Анты. Загадка исчезнувшего народа - [32]
Мы говорили, что византийский император Анастасий Дикор воевал против Ирана. Персидские дипломаты пытались нейтрализовать ромеев и стали искать союзников среди варваров. Такие нашлись в Лукоморье. Друзьями персов стали кутургуры. На стороне кутургуров выступили анты. Вместе они напали на Византию.
Это произошло в 518 или в 527 году. О вторжении вскользь упоминает Прокопий Кесарийский, но дата набега неизвестна. Кесариец пишет, что это произошло в начале правления Юстина. Последний умер в апреле 527 года, передав престол своему племяннику Юстиниану I (527–565) – самому блистательному и удачливому из императоров Византии. Новый базилевс вел агрессивную внешнюю политику, защищая границы и возвращая римское наследие.
Переводчики книги Прокопия, где говорится о славянском набеге, поправили текст и написали, что набег случился в начале правления Юстиниана. То есть событие, по их мнению, произошло в 527 году, когда Юстина уже не было в живых. В это время магистром милитум в префектуре Иллирик был назначен Герман Аникий – «племянник» императора, как следует из текста Прокопия. Однако на самом деле этот Герман был двоюродным братом базилевса. Следовательно, речь может идти и о 518 годе, то есть о начале правления Юстина, племянником которому действительно приходился Герман. Либо же Прокопий допустил ошибку в степени родства (в латинском тексте это всего несколько букв) и поставил фратри (брат) вместо фратриелис (сын брата, племянник). Всё же более поздняя дата предпочтительнее, потому что укладывается в общую канву событий, когда Герман был молод, но не юн, а персы, кутургуры и анты начали совместные атаки на Византию.
Так или иначе, анты вторглись на территорию Ромейской империи, но были разбиты полководцем Германом. На некоторое время славяне успокоились, но лишь для того, чтобы перегруппировать силы. Затем начались новые вторжения. Похоже, анты буквально смели заслон герулов и заняли Валахию.
Остатки герулов разбрелись кто куда. Часть перешла на службу к византийцам, часть – к гепидам, остальные сохранили независимость и кочевали на Балканах. Одного из герульских вождей, Гретиса, крестил лично Юстиниан. «Император крестил его в храме в день Богоявления, восприявши сам от купели; с ним вместе крестились сенаторы его и двенадцать родственников», – пишет Феофан Исповедник.
Видя, что служить императору крайне выгодно, примеру Гретиса вскоре последовал варварский вождь Мунд с частью гепидов. Юстиниан осыпал его милостями и сделал одним из первых по значению полководцев империи. Так европейские монархи в XVIII веке принимали на службу полководцев из соседних стран и давали им высокие чины. Впрочем, при Юстиниане таких иноземцев на службе было немного. Принимая варваров, византийский царь пытался укрепить рубежи, прорванные антами. Так или иначе, ромеи теперь граничили со славянами на Дунае.
Итак, славяне-анты выступают под своим именем, но как звали первых антских вождей, мы не знаем. Повесть временных лет донесла имена Кия, Щека и Хорива, но это мифические персонажи, такие же, как предки славянских народов – Чех, Лех и Рус.
Известно другое имя – Хильбуд, но это слишком далеко от Кий. К тому же этот Хильбуд (судя по имени – германец) служил византийцам, причем его биография тесно связана с набегами славян на ромейские земли.
Многие русские исследователи упорно считают его славянином на ромейской службе, а некоторые даже пытаются трансформировать имя в Хвалибуд (это делает, в частности, В.В. Мавродин). Но филологических оснований для такой трансформации нет.
Хильбуд ведал обороной дунайских провинций. Это был человек умный, храбрый, распорядительный, бескорыстный. Во времена Юстина он поступил на ромейскую службу, быстро выдвинулся и в 531 году назначен начальником войск во Фракии. Базилевс Юстиниан «поставил его для охраны реки Истра (Дуная), приказав ему следить за тем, чтобы жившие там варвары не переходили реку», – пишет Прокопий Кесарийский.
Активная оборона ромеев, возглавляемых Хильбудом, оказалась настолько успешной, что варвары больше не решались переходить Дунай. Наоборот, сами ромеи стали тревожить болгар-кутургуров и славян своими набегами. Дунайский рубеж был на какое-то время обеспечен от нападений врагов. После этого византийцы могли возобновить активные действия на Востоке против Ирана. Следовательно, попытки персов отвлечь византийские войска диверсиями на Дунае потерпели провал.
