— В чем дело? — громко сказал он. — Я, кажется, ничего не нарушал. Сидел, никого не трогал.
Находившийся слева провожатый фыркнул, точно услышал большую глупость. Тот, кто был справа, хранил каменное выражение лица. Гейл оставил свои попытки вызвать похитителей на разговор и уставился в собственные колени, изображая покорность судьбе.
Если события как-то связаны со словами Джибейда о пропавших данных, то задержать должны были бы Лаудера, никак не его, Гейла, у которого все документы были в порядке. Но они ни о чем не спросили, хотя видели, что чашек на столе две. Не подождали, пока Лаудер появится, а вели себя так, словно хотели удрать оттуда до момента, когда встреча состоится. При этом все мыслимые и немыслимые формальности при его задержании были нарушены. Комендатура, конечно, не всегда утруждалась соблюдением буквы закона, но в целом старалась держать марку столичного подразделения. Хватать человека среди бела дня даже у них было не принято. Вот вежливо пригласить для беседы, зачитать права, назвать нарушение, дать время на устранение проблемы — это другое дело. А тут как с катушек слетели. Что за хрень творится? А он-то считал свой район тихим и спокойным!
Комендатура не имела входа с земли, попасть в нее можно было только по воздуху. Кар беспрепятственно прошел защиту, чтобы опуститься на пол большого помещения около двадцати метров высотой.
Правый сопровождающий толкнул локтем дверь, но она почему-то не открылась. С левой случилось то же самое. Водитель поспешно покинул свое место, чтобы помочь им снаружи. Гейл захлопнул и его дверь, задраил все замки, и после этого кар подпрыгнул метров на десять вверх. Там он завис, медленно поворачиваясь вокруг своей оси. Замки снова открылись и пассажирские двери угрожающе поднялись, словно крылья хищной птицы.
Высота и отсутствие водителя подействовали на провожатых гипнотически, они замерли и инстинктивно подались от провалов к плечам Гейла. Тот обхватил их руками за шеи, точно они были лучшими друзьями на совместном фото, и слегка придавил каждому подъязычную артерию костяшками пальцев.
— Так в чем у меня проблемы?
— Вы ненормальный, — гримасничая от неудобства ворочать языком, ответил левый. — Отпустите нас сейчас же и посадите машину. Не ломайте себе жизнь.
— Сломать жизнь не так просто, как шею, — возразил Гейл, подталкивая говорившего в сторону открытой двери и одновременно удерживая. — Тут высоты хватит на полный паралич. Будешь ходить под себя до конца дней.
Похитители переглянулись, и Гейл поторопил их тем, что придал машине небольшой крен в воздухе.
— Вы хоть знаете, с кем уселись обедать? — выдавил правый.
Гейл открыл рот.
— С кем? — переспросил он, думая, что ему приснилось.
— Еще скажите, что понятия не имеете, о ком речь, — сварливо отозвался второй. — Первый раз слышите. И на территорию сектора его не вы провели, проход со станции своей карточкой ему не вы открывали и в лифте не свои отпечатки отсканировали.
— Ну, такого я не скажу, конечно, но разве это преступление?
— Не валяйте дурака. — Второй бросил красноречивый взгляд на первого и снова уставился на Гейла. — Вы его протащили на территорию, не поставив комендатуру в известность и не спросив разрешения, а теперь он и вовсе исчез. Вы хоть что-нибудь знаете о его целях?
Гейл подумал, что не очень-то вы его и искали, но вслух сказал другое:
— Не знаю я ни о каких целях. Он вернется и встанет на ваш учет.
— Вернется, как же, — вырвалось у первого. — Ищи теперь ветра в поле. Говорил же, что надо его брать сразу, как только на станцию вышел. Нет, подождем, посмотрим…
— Он мой напарник, — перебил их Гейл. — Назначение недавно получено, поэтому вы о нем не знаете. Завтра все будет в норме.
— Кто может подтвердить ваши слова?
Гейл собрался ответить, но вспомнил фразу, что все сказанное в кабинете Шепарда остается в кабинете Шепарда, и передумал.
— Молодой человек, посадите уже этот чертов кар, — взмолился второй. — Я высоты боюсь.
Внизу стало шумно, в помещение начали вбегать вооруженные люди. Макс Олейник, дрифтер комендатуры и сосед Гейла по дому, замер у входа, указал глазами на машину и вопросительно приподнял брови, но Гейл только плечами пожал — что тут скажешь. Так вышло.
Макс перехватил управление, кар повилял в воздухе и пошел на посадку. Машина неловко стукнулась брюхом о поверхность, оба провожатых одновременно рванули наружу, подальше от Гейла.
— Эндрюс, выходите, — приказал ему от двери комендант Рамзеса, полковник Стирхоф. — Только без резких движений. Если у вас есть оружие — положите на пол и отойдите от него.
— А если нет? — ляпнул Гейл. — Попрыгать на месте?
— Заткнуться, — оборвал его Стирхоф. — И не делать себе хуже, чем уже есть.
— Это возможно?
— Эндрюс!
— Молчу. — Гейл вывернул карманы и показал, что в них ничего нет. — Не нервничайте только, это опасно для человека с бластером в руках. Да и как будет выглядеть в заголовках газет?
Он снял китель и положил его на пол, сделал пару шагов в сторону. Там скинул ботинки и ногой отодвинул их от себя. Кроме брюк и рубашки на нем больше ничего не осталось. Гейл расстегнул ремень, вытащил его из петель и бросил вместе с падом поверх обуви.
