Антология современной словацкой драматургии - [159]
Р. Ну тогда я просто не знаю, я ведь тоже могла бы проснуться утром и сказать, что тебе, наверно, когда-нибудь что-нибудь не будет во мне нравиться, что… но это хорошо, что ты видишь все вот так, я даже рада, что такая ситуация сложилась уже сейчас…
Л. Ну, в том-то и дело…
Р. Потому что теперь мы не будем терять время вместе, проще говоря!
Л. Ну, вот же…
Р. Ну, тогда пока!
Л. Может, переспим еще напоследок?
Р. Ну, наверно, не стоит.
Л. Почему не стоит?
Р. Потому что я теперь уже не могу.
Л. Вот видишь. А вчера ты еще могла. Говорила мне, как это было прекрасно, как это было бесподобно, что ничего такого ты ни с кем не испытывала, а сегодня уже не можешь?
Р. Нет, я просто не могу вот так, по заказу, как только ты скажешь, а я сразу тут же и…
Л. Я не сказал, что сразу тут же.
Р. Но ты так сказал!
Л. Нет, я так не говорил!
Р. Нет, говорил!
Л. Нет, я сказал, не переспать ли нам еще разок!
Р. Но когда?
Л. Оставляю за тобой право выбора… Я пошел домой собирать вещи, а потом увидим!
Р. Ну хорошо… иди собирай вещи, а потом увидим!
>Действие происходит справа у экрана. Входит иллюзионист ХАЛМО. Он достает из сумки рекламную продукцию, раскладывает ее на столе. Вытаскивает черный накладной клоунский нос, проделывает с ним пару простейших трюков и надевает себе на нос. Слышен приглушенный лилипутский голос из предыдущей сцены с ВИТО.
>ХАЛМО держится очень серьезно и солидно, показывает телескопической указкой на экран и раскрывает рот, как будто говоря лилипутским голосом. На экране появляется видеоизображение. Это могут быть цифры из последующей картины, «Зассанка». ХАЛМО заканчивает выступление. На сетке сзади видео: мужчина, идущий вверх по лестнице. Действие продолжается на белом квадрате у рампы. Все артисты собираются вместе на белом квадрате и хлопают друг друга по рукам, делая жест «Give mi five!».
Л. Итак, чем же занимается ваша фирма?
Р. Ну, мы разрабатываем новую методику того, как убеждать людей покупать вещи, которые у них уже есть.
Л. О’кей, значит, в первую очередь в коллективе нужно укрепить позитивную энергетику. Давайте поднимем руки вот так и сделаем все вместе: «Гив ми файф»!
ВСЕ. Гив ми файф!
Л. Замечательно! Энергетика! Позитивная энергетика — вот что главное!
X. Позитивная, да?
В. Коллега, разве директор не говорил вам в прошлый раз, чтобы вы сначала сто раз подумали, а потом уж говорили?
X. Вы имеете в виду генерала?
В. Иду я в прошлый раз по коридору, а навстречу мне генерал. А я ему, мол, «Гив ми файф!».
X. Ну и как он? Дал?
В. Нет, дальше пошел.
>Все смеются.
Р. Гив ми файф!
ВСЕ. Гив ми файф!
Л. Вы — отличный коллектив!
ЛЮБО. А еще как-то раз шел генерал по коридору и… пернул.
ВСЕ (смеются). Гив ми файф!
ЛЮБО. Такой залп был, что я думал, окна вылетят!
ВСЕ. Гив ми файф!
ЛЮБО. И тут из дверей вышел Милан и сделал м-м-м-м-м-! И все это вдохнул!
В. Гив ми файф!
X. А я стоял раз у ксерокса, и вдруг мимо меня идет жена генерала.
Р. И что?
X. И ничего!
ВСЕ. Гив ми файф!
В. А за ней шла Жанета и насрала в умывальник.
X. Серьезно?
ЛЮБО. Ну, ведь говно в уборной — это было бы слишком примитивно!
ВСЕ (смеются). Гив ми файф!
Л. Отлично, мать ее! Вы — отличный коллектив, а отличный коллектив делают две вещи! Запомните — две буквы X! Хорошее настроение и Хорошие отношения.
Р. Но, как говорится, и немного вражды на работе не повредит.
Л. Само собой, я же не говорю, что вы для каждого должны быть лучшим другом!
В. Нет, нет, нет! Только для генерала… пук… пук…
>Любо вздыхает.
ВСЕ. Гив ми файф! (Уходят.)
ЛЮБО. Встречаю я недавно генерала, и он мне говорит… а ты у нас теперь даже и не пернешь?
ВСЕ (смеются). Гив ми файф! Гив ми файф!
