Аня из Инглсайда - [108]
— Хоть кто-нибудь еще ест в наши дни миндаль-двойчатку? — спросил доктор Муррей, только что расколовший двойной орех.
Кристина обернулась к Гилберту.
— Помнишь, какой миндаль однажды ели мы? — спросила она.
(«Кажется, они обменялись многозначительным взглядом».)
— Ты полагаешь, я мог забыть это? — спросил Гилберт.
Они нырнули в поток разных «а помнишь», а в то время как Аня сидела, остановив взгляд на натюрморте с рыбой и апельсинами, висевшем над буфетом. Она и не предполагала, что у Гилберта и Кристины так много общих воспоминаний. «А помнишь наш пикник на берегу узкого морского залива?.. А помнишь вечер, когда мы зашли в негритянскую церковь?.. А помнишь вечер, когда мы отправились на маскарад?.. Ты была испанкой в черном бархатном платье с кружевной мантильей и веером».
Гилберт явно помнил все и во всех подробностях. Но он забыл про годовщину своей свадьбы!
Когда после обеда они вернулись в гостиную, Кристина бросила взгляд в окно на восточную часть неба, где за темными тополями уже появилось слабое серебристое свечение.
— Гилберт, давай пройдемся по саду. Я хочу опять постичь значение восхода луны в сентябре.
(«Разве восход луны значит в сентябре что-то такое, чего не значит ни в каком другом месяце? И что она хотела сказать своим „опять“? Она когда-то „постигла“ его прежде… с Гилбертом?»)
Они вышли. Аня чувствовала, что ее очень ловко и мило отодвинули в сторону. Она села на стул, с которого ей был виден сад, хотя она не призналась бы даже себе, что выбрала его по этой причине. Она видела, как Кристина и Гилберт идут по дорожке. Что они говорят друг другу? Говорит, как кажется, в основном Кристина. Вероятно, Гилберт онемел от нахлынувших на него эмоций. Улыбается ли он там, в свете луны, воспоминаниям, в которых ей нет места? Она вспомнила те вечера, когда она и Гилберт бродили по освещенным луной садам в Авонлее. Неужели он забыл?
Кристина слегка запрокинула голову, глядя на небо. Конечно, она знала, что показывает свою прекрасную полную белую шею, когда так поднимает лицо. Когда-нибудь луне требовалось так много времени, чтобы взойти?
Когда они наконец вернулись в дом, в гостиной уже появились новые гости. Были разговоры, смех, музыка. Кристина пела, пела очень хорошо. Она всегда была музыкальна. Она пела для Гилберта о «дорогих минувших днях очарованья». Гилберт сидел в кресле, откинувшись на спинку, и был необычайно молчалив. Смотрел ли он с грустью в прошлое — на те «дорогие минувшие дни очарованья»? Рисовал ли он в воображении свою жизнь, какой была бы она, если бы он женился на Кристине? («Раньше я всегда знала, о чем думает Гилберт. Голова начинает болеть. Если мы не уедем совсем скоро, я, наверное, запрокину голову и взвою. Как хорошо, что наш поезд уходит рано».)
Когда Аня, надев пальто и шляпу, спустилась вниз, Кристина стояла на крыльце с Гилбертом. Она подняла руку и сняла лист с его плеча: жест был точно ласка.
— Ты правда здоров, Гилберт? У тебя ужасно усталый вид. Я знаю, ты переутомляешься.
Аню охватил ужас. Гилберт действительно выглядел усталым, очень усталым, а она не видела этого, пока на это не указала Кристина! Никогда она не забудет чувство стыда, которое испытала в этот момент. («Я воспринимала Гилберта как нечто само собой разумеющееся и винила его за то, что он делает то же самое».)
Кристина обернулась к ней:
— Было так приятно снова встретить тебя, Аня. Почти как в прежние времена.
— Почти, — сказала Аня.
— Но я сейчас говорила Гилберту, что у него немного усталый вид. Тебе следует лучше заботиться о нем, Аня. Знаешь, одно время я была очень увлечена твоим будущим мужем. Я думаю, он был самым приятным поклонником, какого я имела. Но ты должна простить меня, раз я все же не отобрала его у тебя.
Аня мгновенно вновь стала холодна и высокомерна.
— Возможно, он жалеет, что ты этого не сделала, — сказала она с тем своим «королевским» видом, который не был незнаком Кристине в редмондские дни. С этими словами Аня села в экипаж доктора Фаулера, который должен был отвезти ее и Гилберта на станцию.
— Какая ты шутница! — сказала Кристина, пожав красивыми плечами. Она смотрела им вслед так, будто что-то ее чрезвычайно позабавило.
41
— Ну как, хорошо провела вечер? — спросил Гилберт, как никогда рассеянно, помогая ей войти в вагон.
— Прелестно, — сказала Аня, которая чувствовала, что «провела вечер под пыткой».
— Зачем ты сделала эту прическу? — спросил Гилберт, по-прежнему рассеянно.
— Это новая мода.
— Тебе не идет. Может быть, для каких-нибудь других волос она хороша, но не для твоих.
— О, конечно, жаль, что мои волосы рыжие, — сказала Аня ледяным тоном.
Гилберт счел, что будет разумнее оставить опасную тему. Аня, подумал он, всегда болезненно относилась к разговорам о ее волосах. Да и он слишком устал, чтобы разговаривать. Он откинул голову на спинку вагонного сиденья и закрыл глаза. Впервые Аня заметила легкие проблески седины на его висках. Но это не разжалобило ее.
