Анжелика и султан - [34]

— Со мной не торгуются! — сразу вспыхнул повелитель Микен, не терпящий возражений.

— Согласись на мое условие, весь мир будет у твоих ног! — настойчиво убеждал Рескатор. — Если же нет, то я умру, но не выдам тайны, — предупредил он. — И цена этой великой тайны… — Он помолчал, а потом добавил: — Женщина, мой повелитель.

— Женщина? — удивился султан. — Забавно!

— Моя жена, — просто сказал Рескатор. — Ты держишь ее в своем гареме в Микенах.

— Лишь одна женщина может внушить человеку подобную страсть, — задумчиво произнес владыка пустыни, — единственная, которая мне не покорилась, — сожаление и уважение прозвучали в его голосе.

— Анжелика! — с гордостью выдохнул Рескатор. — Принимаешь ли ты мое условие? — спросил он, вглядываясь в лицо султана Микен, освещенное отблесками огня от печей.

Глава семнадцатая

Солнце уже клонилось к краю горизонта бескрайней песчаной пустыни, когда три всадника, пробирающиеся к побережью, заметили впереди долгожданный оазис, состоящий из десятка пальм и кустарника у их подножия.

Вода, взятая в небольшом количестве, чтобы лошадям не было тяжело бежать, была уже давно выпита, так как приходилось делиться и с животными, изнемогающими и от жгучих лучей солнца, и от бешеной гонки. Беглецы старались как можно дальше и быстрее отъехать от Микен, понимая, что вскоре их побег откроется, и им вслед будет выслана погоня.

Колен Потювель еще до встречи с Анжеликой исподволь готовил побег и собирал все сведения о пути, по которому собирался бежать. Об оазисе он знал. Знал и то, что оазис был необитаем — только редкие караваны да разбойники пустыни и дикие верблюды изредка пользовались водой источника и зеленой растительностью, выросшей вокруг благодаря ему.

Как ни велико было нетерпение путников утолить жажду, все же нужно было соблюдать предосторожность.

— Воды! — прошептала Анжелика, с трудом шевеля спекшимися и растрескавшимися губами.

Путники-мужчины молча переглянулись, но ничего не ответили, пристально вглядываясь в густые заросли оазиса.

— Никого, — сказал Ботвиль, оглядываясь на своего товарища.

— Вроде бы да, но лучше проверить, — предупредил Колен Потювель. — Обождите немного! — сказал он спутникам, спешился и направился вперед один, передав поводья своего коня Ботвилю.

Ему понадобилось совсем немного времени, чтобы убедиться в безопасности этого желанного места отдыха. Колен Потювель вышел из зарослей и замахал рукой, подзывая товарищей.

Ботвиль и Анжелика не заставили себя ждать. Въехав в тенистую прохладу деревьев, они спешились на небольшой поляне, в центре которой находился неглубокий водоем. Сквозь прозрачную воду хорошо просматривалось близкое дно, и они с наслаждением припали к прохладной влаге.

Напоили истомленных животных, давая им воду с передышками, чтобы не погубить лошадей, потерявших от жажды чувство меры.

После этого доели остатки провизии, взятой с собой в дорогу, прилегли на траву, чтобы немного передохнуть и набраться свежих сил. В этом нуждались и почти загнанные кони.

— Сколько нам еще ехать до моря? — спросила Анжелика, обращаясь к Колену. Потювель с трудом поднялся на ноги и поправил седло на лошади.

— Около двух суток, — лаконично ответил он, отойдя к кокосовой пальме и всматриваясь в крону дерева.

— Если нам еще встретится оазис, — усмехнулся Ботвиль, снял рубаху, намочил ее в озерке и снова надел.

— Встретится, я знаю, — ответил Колен Потювель, не отрывая взгляда от верхушки дерева.

— А лошади выдержат? — спросил Ботвиль, — они ведь не верблюды…

— Вот именно, а то бы нас уже давно догнали, — сухо ответил светловолосый крепыш.

— Ты считаешь, что опасность уже позади? — допытывался его спутник.

— Господин граф де Ботвиль, я вижу, что четыре года неволи лишили вас мужества и достоинства? — резко сказал Колен Потювель.

— Ты забываешься, мужлан! — высокомерно воскликнул Ботвиль.

— Это ты забываешься, — с достоинством ответил бывший каторжник. — Здесь мы равны. Это во Франции, если нам удастся вернуться, ты опять будешь дворянином, а я, как ты говоришь, мужланом. Ступай лучше, наполни водой бурдюки, — приказал он и протянул графу кожаные мешки.

Тот, не говоря ни слова, молча взял пустые бурдюки и направился к чистому ручейку, рожденному родником, который впадал в озеро.

Колен Потювель посмотрел ему вслед, вздохнул и предупредил маркизу:

— Труднее всего будет в горах…

Анжелика взглянула в его глаза, пытливо смотрящие на нее, положила свою маленькую кисть на его мускулистую загорелую руку, усмехнулась и заверила:

— Я выдержу!

Пока де Ботвиль наполнял бурдюки, Колен Потювель, обрадованный дружеским прикосновением прекрасной маркизы, растроганно прошептал:

— Вы очень мужественны!

Затем он вздохнул, с видимой неохотой освободил свою руку, быстро залез на верхушку пальмы и сбросил оттуда несколько кокосовых орехов.

Они еще раз напились и напоили лошадей. Затем тронулись в путь, решив ехать и ночью, когда нет опаляющего зноя.

Ботвиль понял свою ошибку по отношению к товарищу и старался беспрекословно выполнять его указания, проклиная собственную резкость.

Солнце уже скрылось за горизонтом, когда они выехали из оазиса и продолжили путь, ориентируясь по высыпавшим звездам, в которых хорошо разбирался Колен Потювель.