Антология мировой фантастики. Том 2. Машина времени - [13]

Когда я достиг лужайки, мои худшие опасения подтвердились. От Машины не осталось и следа. Похолодев, смутно осознавая, что происходит, я смотрел на пустую лужайку среди черной чащи кустарников. Потом быстро обежал ее, как будто Машина могла быть спрятана где-нибудь совсем недалеко, и резко остановился, схватившись за голову. Надо мной на бронзовом пьедестале в ярком свете луны возвышался сфинкс, бледный, светящийся, будто пораженный проказой. Казалось, он насмехался надо мной.

Я мог бы утешиться, представив себе, что маленький народец спрятал аппарат под каким-нибудь навесом, если бы не был уверен в том, что у них не хватило бы на это ни сил, ни ума. Нет, меня страшило другое: мысль о том, что мое изобретение было уничтожено какой-то, доселе не принимавшейся мной в расчет силой. Я был уверен только в одном: если в каком-нибудь другом веке не изобрели точно такого же механизма, моя машина не могла бы самостоятельно отправиться в путь. Не зная способа закрепления рычагов — я вам потом его покажу, — нельзя было никоим образом переместить ее отсюда. Ее перенесли, спрятали где-то в пространстве, а не во времени. Но где?

Казалось, я просто обезумел. Помню, как я, будто сумасшедший, метался среди освещенных луной кустов вокруг сфинкса; помню, как вспугнул какое-то белое животное, которое при лунном свете принял за небольшую лань. Помню, как поздно ночью я колотил кулаками по кустам до тех пор, пока не исцарапал все руки о сломанные ветки. Потом, рыдая, в полном изнеможении я побрел к большому каменному зданию. Оно было темным и пустынным, в нем царила мертвая тишина. Я поскользнулся на неровном полу и упал на один из малахитовых столов, чуть не сломав ногу.

Зажег спичку и прошел мимо пыльных занавесей, о которых я уже упоминал.

Там я обнаружил второй большой зал, устланный подушками, на которых спали десятка два маленьких людей. Без сомнения, мое вторичное появление показалось им очень странным — ведь я внезапно вынырнул из ночной тишины с отчаянным криком и с зажженной спичкой в руке. В их времени о спичках давно уже забыли. «Где моя Машина Времени?» — вопил я, как рассерженный ребенок, хватая и тряся их. Вероятно, это их поразило. Некоторые смеялись, другие казались растерянными. Когда я увидел их, стоящих вокруг меня, я понял, что стараться пробудить в этих людях чувство страха — просто глупо. Вспоминая их поведение днем, я понял, что это чувство ими позабыто.

Бросив спичку и сбив с ног кого-то, попавшегося на пути, я снова пробрался по большому обеденному залу и вышел на лунный свет. Я услышал крики ужаса и топот маленьких спотыкающихся ног. Не помню того, что я делал при лунном свете. Вероятно, я совершенно обезумел от неожиданной потери. Я чувствовал себя безнадежно отрезанным от своих современников, странным животным в неведомом мире. В бреду я бросался то туда, то сюда, плача и проклиная Бога и судьбу. Помню ужасающую усталость после того, как ночь ушла. Я рыскал в самых невероятных местах, ощупью пробирался среди озаренных луной развалин, натыкаясь в темных углах на странных белых существ, а потом упал на землю около сфинкса и рыдал в полном отчаянии. Я ничего не чувствовал, кроме ужаса. Потом я уснул, а когда проснулся, уже совсем рассвело, и вокруг меня по траве, на расстоянии протянутой руки, весело и без страха прыгала стайка воробьев.

Я сел, овеваемый свежестью утра, стараясь вспомнить, как попал сюда и почему ощущаю только ужасающее одиночество и отчаяние. Вдруг я отчетливо вспомнил все, что произошло. Но при свете дня у меня хватило сил спокойно взглянуть в лицо обстоятельствам. Я осознал всю дикую нелепость своего вчерашнего поведения и принялся рассуждать. «Предположим самое худшее, — сказал я себе. — Предположим, что Машина утеряна навсегда и, может быть, даже уничтожена. Из этого следует только то, что я должен быть терпеливым и спокойным, изучить образ жизни этих людей, добыть необходимые материалы и инструменты; в конце концов я, может быть, сумею сделать новую Машину». Это теперь была моя единственная надежда, правда, очень слабая, — но она все же лучше отчаяния. И, в конце концов, меня окружал прекрасный и интересный мир.

«И, кстати, вполне вероятно, что моя машина просто где-нибудь спрятана. Значит, я должен спокойно и терпеливо искать, где она находится, и постараться взять ее силой или хитростью». С этими мыслями я встал на ноги и осмотрелся вокруг в поисках места, где можно было бы искупаться. Я чувствовал себя утомленным, мое тело одеревенело и покрылось грязью. Утренняя свежесть вызвала у меня желание тоже стать чистым и свежим. Волнение истощило меня. Когда я принялся размышлять о своем положении, то удивился тому, как вчера вел себя. Я тщательно исследовал лужайку. Некоторое время ушло на расспросы проходивших мимо маленьких людей. Никто не понимал моих жестов: одни тупо смотрели на меня, другие принимали мои слова за шутку и смеялись. Мне стоило огромных усилий удержаться и не броситься с кулаками на этих весельчаков. Это, конечно, было бы крайне глупо, но сидевший во мне дьявол страха и слепого раздражения еще был силен и пытался овладеть мною.