Антони Адверс, том 2 - [30]
Треногу смастерил Коллинз. Труднее было выпросить у капитана трубу, хорошую, трофейную. Наконец капитан сдался на уговоры. Последнее время он почти не спал, сделался беспокойным. Как раз в этот день до Антони подчас долетали обрывки его разговора с женой. Когда Антони заходил в каюту, разговор умолкал. И капитан, и миссис Джорхем явно были на последнем пределе, но Антони не обращал внимания. Он так свыкся со странной обстановкой в каюте, что принимал ее как должное. К тому же, качка почти улеглась! Сегодня он увидит затмение ближайшего к Юпитеру спутника. Подумать только! Он фокусировал подзорную трубу, а в голове крутилось изящное математическое обоснование и способ пользоваться таблицами.
Планета далекой лампой висела на полпути к зениту. Сперва Антони видел лишь мрак с искорками звезд. Вот и Юпитер - большой, серый, луноподобный. Конечно, не в фокусе! Антони покрутил окуляр. Вот! Вот она вся, дивная планетная система! Ярчайший маленький диск и три ярких точки справа, в ряд. Если бы только совсем не качало! Теперь немного лучше. Еще точка справа. Дальше, чем он думал. Господи! Какие они красивые, серебристые, но живые. Спокойные, упорядоченные, постоянно перестраивающиеся в повторении бесконечно повторенного, сверкающие ныне и присно! Он не мог вдоволь напиться их светом. Пусть льется в глаза и становится его частью. Питие умственное!
Он подозвал Коллинза взглянуть. "Четыре штуки! Четыре луны! Вроде как не по правилам, а?". Коллинз вернулся к штурвалу и снял стропку, которой его на время закрепил.
Оставался еще почти час до того, как маленькая луна коснется планетного диска, если, конечно, его расчеты хоть приблизительно верны. Антони заходил по палубе, время от время подкручивая окуляр. "Почему не поторопить события и не покончить с этим? - подгонял кто-то внутри. "Дурак" - отвечал другой. Антони рассмеялся. Однако маленькая луна явно двигалась. Море было очень, очень спокойное. Ветер почти улегся. Паруса хлопали. Корабль еле сохранял скорость, при которой можно держать курс. Это хорошо. Такие спокойные ночи выдаются редко. И какая тишь. Антони повернул зашторенный фонарь у хронометра, чтоб лучше видеть стрелки.
Филадельфия нес в каюту горячую воду, плеща по пути. Потом вернулся на палубу, сел, положив руки на колени и трясясь, словно в ознобе. Огонь на камбузе погас. Горели два фонаря. Антони пожалел чернокожего. Капитан в последние дни был несдержан на язык. Проходя мимо каюты, Антони услышал, что миссис Джорхем всхлипывает. Раньше с ней этого не случалось. Пожалуй, стоит посмотреть, но так, чтобы их не обеспокоить. Он заглянул в правый световой люк. Ни звука, только движение в свете лампы, мерцающая картинка. И тоже отчасти космическая.
Старик, казалось, замыслил какую-то шкоду. Он что-то искал и явно не находил. Миссис Джорхем забралась в свой отсек и задвинула перегородку, словно чего-то страшась. К чему все это? Очередная хмельная блажь? Теперь капитан методично переставляет вещи в каюте. Вот он поставил жестянку с чаем перед статуей Девы и поклонился. "Глумится над ней пьяный осел или молится?". Он делает жреческие жесты. Смешно и страшно. Вот он заглядывает в ее одеяние. Он говорит с младенцем! Сейчас у него вид гордого молодого отца. Лицо разгладилось. Он щелкает пальцами, пьяно наклоняется. Какой ужас! Бедняга! Лучше не подглядывать за ним. Вдруг смысл всей сцены изменился. Капитан Джорхем поднял лицо от глиняных складок. Это была физиономия пройдохи, который всучит испанцам их же могильные камни, да еще останется в барыше.
Он огляделся, как кошка, готовая вспрыгнуть на стол и слизать сметану.
С пьяной хитростью, которую миссис Джорхем легко раскусила бы, если б не плакала в подушку, а подглядывала в щелку, капитан на цыпочках подошел к "Элише" и вынул из сундука длинную, тонкую бутыль красного вина, довольно усмехнулся рубиновому блику и двинулся через каюту. Господи, он вздумал разбить статую бутылкой! Нет, он дает ее младенцу! Он опустил бутыль в глубокие складки глиняного одеяния, так, что ее стало совсем не видно. Капитан Джорхем отступил назад, любуясь своей придумкой. И сразу все стало понятно! С видом мрачного торжества он показал кулак закрытой перегородке, за которой лежала жена.
