Антони Адверс, том 2 - [37]
Несколько детишек, явно мулаты, выглянули из прилегающей к веранде комнаты. Один мальчик вышел вперед.
- Иди, оденься для гостя, пащенок, - с нежностью сказал Чибо. Мальчик убрался, но малышка, тоже в первозданном виде, выбежала из комнаты и вскарабкалась Чибо на колени.
- Поцелуй мою куколку, папа, - сказала она, тыча отцу в рот дорогую куклу, разодетую, как французская фрейлина.
- Ах, Кикила! - хохотнул он, громко чмокая фарфоровое личико, вскочил и затанцевал с куклой в одной руке и голым ребенком в другой. Девочка повизгивала от восторга, ерошила отцу черные кудри и высовывалась из-за его жирного плеча при каждом подскоке.
- Папа Карло! - кричала она, глядя на Антони. - Милый, гадкий папочка!
Мальчик выбежал в рубашонке.
Вдруг Антони вспомнил, где он видел Карло Чибо. На медальоне в двери бывшего винного погреба в Каза да Бонифедер. Карапузы с огромной виноградной гроздью тянулись за толстым, добродушным божеством, и это был Карло Чибо. На руках у него тоже смеялся голенький ребенок. И бахромчатый кушак на жирных, обтянутых нанковыми штанами ягодицах, и белые чулки огромного размера, и маленькие черные лакированные туфли, которые выстукивают по веранде, как копытца - все это Антони видел прежде.
- Ха-ха, - заливался попугай, - ха-ха-хейо! - Он вскарабкался на плетеный стул и устроился на спинке, поглядывая на Антони умным глазом, отпуская вежливые замечания и щелкая клювом.
Чибо, запыхавшийся, опустился на стул. Багровый румянец медленно сходил с его щек.
- Ах, - просипел он. - Я старею, avejentado, avejentado![15] Это очень печально.
Он обмахнулся пятерней. Девочка все еще висла на нем, поглядывая в сторону Антони. Наконец он удостоился ослепительной улыбки.
- Ах! - сказал Чибо. - Люблю их такими. У меня их много. Когда вырастают, завожу еще. У меня всегда есть маленькие детки, чтобы плясать на веранде. Занимаясь бакалейной торговлей, я могу себе это позволить. - Он спустил девочку с колен и велел ей пойти побегать.
- Куба - хорошее место. Я процветаю. - Он наклонился и похлопал Антони по колену. - Надо вам здесь обосноваться, синьор, и попробовать самому. - Он повернулся на стуле и исхитрился всем торсом указать на высокую молодую мулатку, которая как раз вкатила столик на колесиках. - Видите, я уже даю вам хороший совет.
Антони посмотрел на девушку. Под его взглядом ее походка слегка изменилась. Оба чуть заметно улыбнулись. Антони отвернулся, убеждая себя, что все это чепуха. Однако "совет" Чибо его взволновал. По ночам на "Вампаноаге" было одиноко. И эти сны - про "мисс Юдни". Странно, ему снилась Флоренс, не Анжела. Однако он решил хранить верность Анжеле. Взгляд его, устремленный на зеленую тень банановых листьев, затуманился. Чибо усмехнулся себе под нос.
Столик, который вкатила девушка, был красного дерева. На двух одинаковых подносах стояло по кружке черного кофе, белый кусковой сахар, какого Антони раньше не видел, сердцевины спелого ананаса и спинки ломкой бескостной рыбы, зажаренной в оливковом масле со сладким перцем. Они поставили подносы на колени и стали есть. Чибо поглощал пищу с изяществом, которого Антони не мог не заметить. Пальцы его играючи управлялись с блестящим стальным ножом и длинными овальными ложками. Руки были белые и холеные, без колец; их можно было бы назвать изысканными, если б не слишком короткие толстые пальцы. Ананас таял во рту солнечным ароматом. Они откинулись на спинки и зажгли длинные тонкие сигары.
Антони поддался дивному самообману. Казалось, он в тысяче миль от "Вампаноага", от слепящего залива. Где он? Как попал сюда? Голос Чибо доносился как бы издалека, кольца голубого табачного дыма плыли к потолку. Чибо тронул письмо мистера Бонифедера, лежащее рядом с ним на столике.
