Антология средневековой мысли. Том 2 - [43]

он говорит, что все единое по материи различно по форме; но это он разъясняет в пятой книге «Метафизики»[141], где указывает, что то, что различно по материи, различно и по роду, и наоборот: то, что одно и то же по роду, одно и то же по материи, и наоборот. Ибо на самом деле природная материя, которая подлежит при возникновении вещей, есть сущность (essentia) некоего рода, общего двум противоположным видам; поскольку нет ничего общего видам, кроме рода, и всегда есть два вида, различных между собой, так как возникновение одного есть уничтожение другого. Род ведь в ближайшей возможности [принадлежит] только к двум видам, и всегда под одним из них. Но когда природное действующее уничтожает один, оно порождает другой. Например, нечто обще семени и живому существу, а именно смешанное тело; природа семени уничтожается при возникновении, а возникает живое существо. И поскольку все то, что [находится] в потенции к другому и есть основание (fundamentum) других, называется материальным началом и материей, то род называется материей, а виды и отличительные признаки — формами. Следовательно, если мы соотнесем все с его родами, посредством обратного присоединения отдельных равных видов к отдельным родам, тогда все — одно по роду, и потому — материя, поскольку материя и род — одно и то же, но различно по форме, то есть по видообразующему отличию, как субстанция телесная и бестелесная суть одно и то же по своему роду, а именно наивысшему роду, поскольку в субстанции, которая есть род, они суть одно, но различаются видообразующими отличиями, каковые суть телесное и бестелесное. И небо, и элементарное тело суть одно в теле, но различны видообразующими отличиями, каковые суть небесное и не-небесное. И так обо всех равных видах, соотносимых со своим родом. И подобным образом, если все соотносится с наивысшим родом, все одно в нем, и он есть материя, которая в потенции ко всему. И если мы говорим только о природных вещах, тогда все есть одно по природной материи, которая является третьим родом, а именно, субстанцией телесной, не-небесной, поскольку это обще всему природному, и в потенции ко всему, и разделяется на все; и именно это хотел сказать Аристотель. И в этих случаях материя толкуется не так, как при указанной ошибке. Ведь там материя рассматривается как вторая часть составной [вещи], простая субстанция, отличная по сущности (in essentia) от формы; но здесь материя рассматривается как некое незавершенное составное, которое есть сущность (essentia) некоего рода, в потенции к следующим видам. И таким образом материя всегда рассматривается всей естественной философией и тогда, когда мы говорим о субъекте возникновения, который есть материя. Метафизик же рассуждает по преимуществу о той простой материи, так как в отношении нее истинно то, что [сказано] в седьмой книге «Метафизики», что материя отлична от сущности всего, относящегося к предикаментам, и многое другое.

Что же касается того, что Аристотель говорит в четвертой книге «Физики»[142], и часто [повторяет] в других местах, что материя противоположных [вещей], например, теплого и холодного, плотного и разреженного, огня и земли и т. д., одна и та же по числу, и того, что говорит комментатор Аверроэс в одиннадцатой книге «Метафизики», что материя одна по числу, должно пониматься по отношению к материи, как ныне сказано, поскольку здесь назван материей род. И как род один по числу, и не множественен, и является субъектом для двух противоположных [видов], так определенно одна материя, которая, понятно, есть сущность (essentia) этого рода, [пребывает] в потенции к различным видам, называемым формами. Но когда я говорю, что род один по числу, это не потому, что он — нечто единичное, так что действительно один по числу, как Сократ или Платон, но [потому, что] есть одна сущность рода, а не много.

Бонавентура

Bonaventura (1217-1274)

Св. Бонавентура, по отцу Джованни Фиданца, родился в Италии, в маленьком городке Баньореджио, входившем в состав Папского государства. Его отец, также Джованни, согласно преданию, был врачом и происходил из знатного рода Фиданца ди Кастело, мать его звали Ритела.

С раннего детства Бонавентура был мистически связан со святым Франциском Ассизским. Существует легенда, что, будучи еще ребенком, он опасно заболел, и, когда врачи отчаялись в его выздоровлении, мать обратилась с молитвой к св. Франциску Ассизскому, благодаря чему мальчик выздоровел. После выздоровления маленький Джованни получил второе имя — Buona Ventura (дитя счастья). Таким образом, с самого детства он был под благословением св. Франциска и, когда решался вопрос об обучении, выбор был предопределен этим событием. Сначала он обучался во францисканском монастыре в родном городе. В возрасте девятнадцати-двадцати лет он приехал в Париж и поступил на факультет искусств. После окончания в 1242 г. Бонавентура вступил во францисканский орден и далее как монах-францисканец продолжил обучение на факультете теологии под руководством Александра из Гэльса, который стал для него учителем и другом. В 1248 г. Бонавентура заканчивает обучение и начинает преподавать сам. К тому времени в Парижском университете были уже утверждены две кафедры преподавателей теологии для доминиканцев и францисканцев. В 1248-1250 гг. он библейский бакалавр, что означает ведение занятий по изучению Библии под руководством профессора. С 1250 по 1253 г. он уже сентенциальный бакалавр, читает по «Сентенциям» Петра Ломбардского, проповедует и ведет диспуты. В этот же период он пишет «Комментарии к Сентенциям Петра Ломбардского», где подвергает критике взгляды Аверроэса и его латинских последователей. Эту работу Бонавентуры можно назвать богословским шедевром, так как почти все написанное им позднее так или иначе базируется на этой работе