Антология средневековой мысли. Том 1 - [64]

Итак, и отличительные признаки сказываются о том, о чем они сказываются, унивокально. Поэтому в связи с тем, что и вторые субстанции сказываются о том, о чем они сказываются, унивокально и отличительные признаки таким же образом, то какие бы сказуемые ни были образованы от субстанций или отличительных признаков, они всегда будут сказываться о субъектах унивокально. Причина же того, что вторые субстанции сказываются о первых унивокально, та, которую Аристотель уже разъяснял ранее, когда указывал нам, что все, сказываемое о предикате, сказывается также и о субъекте[151]. Действительно, все отличительные признаки, которые суть видовые отличия рода, сказываются и о виде и об индивиде, например, поскольку отличительные признаки делают [род] «животное» «одушевленным» и «чувствующим», то они точно так же будут сказываться и о виде, то есть о «человеке» и об индивиде, то есть о некоем человеке.

В связи с тем, что это было изложено выше, и поскольку того требует краткость повествования, пусть будет достаточно сказано об этом.

«Представляется, что каждая субстанция обозначает некое [определенное] „это". В отношении первых субстанций является бесспорным и истинным, что они обозначают некое [определенное] „это". Ведь то, что они обозначают, индивидуально и одно по числу. Что же касается вторых субстанций, то кажется, в соответствии со способом именования (figura appellationis), что они сходным образом обозначают некое [определенное] „это", [например], когда кто-нибудь говорит „человек« или „животное", что, однако, неверно, ибо в большей степени он обозначает „каково [есть то или иное] нечто", ведь то, что есть субъект, [здесь] не есть [что-то] одно, как в случае первой субстанции, так как „человек" и „животное" сказываются о многом. Но [вторые субстанции] обозначают не просто некое „каково это", как, например, „белое", ведь „белое" не обозначает ничего иного, кроме качества. Вид же и род определяют качество относительно (circa) субстанции, ведь они обозначают, какова та или иная субстанция. А определение по роду будет более [широкое], чем по виду, ведь говорящий «животное» охватывает больше, чем [тот, кто говорит] „человек"»[152].

После того как [Аристотель] указал выше на разделяемые [с отличительным признаком] сопутствующие признаки (consequentiae) субстанции «не находиться в субъекте» и «всем [образованным] от субстанций [сказуемым] сказываться унивокально» и отделил их от подлинного отличительного признака, поскольку считается, что они общи отличительным признакам, он добавляет еще одно [свойство субстанции], которое не является ее собственным признаком, так как присуще не всякой субстанции. Ведь как количество обозначает «сколько», а качество «каково», субстанция, как кажется, обозначает некое [определенное] «это». В самом деле, когда я говорю «Сократ» или «Платон» или называю какую-нибудь другую индивидуальную субстанцию, я обозначаю некое [определенное] «это». Однако [данная особенность] присуща не всем субстанциям. Действительно, в отношении индивидов, поскольку они являются частными и единичными по числу, верно, что [им свойственно] обозначать некое [определенное] «это». В отношении же вторых субстанций — не так. Ибо вторые субстанции не являются ни едиными, ни единичными по числу, напротив, виды включают в себя множество индивидов и род объемлет большое количество видов, поэтому когда я говорю «человек», я не обозначаю некое [определенное] «это», и имя «человек» не является единичным, потому что сказывается о многих индивидах; но скорее [«человек» обозначает], каков некто, ведь он показывает, какова субстанция, в связи с тем, что она называется «человек». Но данное качество определяется (determinare) по (circa) субстанции, ведь как индивидуальное качество имеет виды и роды качества и как [предикамент] «качество» охватывает единичные качества родами и видами, точно так же роды и виды индивидуальных субстанций суть вторые субстанции. Следовательно, когда я говорю «человек», я обозначаю такую субстанцию, которая сказывается о большом количестве различных по числу [индивидов] в том, что есть это. Поэтому, когда я говорю «человек», я обозначаю некую субстанцию, а именно такую, которая сказывается об индивидах. Так же и в отношении рода. Ибо когда я говорю «животное», я обозначаю такую субстанцию, которая сказывается о многих видах. Следовательно, есть качество, например «белое», которое всегда находится в субстанции, но не так, что уничтожает (interimere) саму субстанцию, потому что белизна не обладает свойством субстанции. А то качество, которое сказывается о субстанциях, определяет качество по (circa) субстанции, ведь оно показывает, какова эта субстанция. Так, если человек есть разумный, то и субстанция будет разумной, а «разумный» есть качество. Итак, вторые субстанции показывают, какова субстанция. Поэтому «обозначать некое [определенное) „это"» не является собственным признаком субстанции. Ведь вторые субстанции обозначают не некое [определенное] «это», но (как уже было сказано) каково это нечто, и, хотя, с одной стороны, они показывают, каково это нечто, с другой стороны, само качество они определяют по (circa) субстанции. Качество же вторых субстанций находится в индивидах и, естественно, сказывается о них же самих, то есть об индивидуальных субстанциях. Итак, качество вторых субстанций определяется по (circa) индивидам, то есть тому, что первично.