- Извините меня, синьор Адверс, если я сразу повел себя слишком по-свойски. Ваш патрон в этом и других письмах был очень четок и откровенен. Насколько я понял, вы - его младший партнер. А я вот уже пятнадцать лет имею честь представлять Каза да Бонифедер на Кубе. Я безуспешно пытался получить долги от Дома Гальего, долги, за которые в некотором роде несу ответственность. - Он забарабанил пальцами по столу. - Наверно, мне следует начать с самого начала.
...Мы оба, насколько я понимаю, в определенном смысле должники Джона Бонифедера. О вас я кое-что знаю, - он коснулся письма, - и кое о чем догадываюсь. Много лет назад я приехал сюда из Ливорно конченым человеком. Меня с позором выгнали из Дома Франкетти. Управляющий этим старинным заведением растратил крупную сумму. Чтобы замести следы, он бросил тень на нескольких мелких служащих, в том числе и на меня. Я был невиновен, но не мог этого доказать. Меня и еще четверых уволили. Я продал дом в Росиньяно, доставшийся мне от матери, отправился в Гавану и вскоре потерял все свое небольшое состояние, вложив его в опрометчивую сделку. В отчаянии я написал мистеру Бонифедеру, который меня знал, и за чьим памятным столом мне доводилось сиживать. Я правдиво обрисовал ему свое положение и написал, что если кто-нибудь не передаст мне на комиссию груз, я вскорости умру от желтой лихорадки в испанской тюрьме. Сеньор, это было, как в пьесе. Пристав в треуголке явился за мной одновременно с вестью, что груз, присланный мне мистером Бонифедером, уже в заливе. Я очень выгодно перепродал груз Дому Гальего. И сразу пошел в гору. - Он стряхнул столбик пепла с сигары и продолжил еще более страстно.
Небольшое, но яркое художественное наследие Эдгара Аллана По занимает особое место не только в американской, но и во всей мировой литературе. Глубокое знание человеческой души, аналитическая острота ума, свойственные писателю, поразительным образом сочетаются в его произведениях с необычайно богатои фантазией. «По был человек плененный тайнами жизни — писал М. Горький. — Все что сказано и что мог сказать этот человек, рисует его как существо, охваченное святой страстью понять душу свою, достичь глубины ее».
Первая часть книги – это анализ новейшей англо-американской литературы по проблемам древнерусской государственности середины IX— начала XII в., которая мало известна не только широкому российскому читателю, но и специалистам в этой области, т. к. никогда не издавалась в России. Российским историком А. В. Федосовым рассмотрены наиболее заметные работы англо-американских авторов, вышедшие с начала 70-х годов прошлого века до настоящего времени. Определены направления развития новейшей русистики и ее научные достижения. Вторая часть представляет собой перевод работы «Королевство Русь» профессора Виттенбергского университета (США) Кристиана Раффенспергера – одного из авторитетных современных исследователей Древней Руси.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Испания. Королевство Леон и Кастилия, середина 12-го века. Знатного юношу Хасинто призвал к себе на службу богатый и влиятельный идальго. Не каждому выпадает такая честь! Впору гордиться и радоваться — но не тогда, когда влюблен в жену сеньора и поэтому заранее его ненавидишь. К тому же, оказывается, быть оруженосцем не очень-то просто и всё получается не так, как думалось изначально. Неприязнь перерастает в восхищение, а былая любовь забывается. Выбор не очевиден и невозможно понять, где заканчивается верность и начинается предательство.
Пожалуй, нет на нашей планете ни одной культуры, в которой не использовались маски. Об этом свидетельствуют древние наскальные рисунки, изображающие охотников в масках животных. У разных народов маска сначала являлась одним из важнейших атрибутов ритуальных священнодействий, в которых играла сакральную роль, затем маски перекочевали в театры… Постепенно из обрядов и театральной жизни маски перешли в реальную, став обязательным атрибутом карнавалов и костюмированных балов. Но помимо масок украшающих и устрашающих, существует огромное количество профессиональных масок, имеющих специфические свойства: хирургическая – защищающая чистоту операционного поля, кислородная – подающая воздух больным и ныряльщикам, спортивные маски, сохраняющие лица от повреждений.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда сны становятся реальностью…– Раз я вижу это не одна, значит я, всё же, не сошла с ума. И делала правильно, что придавала столько значения своим снам. Не я одна, как видите, вижу этот чёртов маяк!