Они молча шли коротким путем от станции Глена к Инглсайду. В воздухе был аромат хвои и пряный запах папоротников. Над мокрыми от росы полями сияла луна. Они миновали старый заброшенный дом с печальными, разбитыми окнами, в которых когда-то танцевали яркие огни. «Этот дом как моя жизнь», — подумала Аня. Все казалось ей теперь исполненным какого-то мрачного смысла. Бледный белый мотылек, что пропорхнул мимо них на лужайке, был — так подумала она с грустью — призраком угасшей любви. Затем она зацепилась ногой за воротца для крокета и чуть не полетела головой вперед в клумбу флоксов. И как это детям пришло в голову оставить их здесь! Она скажет им завтра все, что об этом думает!
«Энн из Зелёных Крыш» – один из самых известных романов канадской писательницы Люси Монтгомери (англ. Lucy Montgomery, 1874-1942). *** Марилла и Мэтью Касберт из Грингейбла, что на острове Принца Эдуарда, решают усыновить мальчика из приюта. Но по непредвиденному стечению обстоятельств к ним попадает девочка Энн Ширли. Другими выдающимися произведениями Л. Монтгомери являются «История девочки», «Золотая дорога», «Энн с острова Принца Эдуарда», «Энн и Дом Мечты» и «Эмили из Молодого месяца». Люси Монтгомери опубликовала более ста рассказов в газетах «Кроникл» и «Эхо», прежде чем вернулась к своему давнему замыслу, книге о рыжеволосой девочке и ее друзьях.
Героине романа Валенси Стирлинг 29 лет, она не замужем, никогда не была влюблена и не получала брачного предложения. Проводя свою жизнь в тени властной матери и назойливых родственников, она находит единственное утешение в «запретных» книгах Джона Фостера и мечтах о Голубом замке, где все ее желания сбудутся и она сможет быть сама собой. Получив шокирующее известие от доктора, Валенси восстает против правил семьи и обретает удивительный новый мир, полный любви и приключений, мир, далеко превосходящий ее мечты.
Канада начала XX века… Позади студенческие годы, и «Аня с острова Принца Эдуарда» становится «Аней из Шумящих Тополей», директрисой средней школы в маленьком городке. С тех пор как ее руку украшает скромное «колечко невесты», она очень интересуется сердечными делами других люден и радуется тому, что так много счастья на свете. И снова поворот на дороге, а за ним — свадьба и свой «Дом Мечты». Всем грустно, что она уезжает. Но разве не было бы ужасно знать, что их радует ее отъезд или что им не будет чуточку не хватать ее, когда она уедет?
Во втором романе мы снова встречаемся с Энн, ей уже шестнадцать. Это очаровательная девушка с сияющими серыми глазами, но рыжие волосы по-прежнему доставляют ей массу неприятностей. Вскоре она становится школьной учительницей, а в Грингейбле появляются еще двое ребятишек из приюта.
Канада конца XIX века… Восемнадцатилетняя сельская учительница, «Аня из Авонлеи», становится «Аней с острова Принца Эдуарда», студенткой университета. Увлекательное соперничество в учебе, дружба, веселые развлечения, все раздвигающиеся горизонты и новые интересы — как много в мире всего, чем можно восхищаться и чему радоваться! Университетский опыт учит смотреть на каждое препятствие как на предзнаменование победы и считать юмор самой пикантной приправой на пиру существования. Но девичьим мечтам о тайне любви предстоит испытание реальностью: встреча с «темноглазым идеалом» едва не приводит к тому, что Аня принимает за любовь свое приукрашенное воображением поверхностное увлечение.
Канада начала XX века… На берегу красивейшей гавани острова Принца Эдуарда стоит старый домик с очень романтичной историей. Он становится «Домом Мечты» — исполнением сокровенных желаний счастливой двадцатипятилетней новобрачной. Жизнь с избранником сердца — счастливая жизнь, хотя ни один дом — будь то дворец или маленький «Дом Мечты» — не может наглухо закрыться от горя. Радость и страдание, рождение и смерть делают стены маленького домика священными для Ани.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.
Восьмая книга истории, рассказанной в книгах «Аня из Зеленых Мезонинов», «Аня из Авонлеи», «Аня с острова Принца Эдуарда», «Аня из Шумящих Тополей», «Аня и Дом мечты», «Аня из Инглсайда» и «Аня и Долина Радуг».Первая мировая война. Тихий уютный уголок Канады Инглсайд — больше не кажется островком безмятежности. Каждый новый день становится испытанием веры и мужества. Дети Ани и Гилберта, едва повзрослев, вместе с соседскими ребятами уходят добровольцами на фронт. Это война их поколения. Неужели не всем им суждено вернуться?«Рилла из Инглсайда» — летопись тяжких потерь и истинного счастья, история взросления младшей из Блайтов в суровые годы войны.
«Дом мечты» — очередной роман серии «Дамское счастье» и один из серии романов американской писательницы Люси Монтгомери, чье литературное творчество заслужило внимание и одобрение Марка Твена.Это поэтичное повествование о молодой женщине, ее семье, друзьях и подругах Благодаря ее уму, любящему сердцу и женской интуиции люди и даже природа становятся лучше, добрее, прекраснее.В жизни главной героини не все происходит гладко Однако она мужественно преодолевает препятствия, потому что относится к «расе Джозефа»…Что это за загадочная раса? Ответ читатели найдут на страницах романа.
Впервые переведенная на русский язык книга известной канадской писательницы Люси Мод Монтгомери (1877–1942), открывающая новую серию романов, повествует о судьбе рыжеволосой героини, которую Марк Твен назвал "самым трогательным и очаровательным ребенком художественной литературы со времен бессмертной Алисы".
По соседству с Блайтами поселилось семейство овдовевшего священника. Отец живет в мире Бога и фантазий, а изобретательные и непоседливые отпрыски предоставлены сами себе. Толком не зная, что можно, а чего нельзя, они постоянно влипают в истории. И все же трудно представить себе более любящую и заботливую семью.