Антони Адверс, том 2 - [128]
Глава XLIV. Твердый металл потек
Дождь, который намочил Фердинандо, застал Антони на полпути к фактории Гальего. Они пробыли на барьерном рифе слишком долго.
Однако еще утром заря была ясная, золотая, как и все предыдущие дни, а дождливый сезон обыкновенно возвещает о себе несколькими днями кратких, но мощных ливней.
Иначе было на этот раз. В полдень огромная, чернильно-черная грозовая туча просто закрыла собой горизонт и понеслась на них. В ее фронте сверкали молнии. Гром раскатился на сотни миль. Далекое глухое ворчание и стало первым предупреждением для Антони и его друзей. Потом налетела туча и, словно упал навешенный сверху ставень, закрыла собой свет. Люди померкли, как при затмении. Мир словно выпал из чистого, радостного света в серый сумрак. Проливной дождь, с каждым часом все более холодный, бил косыми струями, быстрее и быстрее бежавшими с их плеч.
Они поспешно собрали немудреные пожитки в каноэ и впереди тучи понеслись вверх по течению. Однако она их нагнала. Первый мощный шквал ветра с дождем обрушился на лодку вечером, в десяти милях от фактории Гальего.
Сразу стало темно, как в смоляной бочке. Лес стонал, плескал, трещал. Порывы ветра, казалось, тщатся поднять лодку над водой. По реке плыли оторванные ветки и листья. Куда править, они видели только во вспышках молний. Прилив кончился раньше, чем они добрались до фактории Монго Тома. Вскоре они уже не могли грести против начавшегося отлива и быстро ускоряющегося течения. Оставалось выбираться на берег и ждать следующего прилива. Просто плыть по течению и вычерпывать означало скорую гибель от упавших и вывороченных стволов, которые неслись навстречу им в темноте.
Однако подумать о высадке было проще, чем высадиться.
Трудно было узнать Рио-Понго сухих сезонов, это покладистое водосборное русло, в бурном, кипящем потоке, наполненном мертвыми деревьями и лесным сором. В свете молний он казался широкой бурой лентой, катящей на них из темноты. Река уже затопила низкие берега. Зацепиться за упавшие стволы или корни на отмели значило погибнуть наверняка. Они лихорадочно гребли вдоль быстро заливаемого водой леса, ища хоть какой-нибудь бугорок. Двигаться вперед было почти невозможно. Вдруг завихрение воды понесло их вверх по течению; извилистая молния, которая, казалось, ударила в реку прямо перед ними, высветила над водой причудливую песчаную отмель и несколько деревьев.
Они подошли к отмели с подветренной стороны и осветили тусклым фонарем затопленные берега. Увидев большую нору под корнями и почуяв запах разложения, один из кру предостерегающе крикнул. Поздно. В свете фонаря Антони увидел под корнями два желтых рептильих глаза. В следующую секунду чудище бросилось на них.
Крокодил, который охраняет свою кладку, действует импульсивно. Этот попытался забраться в лодку. Один из кру вонзил ему в пасть ассагай. Однако половину лодки залила вода, фонарь погас. Чудище развернулось и ударило лодку хвостом. Затрещали доски.
- Гребите! - заорал Антони.
Кру налегли на весла. Последний гребок выбросил их на берег. Они выпрыгнули из лодки и по корням влезли на твердую площадку. Лило, как из ведра. Антони начал выкрикивать имена. Все были здесь - и все рядом - где-то в темноте.
Кто-то с шумом карабкался по корням.
- Madre! - вскричал Хуан. - Он лезет за нами!
Новая вспышка осветила ящера, который решительно двигался на них. В ослепительном пульсирующем свете казалось, что клыкастая улыбка, выступающая нижняя губа и быстрые кривые ноги надвигаются на них бесконечно. Сзади была бурая, исступленно бегущая река, на ее фоне отчетливо трепетали голые ветки засохшего дерева.
Тьма сомкнулась вновь.
Антони сидел в развилке дерева. Крокодилья морда стояла у него перед глазами, словно выжженная светом. Действовал он совершенно бессознательно. Крокодил был хвостом по стволу. Тонкое дерево раскачивалось. Дрожание отдавалось в крепко стиснутых его руках Антони. Черт, эта зверюга не шутит!
