеть тихо и ждать. Только чего? Неизвестно ведь, что случилось в поселке.

– Ребята, может, война началась? А мы ничего и не знаем? – робко предположил Шурик. – Может, американцы какую-то химическую бомбу сбросили, зарин там или зоман?

– При чем тут зарин? – пожал плечами Глеб. – Ты хоть представляешь, как действуют нервно-паралитические газы?

– Во-во, – поддержал его Колян. – И на фиг бы американцам этот совхоз сдался?

– А может, они промахнулись? – не унимался Шурик. – Видели, вчера днем мы мимо труб каких-то проезжали? Неспроста же завод посреди степи построили, наверняка секретный. Может, в него и целили, а попали в село?

– Нет, вряд ли это бомба, – не согласился Глеб.

В войну, тем более, в такую, с химическими и ядерными бомбами, противогазами и дозиметрами, верить не хотелось. Ей было место на плакатах в кабинете ГО, но никак не в глухой казахской степи.

– Тогда что это?

– Да почем я знаю!

Да, в войну верить не хотелось. Но прятаться, ждать неизвестно чего в любом случае было глупо. Следовало уматывать отсюда как можно быстрее и как можно дальше! Но как уматывать, если везде шастают психи, а бежать теперь, когда у них раненый, не получится?

– Глеб, а ты машину водить умеешь? – неожиданно спросил Колян.

– Ну… В ДОСААФе учился когда-то. – Глеб не сразу понял, к чему он клонит.

– С «уазиком» справишься?

Конечно же, как он мог забыть – «уазик» участкового стоял перед правлением!.. Однако добраться до машины незаметно, пожалуй, не получится.

– Так у нас пистолет есть! – не унывал Колян. – Пробьемся!

Он попытался встать и тут же скривился от боли. И Глеб скривился – нет, это не подмога, а обуза получится.

– Вы здесь сидите, – скомандовал. – Я машину к дверям подгоню.

Преодолеть сквер и во второй раз удалось незамеченным. Но едва Глеб обогнул правление, стало ясно – все. Дальше ни ползком, ни крадучись. Надеяться можно было только на свою расторопность и медлительность психов, которых толклось перед крыльцом правления немерено.

До «уазика» он добежал в секунды. Заглянул в кабину. На водительском месте сидела, уткнувшись лицом в руль, та самая женщина, что была вечером с участковым. Страшная рубленая рана через плечо и ниже, почти до середины спины, не оставляла сомнений – она мертвая. Видно, всего и хватило сил, что до машины доползти. Но ключ торчал в замке зажигания, и это главное! А еще – рядом, на пассажирском сиденье, лежал автомат.

К сожалению, женщина успела не только доползти, но еще и двери изнутри заперла. Глеб подергал ручки, одну за другой. Глухо. И что делать?

Он оглянулся. Психи заметили его, начали ковылять к машине. И не все они, оказывается, медленно ходят, некоторые передвигались достаточно проворно. У самого шустрого в руках был топор с перемазанным во что-то лезвием. Не тот ли, которым зарубили женщину из машины?

Оставался единственный выход – выбить стекло чем-нибудь тяжелым. Благо, тяжелое Глеб держал в руке – «макаров». Он перехватил пистолет за ствол, размахнулся, ударил. Нет, слабо. Надо бить со всей силы, не жалея!

С четвертого раза стекло лопнуло, посыпалось осколками. Стараясь не порезаться – и не коснуться покрытого запекшейся кровью трупа! – Глеб сунул руку внутрь, открыл дверь. Вытаскивать женщину не пришлось, та сама вывалилась, только ногами зацепилась за педали. Брезгливо морщась, он взялся за холодные голые икры, потянул, приподнял…

– Группа четыре, ответьте! Группа четыре!

Голос из-под приборной панели «уазика» раздался так внезапно, что у Глеба сердце екнуло. Но тут же понял – рация! Это же здорово! Милицейская рация лучше любого телефона!

Он оттолкнул ноги убитой в строну, быстро плюхнулся на сиденье, больше не заботясь о пятнах крови на нем. Схватил черную трубку:

– Милиция? Але, милиция?

– Группа четыре, ответьте! – продолжал требовать голос.

Глеб сообразил – это не телефон, нужно переключить на передачу. Какую кнопку нажать? На «военке» изучали что-то подобное, но это когда было, разве вспомнишь? А псих с топором был близко, и приятели его почти не отставали. Еще минута и…

Наконец он нажал нужную кнопку, его услышали:

– Карамышева? Кто говорит? Где Карамышева? Дай трубку Карамышевой!

– А она… – Глеб боязливо покосился на труп женщины, лежащий у переднего колеса. – …Она умерла.

– Как?

Нет, человек не усомнился в его словах. Он хотел знать, как именно умерла та, которую он называл Карамышевой. Глеб облизнул губы.