– - А всё-таки хорошо журавлём быть!
– - Это почему?
– - А так, полетел бы вот, поглядел на всякие страны… кто как живёт.
– - Вот что! -- воскликнул Михайло.-- Тогда самое лучшее человеком быть: только пожелай -- и всё узнаешь, всё увидишь. Люди ближе всех у бога.
Антошка замолчал. Он не знал, что ему сказать на это. Когда они вошли в деревню и Михайло повернул к себе, Антошка спросил его:
– - А как же это можно узнать всё да увидать?
– - Учиться надо,-- сказал Михайло,-- так и узнаешь то, что, может, твоему дедушке с бабушкой и во сне не снилось.
VII
Когда Антошка вошёл в избу, совсем вечерело.
Возвращались с поля мужики и бабы; слышалось мычание коров подгоняемого к деревне стада. Бабушка пошла отворять ворота, чтобы впустить во двор овец и коров. Антошка вышел за ней и сел на завалинке. Показались в деревне и мать с отцом. Первым шёл Карька. Он шагал в гору, покачивая головой, отчего у него на шее поскрипывал хомут. За плугом шла мать. За матерью на Пегашке ехал отец. Антошка, увидавши их, бросился к ним навстречу. Подбежав к матери, он увидел у неё в руке кувшин.
– - А ты зачем унесла кувшин? -- засмеялся он. На усталом и покрытом потом и пылью лице матери заиграла улыбка, и она проговорила:
– - Так ты дома, а мы думали, тебя журавли унесли.
Отец с напускной суровостью проговорил:
– - Хотел тебе с меру яблок на рынке купить, а теперь не куплю, потому избаловался.
– - А мне и не нужно. А ты вот что скажи, батя: отдашь ты меня нонче в училище?
– - Что тебе там делать?
– - Учиться буду.
– - А заленишься?
– - Нет, ей-богу, нет!
– - Ну что ж, только ты нонче лошадей в ночную сведи! -- сказал отец, выпрягая лошадь.
– - Сведу, обеих сведу! -- воскликнул Антошка и бросился помогать отцу собирать сбрую…
