Антология современной словацкой драматургии - [157]
И…
МАТЬ. Ясное дело. (На отца.) Тебя! (Берет бутылку, крутит ее.) На кого сейчас покажет бутылка, тот должен сказать правду…
>Бутылка показывает на ДОЧЬ.
Кого ты любишь больше всего?
ДОЧЬ. Тебя! Нет, всех. А еще Honey.
МАТЬ. Honey?
СЫН. Honey — это Лео.
>ДОЧЬ берет бутылку, крутит ее.
ДОЧЬ. На кого сейчас покажет бутылка, тот должен сказать правду…
>Бутылка показывает на СЫНА.
Что тебе в нас не нравится?
СЫН (смеется). Завтраки! Нет. Все нравится. (Берет бутылку, крутит ее.) На кого сейчас покажет бутылка, тот должен сказать правду…
>Бутылка показывает на ОТЦА.
Ради бога, что мне надо спросить…
ДОЧЬ и МАТЬ (пересиливает себя). С кем тебе лучше всего на свете? С кем ты бы полетел в далекую галактику? Кого бы ты взял на необитаемый остров?
ОТЕЦ (смеется). Вас. Только вас.
>Темно.
Конец.
Душан Вицен
Хищники и слизняки
>Действие происходит в передней части сцены на белом квадрате.
>Музыка, движение, шепот.
>Мелькают кадры с камеры видеонаблюдения, установленной в вестибюле или в кабинете какого-то офиса.
>В кадре появляется ВИТО, смотрит вверх.
>Затем реальный ВИТО появляется в луче прожектора и тоже смотрит вверх, как бы в камеру.
>Звучит музыка, высокий лилипутский голос — все это на фоне не-прерывающегося шепота.
>ВИТО изображает человека, пришедшего на собеседование к работодателю, он подает документы, резюме и т. д.
>Когда во второй раз к лилипутскому голосу присоединяется музыка, неожиданно завершающаяся резким аккордом, возникает звук скрипа, вспыхивают неоновые огни и входят ВИЗИОНЕРЫ.
>ДАНА и ВИТО сидят на кресле и на табуретке, остальные — за широкой ширмой.
>Яркий свет, все на своих местах.
Р. У вас есть визитная карточка?
В. А зачем?
Р. Чтобы мы могли с вами связаться.
В. Связаться?
Р. Ну да.
В. Это что, необходимо?
Р. Ну да, я бы у вас ее взяла.
В. Я еще подумаю, стоите ли вы того, чтобы давать вам свои контакты.
Р. Такого мне еще никто не говорил… Так есть у вас визитка или нет?
В. Нет у меня визитки.
Р. Пфф, ну и до свидания.
В.(Дане). А у вас есть визитка?
Д. Нет.
Р. Так значит, у вас двоих нет визиток?
Д. Нет.
Р. И как же вы сюда попали?
В. А что, здесь у всех есть визитки?
X. Разумеется.
В. Тогда я себе тоже закажу.
Л. Слишком поздно, вас вообще не должны были сюда пускать.
В. А нельзя это сделать как-нибудь так, задним числом?
Л. Задним числом вы можете только валить отсюда в задницу.
Д. Куда это мы попали? Что же, нормальный человек к вам сюда и прийти не может?
X. Сюда нельзя прийти, сюда можно только пробиться. Или, в порядке исключения, победить в каком-нибудь конкурсе на телевидении, но, насколько я знаю, мы ничего такого в последнее время не проводили.
В. А вы тогда чем тут занимаетесь?
Р. Мы — визионеры.
В. Я имею в виду — конкретно вы.
Р. Я занимаюсь здесь коучингом.
Д. Это что же тут, какое-то тайное общество?
X. Не тайное, а избранное.
Д. А какие у вас критерии отбора?
Л. Ну, у вас должны быть визии.
Р. Визии и визитки.
Д. А куда же мы, живущие сегодняшним днем, относимся?
X. А вы уже никуда.
В. Как это — никуда?
X. Ну, после того, как вы тут все увидели и услышали, вы уже не сможете жить там, снаружи.
В. В каком это смысле?
Л. В том, что нам придется вас убить.
Д. Но вы же не можете этого сделать, ведь у каждого человека есть своя горящая свеча…
Л. Ну вот… а ваша как раз догорает.
Р. Я же вам говорила, что мы — визионеры.