4. Юстиниан против антов
Впрочем, анты оказались сильным противником Византии, и война на дунайской границе велась постоянно. Ромейский полководец Хильбуд нанес кутургурам и антам несколько поражений. О том, насколько тяжелой была борьба и кто был главным противником империи на Дунае в это время, говорит приставка к титулу, которую принял Юстиниан, – Антский. Это твердое свидетельство, что мы находимся не в мире гипотез и домыслов, а обладаем твердыми фактами о борьбе славян-антов с Византийской империей на Дунае.
В это же время византийцы сражались с Ираном. Персы создали первоклассную армию, и столкновение было тяжелым. В 531 году византийский военачальник Велисарий одержал над иранцами победу в битве при Даре, но уже через год потерпел неудачу при Каллинике. После этого византийцы и персы заключили мир, а затем в Константинополе вспыхнуло восстание «Ника» – возможно, не без участия иранской разведки. Восстание было жестоко подавлено. Византийцы в 532 году заключили мир с персами. Это означало, что анты и кутургуры лишились союзника и остались в одиночестве. Ситуация на Днепре и Дунае ухудшалась с каждым днем. Византийцы сумели подкупить кубанских утургуров, и те напали на своих родичей – кутургуров. В это время император Юстиниан задумал вернуть земли Гесперии, захваченные варварами. Мысль была вполне логична. Гесперию населяли православные вельски, говорившие по-латыни и сохранившие римское право. В 534 году Юстиниан направил Велисария на завоевание пиратского королевства вандалов в Африке. Численность экспедиционного корпуса византийцев составила 15 тысяч солдат, причем в качестве наемников там несли службу несколько сотен болгар.
Мстислав Удатный (Удалой) – витязь без страха и упрека, храбрый воин, искусный полководец, радетель за землю Русскую, сражавшийся в Прибалтике с немцами, в Галиции – с венграми. А еще он дипломат, умевший управиться даже с беспокойной галицкой и новгородской общинами. Даже вечно бунташные новгородцы не хотели отпускать его от себя. Он приходил на помощь своим друзьям по первому зову, помогал обиженным, стоял за правду. При этом Мстислав оказался несправедливо забыт вскоре после смерти. Выдающиеся русские историки – Н.М.
Биография этого царя – непрерывные военные действия. Филипп V постоянно сражался на суше и на море, расширял границы страны… а затем потерял всё, столкнувшись с Римской республикой. Но поражение не было окончательным. Филипп вновь поднялся с колен, принялся воссоздавать армию и попытался вернуть Македонию в клуб великих античных держав. Он был храбр, обаятелен и любим народом. Очевидно, что это незаурядный человек, рано научившийся принимать самостоятельные решения. У него были ошибки, прозрения, преступления и героические порывы. О жизни и деяниях македонского монарха рассказывает новая книга С.
Хотя современная академическая наука отвергает версию о славянской природе ругов, утверждая, что руги это восточногерманское племя эпохи Великого переселения, ряд российских историков, в XIX и XX веках, уверенно говорят об обратном. Историк-славист дореволюционной России В.И. Ламанский считал руян и ругов одним племенем. Советский историк Г. Кузьмин писал, что названия руги, роги, рузи, русы, руяне относятся к одному и тому же народу. С ним солидарен современный историк С.В. Перевезенцев, в своих научно-популярных работах также отстаивает точку зрения о славянстве ругов. Автор предлагаемой книги С.Н.
Оценка жизни, мотивов и поступков великого князя Ярослава Мудрого в предлагаемой на суд читателя книге довольно сильно отличается от той, к которой мы привыкли, знакомясь с материалами школьных курсов истории и многочисленной популярной литературой. Действительно, фигура этой незаурядной личности при внимательном изучении источников предстает не столь уж однозначной и позитивной, как может показаться. Именно на это и обращает внимание автор, показывая нам прошлое с новой, достаточно неожиданной стороны.