Антони стало смешно. Интересно, вспомнит ли капитан про спрятанную бутыль, когда жена начнет ограничивать его в выпивке. Вряд ли. Быть может, это просто пьяная хитрость. Тут улыбка сползла у Антони с лица. Наблюдение!
Он подбежал к подзорной трубе и стал лихорадочно наводить. Но поздно. Пока он смотрел, как капитан Джорхем прячет бутылку за пазухой у Девы, в космосе произошло другое важнейшее событие, скрещение орбиты спутника с Юпитером.
- Из вас еще выйдет толковый первый помощник, - с ноткой восхищения в голосе сказал Коллинз, выслушав его сетования. - На каковском было последнее словцо, на португальском, что ли?
Антони сложил подзорную трубу и порушил свои педантичные приготовления. Он не снизошел до ответа.
- Что до крещения этой орбиты, - продолжал Коллинз, выравнивая корабль на курсе (порыв ветра как раз надул паруса), - я бы на вашем месте не очень убивался. По мне крещение не такая и важность. Как и омовение ног. Я из антиногобаптистов, истинное учение всосал с молоком матери. Лучше не роняйте хронометр, сэр.
Небольшое, но яркое художественное наследие Эдгара Аллана По занимает особое место не только в американской, но и во всей мировой литературе. Глубокое знание человеческой души, аналитическая острота ума, свойственные писателю, поразительным образом сочетаются в его произведениях с необычайно богатои фантазией. «По был человек плененный тайнами жизни — писал М. Горький. — Все что сказано и что мог сказать этот человек, рисует его как существо, охваченное святой страстью понять душу свою, достичь глубины ее».
Василий Федорович Потапов (годы жизни не установлены) – русский беллетрист II-й половины XIX века; довольно плодовитый литератор (выпущено не менее ста изданий его книг), работавший во многих жанрах. Известен как драматург (пьесы «Наполеон в окрестностях Смоленска», «Чудеса в решете»), сказочник («Мужичок с ноготок, борода с локоток», «Рассказы Фомы-старичка про Ивана Дурачка», «Алеша Попович», «Волшебная сказка о гуслях-самогудах» и др.), поэт (многие из названных произведений написаны в стихах). Наибольшую популярность принесли Потапову его исторические произведения, такие как «Раскольники», «Еретик», «Черный бор, или таинственная хижина» и другие. В данном томе публикуются повести, рассказывающие о женщинах, сыгравших определенную роль в истории русского государства.
Продолжение знаменитого романа классика отечественной фантастики Александра Беляева «Остров погибших кораблей»! Более десяти лет прошло с тех пор, как легендарный Остров погибших кораблей канул в океанскую пучину. Сыщик Симпкинс стал главой крупного детективного агентства и теперь искал по всему свету следы исчезнувшего «губернатора» Слейтона, более известного как финансовый аферист и мошенник Гортван. И вот однажды агенты донесли Симпкинсу, что в дебрях Центральной Африки появились никому не известные белые люди, тщательно избегающие контактов как с туземцами, так и с колониальной администрацией.
Пылкий и романтический немецкий египтолог Роберт Райт, разбирая папирусы в Берлинском музее, находит любовные стихи древнеегипетской царевны Нефрет. Зловещий наставник молодого ученого, профессор Стакен, считает их ничего не стоящими бреднями. Но Райт бросается в Египет на поиски гробницы Нефрет — что приводит к самым неожиданным откровениям и фантасмагорическим последствиям… Фантастическая повесть известного художника, гравера и графика В. Н. Масютина (1884–1955), яркая страница в истории литературного Египта, многие десятилетия оставалась забытой и до самого недавнего времени никогда не издавалась на русском языке.
Серия: "Стрела" Во время строительных работ в Керчи в подполе разрушенного дома находят золотую вазу с изображениями из скифского быта и ряд других предметов. Как они туда попали, из какого кургана их добыли, кто были люди, их спрятавшие, - археологи или злоумышленники? Над решением этих и многих других вопросов, связанных с находкой, работает группа археологов. Разгадывая одну загадку за другой, они находят следы тех, кто добрался до сокровищ, а затем находят и самый курган. Находки помогают ученым сделать серьезный вклад в историю скифских племен.
Ее королевское Высочество принцесса Кентская, член Британской королевской семьи – не только высокопоставленная особа, но и талантливый исследователь и рассказчик. Она по крупицам собирает и восстанавливает историю своего рода, уходящего корнями в седое средневековье. «Ртуть» – третий том Анжуйской трилогии, действие которого разворачивается во Франции в XV веке. История жизни знаменитого Буржского купца Жака Кера поистине удивительная. Его смело можно назвать самым успешным предпринимателем в истории средневековой Европы и родоначальником капитализма.