Анжелика и султан - [37]

Он протянул руку, чтобы взять у Ботвиля один из двух пистолетов, которые были у того за поясом, но бывший граф решительно заявил:

— Нет, пойду я, если со мной что-то случится, ты скорее сможешь ее спасти!

— Но если там засада, то вы сразу же погибнете, — сказала Анжелика, взглянув на дворянина, который выглядел не намного лучше нее и, покачиваясь в седле от слабости, держался и за повод, и за гриву коня.

Из троих один Колен Потювель выглядел так, словно и не было этого тяжелого перехода через пустыню и горы. Чувствовалось, что он еще крепок и полон сил.

Граф де Ботвиль, увидев сострадание во взгляде изможденной, но по-прежнему прекрасной маркизы, собрал все силы, гордо выпрямился в седле и тщеславно сказал:

— Еще ни один де Ботвиль не умер в своей постели… Прощайте, мадам, или… до встречи в Версале!

Он протянул пистолет Колену Потювелю и, выехав из укрытия, направил коня по правой тропинке.

Его товарищ проводил всадника долгим взглядом, вздохнул и сказал:

— Да, Версаль… Наверное, красиво там. Я знаю во Франции только море, по которому плавал, да свой родной город-порт Сен-Вари Онконг, ворота Нормандии. Изумрудная Нормандия, зеленая, не то, что эта Богом проклятая Африка! Встретив вас, я впервые пожалел, что я простой матрос!

— Почему! — удивилась Анжеликами улыбнулась.

— Хочу вам сказать… Если нас поймают… Знаю, какие муки вас ждут. Я не отдам им вас в руки живой! Я смогу это сделать потому… — он запнулся, но решительно продолжил: — Потому что я люблю вас!

— Любите меня?! — изумленно выдохнула пораженная Анжелика.

— Без всякой надежды, — усмехнулся нормандец. — Если нас схватят — мы умрем… Если спасемся — я всего лишь матрос…

Анжелика тяжело вздохнула, и опустила голову — ей было жаль, что она, сама того не желая, заставила страдать этого отважного человека.

Долгую и тягостную паузу вдруг прервал отдаленный пистолетный выстрел. Колен Потювель вздрогнул, схватил поводья лошади Анжелики, пришпорил своего коня и направился к левой тропинке, петляющей между скал, — оглядываясь назад и опасаясь появления погони.

Прошло несколько часов изматывающей гонки. Лошади уже шатались от усталости. Бока животных были изранены острыми шпорами всадников, постоянно торопивших их, но они почти не реагировали на боль и плелись шагом. Неожиданно за скалами засверкала полоска голубой воды.

— Море! — воскликнул бывший матрос, радостно вдыхая полной грудью острый йодистый запах гниющих водорослей, далеко разносящийся от берега.

Лошади, учуяв влажный воздух, сами ускорили шаг, и вскоре перед глазами истомленных беглецов открылась бескрайняя поверхность моря. На самом горизонте виднелся парус одинокой фелюги.

Колеи Потювель подъехал к самому берегу, спрыгнул с коня, опустился на колени и, хохоча от радости, стал плескать на себя соленой водой, поднимая тучи брызг.

Потом он обернулся к Анжелике и сказал:

— Мы сейчас находимся недалеко от города Сеуту, где размещается консульство Франции. Думаю, что консул поможет нам вернуться на родину, — и обрызгал ее водой. Затем всмотрелся в кучу водорослей и стал собирать какие-то ракушки, в изобилии разбросанные по берегу.

— А вот и наш обед, — сообщил он Анжелике, сошедшей с лошади.

Посторонние звуки сзади привлекли внимание измученной маркизы. Она оглянулась и сердце ее сжалось от ужаса: из-за поворота показались фигуры всадников в белом, с длинными ружьями в руках.

— Стража султана! — закричала она ничего не подозревающему Колену Потювелю. Тот оглянулся, и лицо его побелело. Ракушки посыпались из опустившихся рук, дю он этого и не заметил — он словно окаменел, глядя на настигшую их погоню расширенными глазами.

— Вы же мне обещали! — напомнила ему Анжелика, осеняя себя крестным знамением и поворачивая к нему лицо. — Убейте меня! Я не хочу опять попасть в руки султана! Убейте!

Колен Потювель медленно вытащил из-за пояса пистолет, взвел курок и хотел его приподнять, но не смог и прошептал:

— Нет!

Анжелика опустилась перед ним на колени и с мольбой протянула руки:

— Стреляйте!

Нормандец приподнял руку с пистолетом, направив его прямо в грудь прекрасной в своей решимости женщины.

— Стреляйте!.. Стреляйте! — торопила она его, глядя зелеными глазами в черное дуло пистолета.

Раздался выстрел. Колен Потювель схватился за грудь, пошатнулся и, уже падая на мокрые камни, нажал курок. Пистолетная пуля с визгом ударилась о камень, лежащий перед Анжеликой, и зарылась в песок.

Она пронзительно закричала и обернулась. Всадники, пришпорившие лошадей, быстро приближались к ней, и над головой одного из них клубилось облачко дыма, вырвавшееся из дула его ружья.

Анжелика посмотрела на упавшего нормандца, но тот был уже мертв — пуля пробила ему грудь навылет и на спине быстро расползлось кровавое пятно.

Маркиза рухнула на берег и потеряла сознание.

Всадники окружили ее, спешились и бережно подняли с земли.

Эпилог

Пробуждение неукротимой беглянки было тяжелым. Почувствовав резкий запах, она застонала и открыла глаза.

Перед ней на низеньком пуфике сидел седой старик в камзоле и напудренном парике. Он держал возле ее лица флакон с нюхательной солью, от запаха которой она и очнулась.