Антология современной швейцарской драматургии - [96]
Джакумберт проклял землю, и земля его в каком-то смысле прокляла. Но когда он топал по горам там, наверху, или лежал в мокрой яме, он ведь сам был землей. Его душа была потеряна для неба и для ада. Роскошь ада была создана не для Джакумберта. И когда он осознал это, он издох, как зверь. Некоторое время его тело еще бродило по крутым склонам, но взгляд его потух.
Джакумберт был мужиком. А мужская порода сама себя разрушает. Он предпочел издохнуть на тропе, как зверь, только для того, чтобы потомство его не забыло.
Его тело все еще бродит по Мунтанере. Еще скрипит гранит под гвоздями его подошв. Еще скрежещут зубы. Джакумберт никогда не был жесток.
КРЕСТЬЯНКА. Нуууу, попробуй мясцааааа. Колбасы много, угощайся.
ДЖАКУМБЕРТ. Нет, с меня довольно.
КРЕСТЬЯНКА. Да бери же. Глянь, какой лакомый кусочек. И вот этот, и еще один. Не люблю, когда еда остается. Ну, бери же. Хочешь еще кофе?
ДЖАКУМБЕРТ. Нет, с меня довольно.
КРЕСТЬЯНКА. Но еще немножечко выпей, совсем немножечко. А ты пробовал наш сыр? Закваска первый сорт, согласись. Неужели не любишь варенье из бузины? Быть того не может, ты не распробовал.
ДЖАКУМБЕРТ (говорит со Смертью). Погоди! Погоди, я приду. Только задержу их, не то они удерут от меня на глетчер. Да погоди ты минуту, я скоро. Мне бы только развернуть барана-вожака — того, что с колокольчиком. Погоди. Одного разверну, и тогда все стадо сделает то, чего я хочу.
Погоди только одну минуту.
АЛЬБЕРТИНА. Казалось бы, мелочь: согнать овец с тропы, еще только того вожака с колокольчиком. Но хихикающая челюсть приморозила Джакумберта к земле, как к обледеневшему железу. И он беспомощно смотрит, как его стадо уходит по ложному пути.
Кривая коса настигла его минутой раньше. Джакумберт помирает медленно, провожая гаснущим взглядом своих овец, и они, напирая друг на друга, уходят вверх по ложному пути. Он умирает, не исполнив своего долга.
Джакумберт умирает в прошедшем несовершенном.
Эжен
«Йоко-ни»
© Eugène.
(Перевод с французского А. Петровой).
__________________
Действие I
Действие разворачивается в поле, на рассвете, под карканье ворон. Человек в цилиндре (аватар Йоко-ни) ждет, поглядывая на карманные часы. Четверо мужчин в рединготах уже на месте. Один из них держит в руках квадратный сундучок, еще один — аптечку. Двое других — свидетели.
ЧЕЛОВЕК С АПТЕЧКОЙ (с тревогой оглядываясь). Вы же знаете, что король это ненавидит.
ЙОКО-НИ. Что «это»?
ЧЕЛОВЕК С СУНДУЧКОМ (тыкая пальцем). Это поле, рассвет, ворон, свидетелей, врача и… дуэлянтов. Все это.
ЙОКО-НИ. Кстати, а где мой противник?
ЧЕЛОВЕК С АПТЕЧКОЙ. Он передумал. Ясен пень.
ЙОКО-НИ. Ты издеваешься? Нельзя передумать, если собрался на дуэль!
ЧЕЛОВЕК С СУНДУЧКОМ (с тревогой оглядываясь). Вы же знаете, что король это ненавидит.
ЙОКО-НИ. Какого черта здесь происходит?
ЧЕЛОВЕК С АПТЕЧКОЙ. Он передумал. Точно.
ЧЕЛОВЕК С СУНДУЧКОМ. Какая жалость. Тем лучше. Пора отсюда сматываться.
Внезапно появляется Минотавр.
МИНОТАВР. Сорри, приятели! Я слегка опоздал. Моя «тойота» сегодня утром концы отдала. Пришлось париться с электроскутером, который вопит, как раненный в одно место комар. (Имитирует звук.) Плюс сорок килограммов терракотовой плитки на спине. Можете себе представить?
Молчание.
ЙОКО-НИ. Что еще за отстойный прикид?
МИНОТАВР. Ну… я думал, ты хочешь поиграть в Dedale of Minos.
ЙОКО-НИ. Да нет же! Черт знает что! Я говорил — Duel for Mina!
МИНОТАВР. А-а-а, ладно, я переоденусь и приду.
ЙОКО-НИ. Нет, у нас нет времени! Play сейчас же!
Человек открывает сундучок. Внутри на красном бархате лежат два пистолета XIX века. Противники берут по пистолету, поворачиваются друг к другу спинами и начинают отсчитывать шаги. Всего надо сделать 10 шагов. Тем временем Минотавр вынимает базуку с антивеществом. На десятом шаге Йоко-ни поворачивается, поднимает свой смехотворный пистолет и тут видит оружие Минотавра.