>Действие происходит слева в кабинете. Сцена не освещена. Появляется ДАНА как охранник с фонариком в руке, она светит во все углы и осматривает помещение. Слева в кабинете на экране появляется видеозапись, на которой ЛУЦИЯ ожесточенно колотит по клавиатуре (звук в записи, синхронизирован с видеорядом), она время от времени что-то проверяет на мониторе и продолжает работать, не замечая ДАНУ ДАНА садится на стул напротив ЛУЦИИ, выключает фонарик и произносит монолог, как будто бы обращаясь к ЛУЦИИ.
ДАНА. …Это, милочка, были другие времена… я создавала эту фирму и старалась ею руководить, как семейным предприятием… и этого, своего, сюда устроила… он был шефом группы советников… сам себе эту должность придумал… советники… дерьмо, а не советники! Банда идиотов! Они устраивали в фирме совещания… говорили всякие дурацкие слова… ассертивность, тимбилдинг, интеркоммуникация, сплошное дерьмо, понимаешь? Дерьмо и еще раз дерьмо! Но тогда я закрывала на все это глаза… радовалась, что он хоть что-то делает… И только когда он сбежал с этой профессиональной анорексичкой, которая проводила у нас какую-то кампанию, или что это там было, только тогда до меня дошло… Я вдруг поняла, что все вокруг думают про себя… на что она годится? Как она может удержать в руках фирму, если даже мужика в доме не смогла удержать? Выпьешь чего-нибудь? Не хочу пить одна, это выглядело бы не очень… Знаешь, что я чувствовала, когда вдруг заходила в помещение, а они там о чем-то говорили? Раньше меня это никогда не интересовало… раньше я своим неожиданным появлением каждый раз заставляла их умолкнуть… а теперь я подолгу стояла перед дверью и собиралась с духом, прежде чем войти… потом бралась за ручку и старалась, чтобы моя походка была такой же решительной, как раньше, но чувствовала, что для этого мне нужно все больше усилий… я чувствовала все эти взгляды, и мне казалось, что каждым своим шагом только подтверждаю то, о чем они говорили минуту назад… что они загрузили всё себе в компьютер и сразу же увидели… боже мой, нужно что-то делать! Эта женщина проявляет все признаки неспособности управлять фирмой! Вот здесь у нас таблицы, на них видно, что эта женщина довела дело до критических показателей! Я заметила во всех враждебность… не знаю, может быть, эта враждебность была и раньше, просто не было повода, чтобы ее увидеть… вполне вероятно… этот идиот, который обслуживает лифт, вахтер на входе и даже мой шофер!., теперь их услужливость выглядела иначе, не потому, что я даю им работу… они словно насмехались надо мной этой подчеркнутой услужливостью, как будто своими фальшивыми улыбками давали мне понять, что мне конец… что… черт, поганая жизнь… правда, не выпьешь? Со мной? Ни капли? Нет? Я знаю, что нет…
В антологии собраны разные по жанру драматические произведения как известных авторов, так и дебютантов комедии и сочинения в духе античных трагедий, вполне традиционные пьесы и авангардные эксперименты; все они уже выдержали испытание сценой. Среди этих пьес не найти двух схожих по стилю, а между тем их объединяет время создания: первое десятилетие XXI века. По нарисованной в них картине можно составить представление о том, что происходит в сегодняшней Польше, где со сменой строя многое очень изменилось — не только жизненный уклад, но, главное, и сами люди, их идеалы, нравы, отношения.
Это не пьеса, это сборник текстов для пения и декламации. Все, что написано — кроме заголовков, — должно произноситься на сцене, все входит в текст.Нет здесь и четко обозначенных действующих лиц, кроме Души, мертвого Вора и Ювелира. Я понятия не имею, сколько должно быть врачей, сколько женщин, сколько бабок в хоре, сколько воров — приятелей убитого. Для меня они — голоса во мраке, во мраке ночи. Пропоют свое и замолкают. Еще должны кудахтать куры и выть собаки. Так мне это слышится.Анджей Стасюк.
Во 2-й том Антологии вошли пьесы французских драматургов, созданные во второй половине XX — начале XXI века. Разные по сюжетам и проблематике, манере письма и тональности, они отражают богатство французской театральной палитры 1970–2006 годов. Все они с успехом шли на сцене театров мира, собирая огромные залы, получали престижные награды и премии. Свой, оригинальный взгляд на жизнь и людей, искрометный юмор, неистощимая фантазия, психологическая достоверность и тонкая наблюдательность делают эти пьесы настоящими жемчужинами драматургии.
В Антологии современной британской драматургии впервые опубликованы произведения наиболее значительных авторов, живущих и творящих в наши дни, — как маститых, так и молодых, завоевавших признание буквально в последние годы. Среди них такие имена, как Кэрил Черчил, Марк Равенхил, Мартин МакДонах, Дэвид Хэроуэр, чьи пьесы уже не первый год идут в российских театрах, и новые для нашей страны имена Дэвид Грейг, Лео Батлер, Марина Карр. Антология представляет самые разные темы, жанры и стили — от черной комедии до психологической драмы, от философско-социальной антиутопии до философско-поэтической притчи.