Антропология Св.Григория Паламы - [143]
В самом деле, процесс обóжения, поскольку он возможен в силу изначальной, премирной богоподобности человека, и это по предвечному замыслу Создателя, постольку оно зависит и от личных, от самого человека зависящих усилий, им употребленных. Обóжение человека не может быть понимаемо, как некое механическое действие, как только акт Божиего всемогущества, изменяющий человеческое естество. Сила божественной благодати безусловно необходима. Она "оскудевающее-восполняющая" энергия Св. Духа, совершает это непонятное чудо. "Святым Духом обóжение всех", учит церковь языком своего литургического богословия[1934], но это не значит автоматическое и вопреки человеческому хотению совершающееся преображение человека. "Сподобиться этого и испытать это никто не может, если прежде не соединится с Духом Святым, стяжав наперед трудами и потами сердце чистое, простое и сокрушенное", говорит преп. Симеон Новый Богослов"[1935].
В своем духовном возрастании человек все более и более уподобляется Первообразу. Мир его души все больше становится Царством Божиим, "свет, который в нем" (Матф. VI, 23), все больше приближается к Фаворскому сиянию, человек приобретает все большее соответствие для богоуподобления. И согласно этому соответствию по "аналогии", говоря языком Ареопагитиков, он воспринимает то, что он способен вместить, к чему он настроен. Рост этой духовной силы достигается аскетическим самоусовершением человека. "Мы, когда бываем добры, то вступаем в общение с Богом, по сходству с Ним, а когда становимся злыми, то отделяемся от Бога, по несходству с Ним", учит св. Антоний Великий[1936].
Степень этого сходства с Богом и определяет меру возможности приобщения к Божеству, т. е. обóжения. Вот, что говорит преп. Симеон Новый Богослов:
"Как тот, кто стоит на берегу моря, видит безмерную пучину вод, но предела их не досягает зрением, а видит только малую некую часть их; так и тот, кто сподобился через созерцание узреть безмерное море славы Божией и видеть мысленно Самого Бога, видит умными очами Бога и бездну Его славы, но не всю сколько ее есть, а лишь столько, сколько это для него возможно". "Как тот, кто находится близ моря, не только видит его, но и в самые воды его входит, сколько хочет; так бывает и духовно (с достигшими совершенства духовного), что они, когда хотят, входят в свет Божий и созерцают его и причащаются его сознательно в меру подъятых трудов, усилий и желательных стремлений"[1937].
"Только один человек способен принимать Бога", учит пр. Антоний Великий[1938], и мы видели, что эта способность приятия не одинакова у всех, но зависит от внутренней настроенности и от соответствия человека этому божественному началу. Тот же подвижник говорит, что "боговселение или жизнь в Боге и есть последняя цель всех подвижнических трудов и верх совершенства"[1939].
Нужны, стало быть, для достижения обóжения подвижнические труды, поты и усилия. Но было бы совершенно ошибочно думать, что обóжение есть награда за эти труды, что оно строго им соответствует, что обóжение, как результат, прямо пропорционально затраченной подвижнической энергии. Отцы аскеты учат как раз обратному.
"Вход в царствие Божие дается не за одни добрые дела, но и за веру", говорит пр. Симеон[1940]. Тот же св. подвижник настаивающий, как мы видели, на необходимости подвигов, в то же время поучает, что "Бог больше смотрит на расположение и произволение наших душ, нежели на телесные труды"[1941]. Говоря, что подвижнику "надлежит подвизаться воздыханиями и слезами, пестами и молитвами войти в тот истинный и совершенный свет, который просвещает всякого человека, грядущего в мир"[1942], преп. Симеон не сколько дальше пишет о том, что нужны Богу не посты, ни вериги, ни власяница, а сердце сокрушенное и смиренное, и что спасение дается даром, а не ради добрых дел"[1943]. Это всецело в духе православного учения о спасении, в стиле аскетики православных отцов, чуждых какого бы то ни было юридизма. Так, например, находим у св. Марка Подвижника: "Царство Небесное не есть возмездие за дела, но благодать Владыки, уготованная верным рабам"[1944]. "Не думай, велит он, что дела сами по себе достойны геенны или Царствия, но что Христос воздает каждому по делам неверия в Него, или веры, как Бог Создатель и Искупитель наш, а не как Соразмеритель вещей, т. е. дел и наград"[1945]. "Мы совершаем добрые дела не ради воздаяния, но для сохранения данной нам чистоты"[1946]. Евагрий монах предостерегает христианина: "делая благодеяния, всячески должно опасаться как бы не обратить их в промысел"[1947]. Также и преп. Исихий Иерусалимский наставляет: "Царствие Небесное не есть награда за дела, а благодатный дар Владыки, уготованный верным рабам. Раб не требует свободы, как награды; но, получив ее, благодарит, как должник, а, не получив, ожидает как милости"[1948]. Это все, подтверждая притчу о найме работников в виноградник (Матф. XX, 1-16), показывает насколько христианское учение о спасении и Царствии Небесном далеко от мирских, социальных понятий о справедливости, равенстве, праве. Итак, труды необходимы, без подвига нельзя стяжать обóжившей нас благодати Св. Духа, но степень нашей настроенности, нашего соответствия, "аналогии" определяется не количеством дел и подвигов, а исключительно милостью Божией, Его любовью и щедростью. Благодать Св. Духа, может быть, в большей мере дана и за малое количество подвигов, равно как и великое их множество может оказаться, при несокрушенном сердце и недостатке внутренней чистоты, недостаточным для привлечения благодати. Бог не есть Соразмеритель дел и наград, между одними и другими, нет и не может быть скалы пропорциональности, это должно быть положено в основу нашей веры и упования.
