Антология средневековой мысли. Том 1 - [209]

. Не подлежит сомнению, что один истинно духовный смысл исходит из того и другого. Ведь есть, если мы здраво рассуждаем, два обозначающих у одного обозначаемого; показывающие нам, кто верует в Бога, что один есть Отец живой, к которому особо имеет отношение Ветхий Завет; один Сын Божий, к которому особо относится Новый; один Дух Святой, который исходит из обоих, к которому особо обращен мистический смысл, тот, что, как уже сказано, исходит из обоих. Как же, действительно, может ясно обнаружиться то, о чем сказано, что же больше может быть сходно, чем то, что один старец от [одной] неплодной матери, другой от [другой] неплодной матери породил [один] необыкновенного и [другой] необыкновенного? И не следует считать непохожим, что патриарх Исаак родил Иакова, а Иоанн не породил, но крестил Христа; потому что в том, то есть в Иакове, утверждено поколение плоти, так как он был отец народа плотского, что по прозванию отца был назван Израиль: в этом же — поколение духа, так как он был отцом по духу народа, который называется христианским. Ибо как тот народ порожден двенадцатью патриархами, так этот двенадцатью апостолами, с той разницей, что там «рожденное от плоти есть плоть, а здесь рожденное от Духа есть дух» (Ин. 3, 6).

Если же возражают по поводу крещения Иоанна, кем крещен Христос, что оно не имело, якобы, того достоинства, которое имеет крещение Христово, однако сходство таинства не нарушается по этой причине; потому что хотя бы и не пожелал Бог Отец послать Дух свой на прочих, кто крещен был Иоанном, однако же на Христа послал его; и не без свидетельства голоса своего, которым было сказано ему: «Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в нем Мое благоволение» (Мф. 3, 17 и Лк. 3, 22).

Хотя, если известно, что и сам Иоанн без какого-либо крещения был преисполнен Духа Святого еще от утробы матери своей, то я не вижу, что может воспрепятствовать тому, если бы также и тем, кто, как говорится, крещен крещением Иоанна, была дана, по крайней мере, скрытая благодать Духа Святого, подобно некоторым праведным мужам закона и пророкам они заслужили быть спасенными через благодать. Или, если ты полагаешь, что это не относится к делу, потому что не Иоанн дал Духа Святого, но Бог всемогущий послал оного, следовательно, и крещение Христа, которым крестили апостолы, не относится к делу, поскольку, даже если и были люди, которые крестили, однако один только Бог исполняет благодатью; Он один вершит дела и добродетели. Следовательно, как Исаак и Иаков отстоят по плоти в поколении, так, видно, отстоят по чему-то иному друг от друга крещение Иоанна и крещение Христа. Конечно, род Исаака избран в одном Иакове, но отвергнут в Исаве, коему ни отцовские молитвы, ни заслуги не способны были помочь обрести вечное спасение. Один лишь Иаков, упрежденный матерью, добился отцовского благословения, как — в особенности — для себя самого, так и для рода своего. Ибо род Иакова не был отчасти избран, а отчасти отвергнут, но весь в роду сосчитан, хотя мы и не признаем, что в нем не было дурных; поскольку одно — это то, что по поводу временного избрания вследствие таинства содержит Писание, а другое — то, что оно содержит по поводу избрания вечного[515]. Подобным же образом крещение Иоанна для тех, кого крестил, было как бы бесполезно, поскольку он не мог обеспечить вечное спасение; а в ином, однако, оно полезно, так как было словно бы неким знаком на пути к истинному, которое есть крещение Христово. С другой же стороны, один Христос, упрежденный благодатью Духа Святого, поставлен наследником вперед всех первых отцов Завета; и все те, кто крещены, уже тем самым есть сыны Авраама, хотя и среди них не без плевел, которые следует выжечь огнем, подобно тому, как есть они и в сынах Израиля. Таким вот образом Лица одного и Лица другого Заветов рассматриваются по общим для них чертам; и все же город и город, народ и народ, сословие и сословие, война и война, если чем и могут быть схожи, то согласуются, пожалуй, тесной связью при одинаковом смысле[516]; исключая то, что тот более относится к плоти, а этот — к духу, хотя стоит учесть и то, что там есть то, что относится к духу, и тут — что относится к плоти. Итак, не только персона с персоной, но также и множество [лиц] перекликается с множеством, как, например, Иерусалим есть Римская церковь, Самария — Константинопольская, Вавилон — Рим, Египетская империя — Константинопольская, и тому подобное.

Глава III

Аллегория есть уподобление неких малых вещей великим; например, дня — году, недели — веку, человека — сословию или городу, племени, народу, и множеству подобного. Скажем так. Авраам — один человек, и он означает сословие патриархов, в котором много людей. Захария — один человек, и означает то же самое. Сара — одна женщина, и означает синагогу — синагогу, говорю я, не ту отвергнутую, которую обозначает Агарь, но неплодную церковь праведных, что изо дня в день стенала и оплакивала позор неплодности своей, которая видит, пусть я коснусь иного таинства, кичащуюся сыновьями соперницу свою и день праздничный, что приведет к плодовитости ее. Но дан был сын Саре, сын не плотский, но обетованный в пору старости ее, то есть когда пришла полнота времен, как послал Бог сына своего, рожденного женщиной, рожденного согласно закону, чтобы он искупил тех, кто существовал согласно закону. Следовательно, и Елизавета означает то же самое, так как и сама зачала в старости, когда была бесплодна. В дальнейшем Иаков и Иисус Христос появились не у старых матерей: и, однако, когда было Исааку шестьдесят, родился Иаков, и, спустя шесть месяцев по зачатии Елизаветой, был зачат Христос; поскольку, вплоть до шестого периода второго состояния, бесплодна была церковь духовных мужей: лишь с недавних пор она умножилась побегами и «пустила ветви свои до моря, и отрасли свои до реки» (Пс. 79, 12).