В начале XIII века на мусульманском Востоке возникло огромное Хорезмийское государство, включавшее Среднюю Азию и Иран. Его правителей принято называть хорезмшахами. Об их стремительном возвышении и головокружительном падении рассказывает эта книга. История Хорезма полна парадоксов и загадок. Например, как вышло, что на просторы Средней Азии вторглись монголы-христиане, пришедшие с Востока? Их возглавляли предводители с именами Георгий, Илья; последнего из них называли в Европе «царем Давидом». Они были настолько удачливы, что превратили хорезмийских султанов в своих данников.
История Смоленской земли и условной «Смоленской державы» способна заинтриговать не только узкий круг ученых, но и широкого читателя, интересующегося прошлым нашей страны. Княжество располагалось на Верхнем и Среднем Днепре, на середине торгового пути «из варяг в греки». Уже поэтому его прошлое вызывает интерес. Расположенное в сердце земли Русской, оно оказалось в центре русских проблем. В IX веке здесь жили кривичи, затем явились варяги, а в XII веке Смоленск стал претендентом в борьбе за гегемонию на Руси.
В книге анализируются армяно-византийские политические отношения в IX–XI вв., история византийского завоевания Армении, административная структура армянских фем, истоки армянского самоуправления. Изложена история арабского и сельджукского завоеваний Армении. Подробно исследуется еретическое движение тондракитов.
Экономические дискуссии 20-х годов / Отв. ред. Л. И. Абалкин. - М.: Экономика, 1989. - 142 с. — ISBN 5-282—00238-8 В книге анализируется содержание полемики, происходившей в период становления советской экономической науки: споры о сущности переходного периода; о путях развития крестьянского хозяйства; о плане и рынке, методах планирования и регулирования рыночной конъюнктуры; о ценообразовании и кредиту; об источниках и темпах роста экономики. Значительное место отводится дискуссиям по проблемам методологии политической экономии, трактовкам фундаментальных категорий экономической теории. Для широкого круга читателей, интересующихся историей экономической мысли. Ответственный редактор — академик Л.
«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга Сергея Лесного — не унылый в своем спокойном однообразии учебник истории, где все разложено по полочкам и обычно не пробуждает ни эмоций, ни мыслей. Напротив: эта книга (уже третий том в нашем издании «Истории руссов») подарит вам настоящий калейдоскоп неординарных идей и нераскрытых тайн, собрание не схожих друг с другом заметок и очерков — полемичных, напряженных, не отпускающих внимание читателя даже тогда, когда тема еще не доработана, не отшлифована автором. Сергей Яковлевич Парамонов, писавший под псевдонимом Сергей Лесной, жил в эмиграции в Австралии, а печатался в Париже и Мюнхене.
Книга нижегородского журналиста доктора филологических наук Николая Морохина рассказывает об архаичных верованиях и явлениях сегодняшней культуры, которые воплотили эти верования, о малознакомых и интригующих страницах средневековой истории севера нижегородских и костромских земель. Здесь поток славянских переселенцев встретил своих восточных соседей – марийцев и мерю. Встреча эта определила не только пути становления духовной среды Лесного Заволжья, но и во многом судьбы складывающегося русского этноса и народов, живущих рядом с ним в Поволжье.Книга адресована широкому кругу читателей, интересующихся историей российский провинции и народов Отечества.
Любое государство держится на согласии элит, выражающих интересы различных социальных групп народа. В противном случае неизбежен бунт, всегда заканчивающийся изгнанием или гибелью правителей. Для полновластия правителю мало покорить народ — необходимо ещё и убедить его «жить по указу» нового вождя, князя или монарха.Как же созидалась Русь? Что помогло русам возглавить многочисленные разноязыкие роды и племена? Как русы сумели не только освоиться на чужих землях, но и разумно управлять основанным ими государством?На эти вопросы отвечает книга историка А. Пересвета.
Великий князь Олег Вещий – одна из ключевых фигур ранней истории Древней Руси и одновременно одна из самых загадочных. Многие историки сходятся во мнении, что Олег тождественен одному из популярнейших героев скандинавских саг – Орвар-Одду, известному также как Одд Стрела. Авторы книги, внимательно изучая отечественные и зарубежные источники, пытаются разобраться в значительном количестве нестыковок и загадок, что в изобилии присутствуют в этих документах, приходя порою к выводам вполне логичным, но не всегда идущим «в русле» устоявшихся взглядов на прошлое.