Антони и Хуан оказались на одном дереве с молодой мартышкой-дианой. Она верещала и ругалась на них, пока дождь, который то немного ослабевал, то вновь неистово молотил по воде, не утихомирил ее. Когда затихал шум дождя и ветра, они слышали, как она стучит зубами; вскоре их зубы тоже принялись выбивать дробь. Во время редких затиший, когда не мешали ветер и гром, замерзшие люди на деревьях перекликались. Голоса кру звучали уже еле-еле. Беспомощный щебет этих дрожащих человекообразных птиц первым навел Антони на мысль, что все они могут пропасть ни за грош. Часы шли за часами, дождь лил, как одержимый.
Вниз по реке прошла лодка. На ней били в гонг. Они стали вопить, словно грешники в чистилище, но шквал заглушил их голоса. Когда шквал улегся, лодка уже миновала их и шла вниз по течению. Видимо, с лодки рассчитывали увидеть фонарь.
Казалось, утро никогда не наступит. Антони не мог поверить, что каких-то несколько часов назад ему было тепло и блаженно-радостно на сияющем берегу. Теперешний мир был иным. Его знамениями были тьма, озверевший дождь и видение крокодильей злобы в сияющей вспышке. Как он мог так ослабеть за одну ночь? Он привязал себя поясом к стволу.
Небольшое, но яркое художественное наследие Эдгара Аллана По занимает особое место не только в американской, но и во всей мировой литературе. Глубокое знание человеческой души, аналитическая острота ума, свойственные писателю, поразительным образом сочетаются в его произведениях с необычайно богатои фантазией. «По был человек плененный тайнами жизни — писал М. Горький. — Все что сказано и что мог сказать этот человек, рисует его как существо, охваченное святой страстью понять душу свою, достичь глубины ее».
Имеет мало общего с жизнью реально существовавшего великого царя и полководца.
Творчество писателя и историка Даниила Лукича Мордовцева (1830–1905) обширно и разнообразно. Его многочисленные исторические сочинения, как художественные, так и документальные, всегда с большим интересом воспринимались современным читателем, неоднократно переиздавались и переводились на многие языки.Из богатого наследия писателя в данный сборник включены два романа: «Господин Великий Новгород», в котором описаны трагические события того времени, когда Московская Русь уничтожает экономическое процветание и независимость Новгорода, а также «Державный Плотник», увлекательно рассказывающий о времени Петра Великого.
Пьер Амброзио Курти (годы жизни не установлены) – итальянский писатель, мастер исторического повествования, засвидетельствовавший своими произведениями глубокое знание древней римской жизни.В романе «Под развалинами Помпеи», окончание которого публикуется во втором томе данного издания, живой кистью художника нарисована картина римского общества в самый интересный и поучительный с исторической точки зрения период римской истории – в эпоху «божественного» императора Августа. На страницах романа предстанут перед читателем Цицерон, Гораций, Тибулл, Проперций, Федр, Овидий и другие классики Древнего Рима, а также императоры Август, Тиверий, Калигула, Клавдий и Нерон.
Эдуард Андреевич Гранстрем (1843–1918) — издатель, писатель, переводчик; автор многих книг для юношества. В частности, приключенческая повесть «Елена-Робинзон» была очень любима детьми и выдержала несколько переизданий, как и известная «почемучкина книжка» для девочек «Любочкины отчего и оттого». Широкую известность в России приобрели его книги «Столетие открытий в биографиях замечательных мореплавателей и завоевателей XV–XVI вв.» (1893), «Вдоль полярных окраин России» (1885). Гранстрем был замечательным переводчиком.
Пьер Алексис Понсон дю Террайль, виконт (1829–1871) — один из самых знаменитых французских писателей второй половины XIX века; автор сенсационных романов, которые выпускались невиданными для тех лет тиражами и были переведены на многие языки, в том числе и на русский. Наибольшую известность Понсону дю Террайлю принес цикл приключенческих романов о Рокамболе — человеке вне закона, члене преступного тайного общества, возникшего в парижском высшем свете. Оба романа, представленные в данном томе, относятся к другой его серии — «Молодость Генриха IV», на долю которой также выпал немалый успех.
Серия: "Стрела" Во время строительных работ в Керчи в подполе разрушенного дома находят золотую вазу с изображениями из скифского быта и ряд других предметов. Как они туда попали, из какого кургана их добыли, кто были люди, их спрятавшие, - археологи или злоумышленники? Над решением этих и многих других вопросов, связанных с находкой, работает группа археологов. Разгадывая одну загадку за другой, они находят следы тех, кто добрался до сокровищ, а затем находят и самый курган. Находки помогают ученым сделать серьезный вклад в историю скифских племен.