ЙОКО-НИ. Что это за штуковина?
МИНОТАВР. Это твой конец.
Минотавр взрывает своего соперника.
ГОЛОС ЙОКО-НИ ЗА КАДРОМ (радостно смеется). Good game, приятель! Классно сыграно! Ну что, еще одну партию?
Космическая битва в 3D. Персонажи стоят спиной, они сражаются в коридоре, который на полной скорости куда-то летит.
МИНОТАВР. Крутизна! Ради этого можно и скутер потерпеть!
Минотавр стреляет в Йоко-ни, который теряет равновесие и стремительно падает.
ЙОКО-НИ (смеется). Вот падаль! Черт!
Они болтают, загружая следующий уровень. Йоко-ни знакомится с Минотавром.
МИНОТАВР. Знаешь, Йоко-ни, я ведь до сих пор не знаю, чем ты занимаешься.
ЙОКО-НИ. Пилот-истребитель, в двух световых годах от Кассиопеи. Сейчас капитан, но через пять уровней буду генералом. Устрою мегаатаку на…
МИНОТАВР. Да нет. Я имел в виду in real life, а не в game.
ЙОКО-НИ. А! Понятно. Я… вкалываю в колл-центре электробытовой техники.
МИНОТАВР. Да ну? Много там, наверное, запары со всеми этим штучками-бытодрючками.
ЙОКО-НИ. У нас лучшие изготовители в мире, форин гребаный! Вы, европейцы, только и умеете, что за нами повторять.
УДК 821.112.2ББК 84(4Шва) В42Книга издана при поддержке Швейцарского фонда культурыPRO HELVETIAВидмер У.Любовник моей матери: Роман / Урс Видмер; Пер. с нем. О. Асписовой. — М.: Текст, 2004. — 158 с.ISBN 5-7516-0406-7Впервые в России выходит книга Урса Видмера (р. 1938), которого критика называет преемником традиций Ф. Дюрренматта и М. Фриша и причисляет к самым ярким современным швейцарским авторам. Это история безоглядной и безответной любви женщины к знаменитому музыканту, рассказанная ее сыном с подчеркнутой отстраненностью, почти равнодушием, что делает трагедию еще пронзительней.Роман «Любовник моей матери» — это история немой всепоглощающей страсти, которую на протяжении всей жизни испытывает женщина к человеку, холодному до жестокости и равнодушному ко всему, кроме музыки.
Вслед за двумя автобиографическими романами «Любовник моей матери» и «Дневник моего отца» известный швейцарский писатель Урс Видмер сочинил новую книгу — «Жизнь гнома», в которой рассказывает о своем детстве. Главный герой — любимая игрушка автора, гном, который приносит удачу и охраняет своего маленького хозяина от всяческих бед.
Брат главного героя кончает с собой. Размышляя о причинах случившегося, оставшийся жить пытается понять этот выбор, характер и жизнь брата, пытаясь найти, среди прочего, разгадку тайны в его скаутском имени — Коала, что уводит повествование во времена колонизации Австралии, к истории отношений человека и зверя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На двенадцатый день рождения герой книги Карл получает в подарок книгу с чистыми страницами, куда он должен день за днем записывать историю своей жизни, которую после его смерти, согласно традиции, прочтет сын. Но случилось так, что книга пропала, и сын заново, во второй раз, пишет жизнеописание отца, человека незаурядного, страстного любителя книг. Его духовный мир неразрывно связан с творчеством Вийона, Стендаля, Дидро и других выдающихся французских литераторов прошлого, а в реальной жизни он — член группы художников-авангардистов, пламенных антифашистов.
Семейный микрокосмос глазами дочери, которая в день свадьбы кончает с собой. Она возвращается как дух, чтобы понять причины своего жизненного фиаско.
В Антологии современной британской драматургии впервые опубликованы произведения наиболее значительных авторов, живущих и творящих в наши дни, — как маститых, так и молодых, завоевавших признание буквально в последние годы. Среди них такие имена, как Кэрил Черчил, Марк Равенхил, Мартин МакДонах, Дэвид Хэроуэр, чьи пьесы уже не первый год идут в российских театрах, и новые для нашей страны имена Дэвид Грейг, Лео Батлер, Марина Карр. Антология представляет самые разные темы, жанры и стили — от черной комедии до психологической драмы, от философско-социальной антиутопии до философско-поэтической притчи.
Во 2-й том Антологии вошли пьесы французских драматургов, созданные во второй половине XX — начале XXI века. Разные по сюжетам и проблематике, манере письма и тональности, они отражают богатство французской театральной палитры 1970–2006 годов. Все они с успехом шли на сцене театров мира, собирая огромные залы, получали престижные награды и премии. Свой, оригинальный взгляд на жизнь и людей, искрометный юмор, неистощимая фантазия, психологическая достоверность и тонкая наблюдательность делают эти пьесы настоящими жемчужинами драматургии.