Антропология Св.Григория Паламы - [141]
"Христос обóжает мя воплощаяся, Христос мя возносит смиряяся…"[1908].
"Да человека Бога (т. е. Богом) соделаешь, человек был еси преблагий Христе…"[1909].
"Храм Богу явилася еси военепорочная, в оньже вселися священне человеческое существо обóжи, сотворил есть верным храмы ceбе"[1910].
"Да обóжит человечество, Бог бысть человек…"[1911].
"Яже едино естество человеков обóжившая, паче естества всенепорочная, рождшемуся из себе молися…"[1912].
"Облекся в мя владыка… и истлевшее естество обóжи"[1913].
"Равнодетельное Отцу родила еси Слово, обóжившее человеков существо, Того моли…"[1914]
"Сего бе ради Бог на землю сниде, да нас на небеса возведет"[1915].
"Да Бога (т. е. Богом) человека соделаеши человеколюбче, был еси человек"[1916].
Подобных выдержек из наших богослужебных книг можно привести великое множество. Дабы не умножать ссылок, укажем только, что службы Преображения и Вознесения Господня переполнены подобными мыслями. Они проходят через все песнопения вечерни и утрени этих праздников. А Синаксарь понедельника Св. Духа говорит о поклонении ангелов обóженной плоти Богочеловека.
Это значит, что идея обóжения не является только плодом богословских домыслов и отвлеченных умозрений о Боге, она не только результат мистических прозрений отдельных духовидцев; Церковь это восприняла, как самую настоящую духовную реальность и Церковь молится об обóжении человека, она руководит человека на пути его обóжения. "Теозис" есть "религизный идеал" Православия.
Останавливаясь подробнее на учении церкви об обóжении, надо сделать ряд замечаний и пояснений.
1. Во первых для отцов церкви "обóжение, как говорит исследователь, не идея, не теория, не догма, а прежде всего и более всего факт их внутренней жизни. Вопрос о божестве Христа был для Афанасия не вопросом спекулятивного умозрения, а вопрос самой жизни, имевший глубокое этико-сотериологическое значение. Принять или отвергнуть "йоту" для него значило решить вопрос о жизни и смерти человека, ибо жизнь последнего есть процесс "обóжения", а это обóжение немыслимо без признания божеского достоинства Христа"[1917] .
2. В понимании обóжения можно впасть легко в две противоположные крайности. Либо это будет пантеистическое, внехристианское понимание, при котором человеческая личность погружается в Божество, сливается с Ним и исчезает для самостоятельного существования. Христианская религия, как проповедь наиболее совершенного персонализма, никогда подобный взгляд усвоить не могла. Другая крайность в этом вопросе это недооценивание смысла "обóжения", его ослабление до минимума. Слово "обóжение" понимается тогда скорее, как некая гипербола, метафора или иная риторическая вольность. Это выражение хотели бы принимать, если только принять его, в переносном смысле, как некий удачный образ, который, однако, никак не следует разуметь буквально.
3. Тут возможны несколько подходов к этому учению. Прежде всего обóжение можно понимать, как максимальное уподобление Богу в смысле нравственном, как моральное совершенство, доведенное до высочайшей точки, как душа, совершенно очищенная от страстей и всяких греховных приражений. Христос Спаситель есть совершенный нравственный Учитель, и следующий заповедям этого учения, поднимается в своем нравственном росте до возможного предела, уподобляется Богу, т. е. в моральном отношении "обóживается", "богоуподобляется". Это высшая степень преподобничества. Ясно, что подобный морализм совершенно не свойствен святоотеческой традиции. Духовность церковного аскетического идеала ничего общего не имеет с пуританским благочестием. Следует впрочем отметить, что такое якобы понимание обóжения, т. е., моралистическое или психологическое некоторые исследователи хотели бы видеть у христианских писателей древности, например, у св. Климента Александрийского. Уподобление "гностика" с Богом хотели бы истолковать не в смысле тождества по естеству, а в смысле "тесной связи с Высшим Благом", в общении с Ним в мыслях и чувствах". (union intime avec le Bien suprème, une communauté parfaite de pensées et de sentiments[1918]. Но есть и другая оценка мистики св. Климента: благодаря его учению о гнозисе в его "уподоблении Богу" легко заподозрить интеллектуальное уподобление, т. е. обóжение путем умопостигаемым[1919], мистику спекулятивную[1920], Это может быть легко объяснимо духовным происхождением от Филона, учившего также об обóжении души. В таком случае тот же интеллектуальный взгляд на обóжение можно усмотреть и у Оригена[1921]. Но все это в те годы высказано настолько еще несистематично, что одного ясного взгляда и оценки оригеновского учения об обóжении нет. Его хотят представить и "как родоначальника нравственно-практического направления", для которого обóжение совершается не столько силою ума, сколько воображением Христа в сердце верующего
