Антология современной уральской прозы - [99]

(Сон-Обломов, 1980 г.)

— Заметил, с каким удовольствием Сон-Обломов говорит о втором подбородке Царева? Эх...

(Капа, 1980 г.)

«На втором курсе в Новый год, помню, гадали: бумажки скрученные — все о наших детях. И Царев из шапки вытянул: «Твой сын будет похож на соседа!» Точно ведь будет? Вчера Флюра сказала моему мужу: мол, через годик-другой мы с тобой Дунечке изменим, а? И мой Пьер так по-анатолькурагински браво: «Почему через год, а не завтра? Но Царёв — мой друг, как нам быть? Я должен беречь его честь!»

(Из дневника Дунечки, 1979 г.)

«Человек попадает после женитьбы либо в объятия, либо в руки, так вот Боб попал в руки...»

(Из письма Капы Четверпалне, 1975 г.)

— Самое сильное впечатление на меня произвело то, из-за чего Капа развелась с Трахтингерцем! Он защитился рано, и его в деканы прочили. А он не хотел. Так Капа расскандалила с ним:

— Я бы могла всех держать в страхе, как некогда наша деканша! А он, негодяй, не хочет быть деканом!

(Н. Г., 1992 г.)

— Выходи, Люська, замуж, мы тебе проигрыватель подарим! Там две части: одна мужская — которая крутит, другая женская, которая воспроизводит... Я буду вручать одну часть тебе, другую — мужу, — говорил Боб.

— А я уже его любила. Меня Бог наказал за то, что я Капе помогала оженить бедного...

(Грёзка, 1980 г.)

— После Сон-Обломов волок пьяного Боба домой. Они шли под бормотание Боба: «Вы знаете, что такое СПД? Нет, вы не знаете, что такое СПД! СПД не имеет никакого отношения к КПД...» Тут он роскошно падал в снег, продолжая: «КПД — это коэффициент полезного действия, а СПД — это стихи о Прекрасной даме, сокращение в академическом издании Блока. Игорь принимал там участие...» Показалась милицейская машина. Сон-Обломов решил сделать вид, что Боб лежащий — это чемодан, а Сон-Обломов в нем роется, ищет сигареты... Машина приостановилась, но поехала дальше... Возле дома Капы Боб упал на занесённую скамейку и вдруг говорит: мол, когда-то на этом месте он сделал Капе предложенье, а потом не повторил его...

— Зачем! Зачем ты это сделал, Боб? — заплакал пьяными слезами Сон-Обломов.

— А, хотелось её сломать, очень уж она была сильная. А сильные люди ведь опасны... Вот посмотри: коммунисты были сильными людьми, а что они сделали...

(Н. Г., 1992 г.)

— Царёв мне тоже говорил: не пей, Грёзка, замуж выходи! Я, мол, тебе сделаю самый ценный подарок: верну томик Кафки, который у тебя взял на четвёртом курсе, помнишь?

(Грёзка, 1992 г.)

— Ваши мальчики не готовы были платить во время процесса, а теперь, в 1992 году, они, видите ли, готовы получить денежки, награду? Слышали? Туристический маршрут хотят сделать по зоне № 53! Где я страдал и горлом кровь хлебал, то есть она шла, а я её обратно глотал, чтоб сильно не пачкать всё... Ты что — газет не читаешь? Уже повсюду в Москве об этом пишут. Нью-Васюки, понимаешь? Валюту они грести будут лопатой... Да-да, Царёв и Боб...

(Рома Ведунов, 1992 г.)

— Когда я вижу во сне детство, вместо мамы — Римма почему-то... С точки зрения фрейдизма это что значит?

(Грёзка, 1980 г.)

— Мы страдаем беспамятством... (у Царева даже появились на лице мышцы, которые могут изображать искренность!) Эту зону нужно сохранить для потомства, а на какие деньги её сохранить? Вот на деньги от туризма...

(Царёв, 1992 г.)

— Вдруг письмо от Игоря: мол, Люд, я тут совершенно случайно делал книгу видному онкологу, он во всём мире котируется. Сама знаешь, в каком мире мы живем, на всякий случай я напишу тебе адрес и номер телефона... А я вообще от рака никогда не умру. Да выключите вы этого Неврозова! Опять он про морги... За что выпьем? За капитализм, за то, что дожили, могли б и не дожить, если б не Горбачёв... Социализм но пассаран!.. Мне пора вообще бросать это дело...

— Мы тебя на раскладушку в кладовке положим, Грёзка...

— Вы уже многим это обещали — у вас там сколько лежит? Может, с прошлого праздника ещё кто-то есть уже фосфоресцирующий, руку протягивает — обнять новичка... Раньше в моргах были колокольчики — если кто оживал, мог позвонить.

— Но большей частью шутили сами покойники. А то и руки, закинутые в банки с формалином. Сторож прибежит: видит — круги расходятся. Он в бешенстве хватает провинившуюся руку — и вон её из банки!..

(1 мая 1992 года, у Грёзки на щеке уже царапины, словно кто-то уже начал приватизацию пространства, начал его делить на участки, но на полпути бросил.)

— Слушайте, но ведь вся редакция знала, что Боб женился на Евке, потому что её отец — полковник КГБ в отставке! Он учил Боба отвечать на процессе «не», «нет», «не читал», «не знаю». А что делать, если покраснеешь? Это в протокол не заносится. Он обещал поговорить одновременно в КГБ с бывшими коллегами — как не помочь будущему родственнику, повторял он при этом.

(Посторонняя, 1992 г.)

— Ну да, это нам Горбачёв сказал, что есть общечеловеческие ценности и семья не менее ценна, чем государство! А в КГБ это и тогда знали, но держали в секрете!

(Н. Г, 1992 г.)

— Евку я недавно встретил. Спрашиваю: ты всё ещё демонстрируешь моды? Нельзя ли туда мою племянницу устроить? Нет, отвечает, мне уж теперь разве что слуховые аппараты демонстрировать!