X. А это значит, что мы исследуем и определяем будущее.
Л. А ваше будущее нам уже известно.
>Сцена пуста, на ней никого нет. По всей сцене тянутся кровавые следы — полосы или штрихи, как на старых кинофильмах. Кровавые следы на сцене. В разных частях сцены, как в разных служебных помещениях, появляются сотрудники фирмы, занятые работой. На них надеты наушники с микрофонами, они говорят и слушают распоряжения. Они печатают на компьютерах, говорят по телефону, дают пояснения у стендов с диаграммами, приносят и отдают друг другу бумаги, делают копии, оформляют, наливают кофе. В духе Кафки все бесцельно снуют туда-сюда; можно добавить и площадку с беговой дорожкой. Халмо нюхает кокаин в уборной.
>ЛУЦИЯ и РОМАНА прогуливаются по сцене после хорошего обеда и находят в офисной уборной лежащего на полу ХАЛМО.
Л. Господи, посмотри, там кто-то лежит.
Р. Какой кошмар, эти пьяные бомжи теперь уже повсюду валяются!
Л. Я тут видела в новостях, что один какой-то лежал вот так где-то на улице, и все шли мимо, думали, типа, он напился, а у него инфаркт был.
Р. И он умер?
Л. Ну. Никто ему не помог.
Р. Бедненький.
Л. Надо бы нам на него посмотреть.
Р. Гляди, какие на нем кроссовки. Мне он что-то бóмжем не кажется. И брюки на нем приличные.
Л. И что нам с ним делать? Давай перевернем…
Р. Ну, не знаю, как бы проблем не было.
Л. А вдруг это один из тех англичан, которые сейчас сюда все время ездят… они мастера вот так нажираться.
Р. Так скажи что-нибудь по-английски.
Л. Хеллоу! Хеллоу, мистер.
Р. Хау ар ю.
Л. Вотс ё нейм.
Р. Гутен морген.
Л. Хелп?
Р. Ой, смотри, а он вполне ничего. Может, артист какой-нибудь… у них бывают такие депры, что они иной раз вот так вот расслабляются… но, с другой стороны, что такому артисту у нас делать?
В антологии собраны разные по жанру драматические произведения как известных авторов, так и дебютантов комедии и сочинения в духе античных трагедий, вполне традиционные пьесы и авангардные эксперименты; все они уже выдержали испытание сценой. Среди этих пьес не найти двух схожих по стилю, а между тем их объединяет время создания: первое десятилетие XXI века. По нарисованной в них картине можно составить представление о том, что происходит в сегодняшней Польше, где со сменой строя многое очень изменилось — не только жизненный уклад, но, главное, и сами люди, их идеалы, нравы, отношения.
Это не пьеса, это сборник текстов для пения и декламации. Все, что написано — кроме заголовков, — должно произноситься на сцене, все входит в текст.Нет здесь и четко обозначенных действующих лиц, кроме Души, мертвого Вора и Ювелира. Я понятия не имею, сколько должно быть врачей, сколько женщин, сколько бабок в хоре, сколько воров — приятелей убитого. Для меня они — голоса во мраке, во мраке ночи. Пропоют свое и замолкают. Еще должны кудахтать куры и выть собаки. Так мне это слышится.Анджей Стасюк.
Во 2-й том Антологии вошли пьесы французских драматургов, созданные во второй половине XX — начале XXI века. Разные по сюжетам и проблематике, манере письма и тональности, они отражают богатство французской театральной палитры 1970–2006 годов. Все они с успехом шли на сцене театров мира, собирая огромные залы, получали престижные награды и премии. Свой, оригинальный взгляд на жизнь и людей, искрометный юмор, неистощимая фантазия, психологическая достоверность и тонкая наблюдательность делают эти пьесы настоящими жемчужинами драматургии.
В Антологии современной британской драматургии впервые опубликованы произведения наиболее значительных авторов, живущих и творящих в наши дни, — как маститых, так и молодых, завоевавших признание буквально в последние годы. Среди них такие имена, как Кэрил Черчил, Марк Равенхил, Мартин МакДонах, Дэвид Хэроуэр, чьи пьесы уже не первый год идут в российских театрах, и новые для нашей страны имена Дэвид Грейг, Лео Батлер, Марина Карр. Антология представляет самые разные темы, жанры и стили — от черной комедии до психологической драмы, от философско-социальной антиутопии до философско-поэтической притчи.