Антология кинизма - [28]

⁶⁰ Он возвращался из Олимпии домой. На вопрос, много ли было там народу, ответил: «Народу много, людей мало». Распутников он сравнивал со смоковницами, выросшими над пропастью: человек не может воспользоваться её плодами, а вороны и коршуны их клюют. Когда Фрина поставила в качестве посвящения в Дельфах золотую статую Афродиты, Диоген, говорят, сделал на ней подпись: «От эллинской распущенности». Однажды около него остановился Александр и сказал: «Я Александр — великий царь», — «А я Диоген, собака», — представился философ. Спрошенный, почему его зовут собакой, ответил: «Потому что тем, кто мне подаёт, я виляю хвостом, тех, кто отказывает, облаиваю, а порочных — кусаю».

⁶¹ Однажды он срывал плоды смоковницы, а сторож ему сказал: «Недавно на этом дереве повесился человек». — «Отлично, — ответил Диоген. — Теперь я его очищу». Увидев победителя Олимпийских игр, то и дело бросавшего вожделенные взгляды на гетеру, он сказал: «Смотрите, как этому бодливому барану свернула шею первая встречная потаскуха». Красивых гетер он сравнивал с медовыми возлияниями мёртвым. Когда он завтракал на агоре, толпа окружила его и из неё то и дело раздавались крики «собака». Диоген огрызнулся: «Это вы собаки. Окружили меня, когда я ем». Когда два развратника пытались скрыться от него, он сказал: «Не бойтесь: псы свёклу не жрут»[47]. Спрошенный об одном порочном мальчишке, откуда тот взялся, он ответил: «Из Тегеи»[48].

⁶² Увидев бездарного борца, занявшегося врачебной практикой, он спросил: «Это зачем? Не для того ли, чтобы отомстить тем, кто тебя в свое время одолел?» Увидев однажды сына гетеры, который швырялся камнями в прохожих, он крикнул: «Смотри, не угоди в своего отца». Когда мальчик показал ему кинжал, подаренный любовником, он сказал: «Кинжал действительно хорош, да рукоятка у него паршивая»[49]. Когда какие-то люди стали хвалить человека, который дал ему милостыню, он сказал: «Но почему вы не хвалите меня, заслужившего её?» Когда какой-то человек стал у него требовать назад свой плащ, он ответил: «Если ты подарил мне его, то он мой. Если же ты мне его одолжил, то он мне ещё нужен». Какой-то подкидыш сказал ему. что в его плаще спрятано золото. «Теперь я понял, почему ты спишь, подкинув его под себя», — заметил Диоген. На вопрос, что ему дала философия, он ответил: «Во всяком случае, быть готовым ко всем ударам судьбы».

⁶³ На вопрос, откуда он явился, ответил: «Я — гражданин мира». Когда какие-то родители приносили жертву богам, моля послать им сына, Диоген сказал: «А что из него выйдет, для вас безразлично?» Однажды устраивали пир в складчину, и организатор попросил у него долю. Диоген ответствовал:

Грабь ты других, обирай, но от Гектора руки подальше![50]

Гетер он называл царицами царей, потому что они делают всё, что заблагорассудится наложницам. Когда афиняне присвоили Александру имя Диониса, он попросил: «А меня сделайте Сараписом». Некий человек упрекал его за то, что он посещает подозрительные места. «Но ведь и солнце заглядывает в нужники, но это его не марает».

⁶⁴ Он обедал в храме, и когда принесли загрязнённый хлеб, схватил его и бросил со словами: «В храм не дозволено войти ничему нечистому». Кто-то сказал ему: «Ты неуч, а ещё философствуешь». На что он ответил: «Даже подделываться под мудрость — уже философия». Некто привёл к нему своего сына и сказал, что он очень способный мальчик и в высшей степени добродетелен. «Тогда зачем же я ему нужен?» — спросил Диоген. Людей, которые говорят красно о добродетели, а сами её не придерживаются, он называл кифарами, ибо у них нет ни слуха, ни чувств. Он направлялся в театр, когда другие уже оттуда выходили. На вопрос, зачем он так поступает, ответил: «Я именно так веду себя всю жизнь».

⁶⁵ Увидев однажды женственного юношу, он сказал: «Не стыдно ли тебе поступать с собой хуже, чем это было задумано природой? Она создала тебя мужчиной, а ты заставляешь себя быть женщиной». Увидев, как глупец настраивал струнный инструмент, он сказал: «Не стыдно тебе приводить звуки в созвучие с деревяшкой, а душу не приводить в гармонию с жизнью?» Человеку, сказавшему: «Я не гожусь для философии», — он заметил: «Для чего же ты живёшь, если тебя не заботит жизнь в добродетели?» Тому, кто презирал своего отца, он сказал: «Не стыдно тебе презирать того, благодаря которому ты можешь проявлять свою гордыню?» Увидев приличного юношу, неприлично бранившегося, он сказал: «И тебе не стыдно из дорогих ножен вытаскивать дрянной свинцовый меч?»

⁶⁶ Когда его упрекнули за то, что он пьёт в трактире, он ответил: «А стригусь я в цирюльне». Его упрекнули за то, что он принял в подарок плащ от Антипатра. Он ответил:

Нет, ни один не порочен из светлых даров нам бессмертных[51].

Когда кто-то задел его бревном, а потом крикнул: «Берегись!», — он стукнул его палкой и заорал: «Берегись!» Один человек приставал к гетере с известными просьбами. Диоген обратился к нему: «Зачем ты, несчастный, хочешь получить то, от чего лучше отказаться?» Человеку, сильно пахнувшему благовониями, он сказал: «Смотри, чтобы твои благовонные волосы не провоняли всю твою жизнь». Он говорил, что рабы служат своим господам, а дурные люди — страстям. Спрошенный, почему раб получил название «муженогий», Диоген ответил: «Потому что ноги у него, как у мужей, а душа — подобна твоей, мой любознательный». У гуляки он попросил мину.