Антология современной словацкой драматургии - [162]
X. Ну это, может быть, вы в зеленых цифрах, и то разве что на вашем тонометре. Все ясно.
ЛЮБО. Это уже нельзя больше скрывать. Фирма разваливается.
X. Мы объявим дефолт? Кросс дефолт! Главное — не сеять понапрасну панику.
X. Может, нам помог бы хороший ресет. Я предлагаю: давайте найдем стратегического инвестора.
X. А я предлагаю: пойдемте прямо сейчас коллективно на электрошок.
Совершенно верно, давайте найдем кого-нибудь, кто вложит сюда бабки.
Так что же?
Что вы предлагаете? Может, пускай все рушится?
А что, если мы совершим коллективное самоубийство?
ЛЮБО. Ну да, это же у нас в коллективном договоре.
Погодите. В первую очередь нам надо сплотиться.
Я тоже так думаю.
Наше мышление слишком дивергентно. Мы не в состоянии сойтись в одной точке!
Давайте возьмем какую-нибудь точку и постоим в ней хотя бы полминуты…
Так я все же предлагаю электрошок…
А что, если предложить новые корпоративные цвета?
Это же тогда придется перекрашивать самолет…
И заводить новый дресс-код…
Но это могло бы на время помочь.
Р. Я предлагаю: пойдемте все в…
В сауну?
Р. Нет, в «Marks&Spencer», в отдел кэжуал и что-нибудь себе купим.
Вот это верно.
Ну и чудно.
Ну, пошли.
>Интерлюдия — проекция на сетях. ЛУЦИЯ в костюме для фитнеса бежит по беговой дорожке. Действие следующей сцены происходит в кабинете директора, там стоит РОМАНА, ЛЮБО и ХАЛМО в кабинете слева выходят из-за ширмы. На протяжении всего действия на сцене видеоизображение: цифры, напоминающие счета.
Р. Уважаемые коллеги, я просила вас сделать фитбэк к этому новому проекту, но то, что вы мне представили, слишком слабо.
X. Как — слабо?
Л. Но ведь то, что представил я, должно было быть…
Р. Слабо. А маркетеры это видели?
Л. Видели.
X. И ничего не сказали.
Р. Так дело не пойдет, это надо поменять. В следующий раз будем действовать по-другому.
X. Я действовал совершенно стандартно.
Р. В следующий раз, если не понимаете задания, а, судя по тому, что вы мне тут представили, задание вы абсолютно не поняли, значит, в следующий раз мы сразу же проведем совещание, обсудим, проанализируем все направление в целом, чтобы знать эту территорию, рамки, в которых мы должны действовать, и только потом стартовать.
Л. Да мы все это переделаем, шеф, нет проблем.
X. Скажите, до какого числа, и мы все переделаем.
Л. Нет проблем, шеф.
Р. Это как так — нет проблем! Как так нет проблем, черт побери, если вы не в состоянии декодировать какое-то плевое задание?!
Л. Что, я не умею?
Р. Вот именно, пан инженер!
Л. Это я-то не умею декодировать?
Р. Да, не умеете.
Л. И это вы мне, у которого 45 лет стажа, говорите, что я не умею декодировать? Вы — мне?! Да я вообще могу уйти! Я не позволю, чтобы меня тут опускала какая-то зассанка, которая всего-то тут без году неделя, да и то с дорогой, и только потому, что пробилась на руководящую должность через одно место!
Р. Это что это вы себе позволяете!
Л. Да я таким 45 лет назад давал пинка левой задней. Декодировать не умею? Декодировать?! Откуда вы это вообще взяли — декодировать?! Кто вас этому научил — декодировать?! Да я и не должен декодировать!
Р. Извините, но…
Л. Я должен рассчитать, сколько там — доход, сколько — расход, я должен подсчитать все эти статьи, чтобы все сходилось, зачем мне еще декодировать?!
Р. Я не буду тут с вами…
Л. И я с вами не буду.
Р. У вас уже маразм!
Л. Это у меня маразм?!
X. Есть немного…
Р. И вы срываете на мне свои старческие комплексы!
Л. Я многое могу стерпеть, но — декодировать?!
X. Ну, это такие трендовые термины, старшее поколение этого уже не понимает.
Р. Я не собираюсь тут с вами препираться. Короче — форвардните мне это…
Л. Что сделать?
