Антология средневековой мысли. Том 1 - [80]

Ученик. Итак, никакое видимое или невидимое творение не предшествует созданию человека, ни по месту, ни по времени, ни по достоинству, ни по происхождению, ни по вечности, и, проще говоря, — никаким образом предшествования: сама же она познанием и достоинством, а не местом или временем предшествует тому, что сотворено с ней и в ней и ниже ее; ведь действительно она сотворена вместе с теми, кому она равна достоинством природы, то есть — с небесными сущностями. Ведь и сама она есть причастник небесной π умопостигаемой сущности, ибо об ангельской и человеческой природе написано: Кто сотворил небеса разимом (Прит. 3, 19), и если прямо говорить — Кто сотворил умопостигаемое небо. Потому что разум нелегко воспринимает [следующее]: если человек по существу сотворен вместе с ангельскими сущностями, то каким образом в нем создано все видимое и невидимое? Ведь, как кажется, не согласуется с разумом, что он имеет начало своего творения вместе с небесными силами и что они сотворены в нем.

Учитель. Если ты внимательно всмотришься во взаимное соединение и единство умопостигаемых (intellectualis) и разумных (rationalis) природ, то тогда ты обнаружишь и ангельскую сущность, помещенной в человеческой, и человеческую — в ангельской. Ибо что чистый разум познает совершеннейшим образом, тем и становится и делается с ним единым. Ибо таково было сообщество человеческой и ангельской природы, и если бы первый человек не согрешил бы, то стало бы так, что обе природы стали бы единым целым. Однако это начинает происходить в совершеннейших людях, чьи начала суть в небесах. Впрочем, и ангел становится в человеке через понимание (intellectum) ангела, и человек в ангеле через понимание ангела, основанное в человеке. Итак, как я сказал, кто чисто понимает, становится в том, что он понимает. Так мысленная и разумная ангельская природа создана в мысленной и разумной человеческой природе, таким же образом — и человеческая в ангельской через взаимное познание, каковым и ангел человека понимает, и человек ангела. И не удивительно. Ведь и мы, когда рассуждаем, то проходим становление друг в друге. Так как когда я понимаю то, что понимаешь ты, то я делаюсь твоим пониманием и становлюсь в тебе неким невыразимым образом. Подобным образом, когда ты чисто понимаешь то, что я понимаю ясно, ты становишься моим пониманием, и из двух пониманий происходит одно, образованное из того, что мы искренне и несомненно понимаем. Кстати, приведем пример из области чисел: ты понимаешь, что число шесть равно в своих частях, и я понимаю подобным образом, и осознаю, что ты это понимаешь, и ты осознаешь, что я это понимаю. Наши два понимания становятся единым, образованным благодаря числу шесть, и через это и я в тебе сотворяюсь и ты творишься во мне. Ведь мы не являемся одним, а наше понимание — другим, ибо наша истинная и подлинная сущность есть понимание, образованное созерцанием истины. А то, что понимание может сообразовываться не только с единосущными ему природами, но и природами низшими, если чувствует или понимает их через любовь, так этому учит апостольское слово, запрещающее нашему постигающему умом любить видимые образы, говоря: Не сообразуйтесь с веком сим (Рим. 12, 2). Итак, в этом смысле взаимного постижения небезосновательно говорится, что ангел творится в человеке и человек в ангеле, и невозможно верить или полагать, что ангел предшествует человеку по какому-либо закону состояния или каким-либо образом предшествования, хотя, как многие настоятельно утверждают, пророческое повествование говорит, что в начале произошло сотворение ангельской природы, а затем — человеческой. Ведь, как говорит блаженный Августин в одиннадцатой книге «О Граде Божием», невероятно, что Божественное Писание в рассказе о шести первоначальных и умопостигаемых днях совершенно умолчало о создании небесных сил, но либо их создание выводится под именем неба в самом начале Бытия, где говорится: «В начале сотворил Бог небо и землю» (Быт. 1, 1)[173], либо немного ниже, где он говорит: «И сказал Бог, да будет свет, и стал свет» (Быт. 1, 4)[174]. Ведь вышеназванный отец[175] утверждает, что и в том и в другом месте намекается на ангельское творение, а более всего — во втором. Он без колебания утверждает, что в том месте, где написано: «Да будет свет, и стал свет» — описывается создание небесных сущностей; и хотя он приводит мнение других, которые видят в этой божественной заповеди создание некоего первичного чувственного света, расположенного в верхних частях мира, что он, однако, резко отрицает в своем Шестодневе. Когда же сказано: «И отделил Бог свет от тьмы. И назвал Бог свет днем, а тьму ночью» (Быт. 1, 4), то это он стремится понять двояко: или словом «свет» выражается создание ангельского творения в ее собственном виде, а словом «мрак» — не во времени предшествующая ему бесформенность, или разделением света от тьмы выражается отделение и различение той части ангелов, которая навек прилепилась к своему Создателю, предузнав блаженство за их послушание, от части, которая не устояла в истине, но в наказание за свою надменность пала во мрак неведения о своем будущем падении и вечном несчастии. Если же кто желает полнее познакомиться с этим двойным пониманием божественнейшего учителя, то пусть внимательно прочтет его слова на Шестоднев и место в вышеназванной книге «О Граде Божием»; мне кажется излишним вплетать это в наше небольшое рассуждение, так как его мысли там тщательно изложены и ясны всем.