Р. Форвардните мне это до шести часов!
Л. Форвардните, вы сказали? Что это еще такое — форвардните?!
X. Форварднуть — это…
Л. Да знаю я, что такое — форварднуть, но меня это оскорбляет! Как человека оскорбляет!
X. Я вам могу это форварднуть.
Р. Хорошо, вы мне форвардните.
Л. Я вам тоже могу разок форварднуть.
Р. А вы, пан инженер, идите в свой кабинет и начинайте собирать свои вещи.
Л. С этим проблем не будет, вещей у меня немного, возьму вот только резинку да карандаш…
Р. Через час вы будете уволены!
Л. Знаете что? Я бы уже тут и часа с вами не выдержал, ухожу немедленно!
Р. И вам это было нужно?
Л. Мне это было нужно!
Р. За полгода до пенсии?
Л. Да трахал я таких!
X. Ну, такого я еще не видел.
Р. Очевидно, закоротило.
X. Точно, закоротило.
>Цифры на сцене начинают двигаться, бегать, меняться с белых на черные. Видеоряд: На сетке сзади человек, идущий вверх по лестнице. В реальности: человек за сетками решительно шагает с кучей бумаг под мышкой. Музыка и видео постепенно гаснут. Действие происходит слева в кабинете, ЛЮБО укладывает вещи в портфель, ЛУЦИЯ сидит напротив, стучит по клавиатуре, прихлебывает кофе и наблюдает за ним.
ЛУЦИЯ. И вам это помогает?
ЛЮБО. Что?
ЛУЦИЯ. Когда вы так выругаетесь.
ЛЮБО. Да боже мой!
ЛУЦИЯ. Когда вы используете такие сексуальные выражения?
ЛЮБО. Да боже мой! Еще как помогает…
ЛУЦИЯ. А что вы этим доказываете?
ЛЮБО. Ничего.
ЛУЦИЯ. Ничего?
ЛЮБО. Ничего я этим не доказываю.
Это не пьеса, это сборник текстов для пения и декламации. Все, что написано — кроме заголовков, — должно произноситься на сцене, все входит в текст.Нет здесь и четко обозначенных действующих лиц, кроме Души, мертвого Вора и Ювелира. Я понятия не имею, сколько должно быть врачей, сколько женщин, сколько бабок в хоре, сколько воров — приятелей убитого. Для меня они — голоса во мраке, во мраке ночи. Пропоют свое и замолкают. Еще должны кудахтать куры и выть собаки. Так мне это слышится.Анджей Стасюк.
В антологии собраны разные по жанру драматические произведения как известных авторов, так и дебютантов комедии и сочинения в духе античных трагедий, вполне традиционные пьесы и авангардные эксперименты; все они уже выдержали испытание сценой. Среди этих пьес не найти двух схожих по стилю, а между тем их объединяет время создания: первое десятилетие XXI века. По нарисованной в них картине можно составить представление о том, что происходит в сегодняшней Польше, где со сменой строя многое очень изменилось — не только жизненный уклад, но, главное, и сами люди, их идеалы, нравы, отношения.
Во 2-й том Антологии вошли пьесы французских драматургов, созданные во второй половине XX — начале XXI века. Разные по сюжетам и проблематике, манере письма и тональности, они отражают богатство французской театральной палитры 1970–2006 годов. Все они с успехом шли на сцене театров мира, собирая огромные залы, получали престижные награды и премии. Свой, оригинальный взгляд на жизнь и людей, искрометный юмор, неистощимая фантазия, психологическая достоверность и тонкая наблюдательность делают эти пьесы настоящими жемчужинами драматургии.
В Антологии современной британской драматургии впервые опубликованы произведения наиболее значительных авторов, живущих и творящих в наши дни, — как маститых, так и молодых, завоевавших признание буквально в последние годы. Среди них такие имена, как Кэрил Черчил, Марк Равенхил, Мартин МакДонах, Дэвид Хэроуэр, чьи пьесы уже не первый год идут в российских театрах, и новые для нашей страны имена Дэвид Грейг, Лео Батлер, Марина Карр. Антология представляет самые разные темы, жанры и стили — от черной комедии до психологической драмы, от философско-социальной антиутопии до философско-поэтической притчи.